Читать книгу "Жестокий континент - Кит Лоу"

Это привело к последней большой ошибке греческой коммунистической партии. Разозленные многократными нарушениями Варкизского соглашения, коммунисты решили не слушать совета СССР и воздержаться от голосования в марте, отдав тем самым победу на выборах правым роялистам. Той осенью монархисты обеспечили возвращение короля в ходе весьма сомнительного референдума. На местном уровне представители правых сил использовали свои новые полномочия для усиления антикоммунистических репрессий. Ряды жандармов быстро росли, и к сентябрю 1946 г. их число более чем утроилось по сравнению с предыдущим годом. Насилие возросло, правительство уже не контролировало происходящее в провинциях. К концу 1946 г. стало ясно, что у многих греков, придерживавшихся левых взглядов, нет иного выбора, кроме как бросить свои дома и скрыться в горах. Коммунистическая партия сформировала Демократическую армию Греции (Demokratikos Stratos Пlados, или DSE) – преемницу ELAS, и страна вновь погрязла в гражданской войне.

Я не буду детально рассказывать о следующих двух годах, в течение которых цикл насилия и противодействия ему развивался во многом точно так же, как и во время войны. Главное отличие состояло в том, что уже не немцы, болгары и итальянцы, а англичане и американцы поддерживали силы правых против коммунистов, которые видели в антикоммунизме меньшее из двух зол. Помощь с Запада текла в страну вместе с английской и американской боевой техникой, греческое правительство со временем стало прибегать к давнему английскому методу подавления восстаний – насильственному перемещению десятков тысяч сельских жителей в лагеря для интернированных лиц, чтобы взять партизан измором. Греческие коммунисты, наоборот, стремились получить поддержку за пределами страны. Когда Сталин отказался им помочь, они обратились к югославским партизанам Тито – этот договор длился до 1948 г. Но когда Коммунистическая партия Греции встала на сторону Сталина после его разрыва с Тито, поддержка прекратилась, и это было зловещим предзнаменованием. Гражданская война в Греции закончилась в 1949 г. полным поражением левых.

Наверное, самой шокирующей стороной этого периода истории Греции стали двойные стандарты, существовавшие в системе юстиции. В то время как преследование греческих коллаборационистов в основном прекратилось в 1945 г., греческих коммунистов в огромных количествах продолжали арестовывать и преследовать в судебном порядке. В сентябре 1945 г., согласно официальным цифрам, число левых в тюрьмах превышало число предполагаемых предателей более чем в семь раз. Число смертных казней еще более устрашающее. К 1948 г., согласно американским источникам, в Греции по приговору суда были казнены только двадцать пять коллаборационистов и четыре военных преступника. В стораз больше смертных приговоров было приведено в исполнение в отношении сторонников левых взглядов в период между июлем 1946 и сентябрем 1949 г.

Те, кого не казнили, годами или даже десятилетиями томились в тюрьме. К концу 1945 г. 48 956 сторонников ЕАМ находились за решеткой, и около 50 тысяч до конца 1940-х гг. Даже после того, как в 1950 г. печально известные лагеря для интернированных на острове Макронисос прекратили свое существование, в Греции все еще оставалось 20 219 политзаключенных, а 3406 человек находились в изгнании. Даже в 1960-х гг. в греческих тюрьмах по-прежнему сидели сотни мужчин и женщин, единственным преступлением которых было участие в отрядах Сопротивления, которые сражались с немцами.

«Суд над Сопротивлением», как назвали его итальянские историки, происходил после войны в нескольких странах, но нигде он не был так суров, как в Греции. В течение двадцати пяти лет страной правили консервативные политики, армия и некие полувоенные организации, финансируемые Америкой. Нижняя точка развития страны пришлась на 1967–1974 гг., когда воцарилась военная диктатура. В эти годы был принят закон, нанесший последнее оскорбление мужчинам и женщинам, которые сражались за освобождение Греции в годы войны: партизан EAM/ELAS официально признали «врагами» государства, тогда как бывшие бойцы «батальонов безопасности», воевавшие на стороне немцев, получили право на государственные пенсии.

ЗАНАВЕС ПАДАЕТ

Гражданская война в Греции оказала большое влияние на остальную Европу. Это было первое и самое кровопролитное столкновение в том процессе, который вскоре превратится в новую холодную войну между Востоком и Западом, левыми и правыми, коммунизмом и капитализмом. В некоторых отношениях события в Греции задали тон холодной войне. Они не только провели южную границу железного занавеса, но и строго предупредили коммунистов Италии и Франции, да и всей Западной Европы о том, что может случиться, если они поддадутся искушению захвата власти. Кроме того, это привлекло американцев назад в Европу, заставив их понять, что политика изоляции – уже не альтернатива. Когда англичане заявили, что больше не могут позволить себе финансировать войну греческого правительства против коммунистов, американцы были вынуждены вмешаться. Они оставались в Греции и в стратегических точках по всему континенту до конца века.

Именно внезапное участие Америки в делах Греции дало толчок доктрине Трумэна – американской политике сдерживания того, что американский дипломат Джордж Ф. Кеннан назвал коммунистическим «потопом», угрожавшим смыть всю Европу. 12 марта 1947 г. президент Трумэн выступил в конгрессе с речью, в которой заявил, что отныне политика США состоит в «поддержке свободных народов, которые сопротивляются попыткам порабощения, предпринимаемым вооруженными меньшинствами или осуществляемым извне», и американцам следует начать с оказания масштабной помощи Греции и Турции. Это было сродни проведению линии на песке: Восточная Европа недосягаема для спасения от коммунизма, потому нельзя позволять Восточному Средиземноморью следовать ее примеру.

Логическим завершением новой американской политики стало объявление в июне 1947 г. о начале программы восстановления Европы, иначе известной как «план Маршалла» по имени занимавшего должность Госсекретаря США Джорджа Маршалла. Эта комплексная помощь была якобы доступна каждой европейской стране, включая Советский Союз, при условии более тесного экономического взаимного сотрудничества. Изначальная цель «плана Маршалла» состояла в том, чтобы бороться с хаосом и голодом на континенте. Госсекретарь непрозрачно намекнул на то, что приоритет принадлежит тем странам, которые борются «с правительствами, политическими партиями или группировками, стремящимися сохранить страдания и бедность, дабы извлекать из этого политическую выгоду». Иными словами, декларируя экономическую помощь, «план Маршалла» преследовал истинные цели – почти полностью политические.

Советы пришли в ярость от таких дипломатических шагов и уже были готовы отступиться от Греции, которая, по условиям соглашения Сталина с Черчиллем, находилась строго в «сфере влияния» англичан и американцев, но оказались не готовы к какому-либо вмешательству Запада в их собственную сферу влияния. Сталин призвал страны, находящиеся под непосредственным контролем СССР, отклонить предложение помощи по «плану Маршалла» и стал оказывать давление на Чехословакию и Финляндию, чтобы те поступили точно так же. В конечном итоге под «планом Маршалла» подписались шестнадцать стран, и не приняло участие ни одно будущее коммунистическое государство. Вместо этого под дальнейшим давлением Советов они заключили свои собственные коммерческие договоры с СССР. Раскол между двумя половинами Европы усугублялся.