Читать книгу "Марсианское зелье - Кир Булычев"

– Это вам генератор, я его взаймы взял. Давайте, быстро меняемся. А то папа придет, он мой поступок не одобрит.

– Это ты, Пукси? – спросил Удалов. – Неловко как-то.

– Да скорей же, скорей, – поморщилась девочка.

– И тут же обратно, – сказал Удалов.

– Ну конечно, попробую и тут же обратно.

Удалов принял шарик, сжал в пальцах. Шарик был тяжелым и прохладным. Девочка вынула из кармашка платья такой же шарик и, протянув руку, коснулась им шарика Удалова. У Корнелия на мгновение помутнело в глазах, он зажмурился, а когда открыл глаза, оказалось, что он стоит не лицом к двери, как только что, а спиной, а перед ним знакомый полный мужчина средних лет, с пшеничными редкими, вьющимися на висках волосами и круглым невыразительным лицом. «Господи, – понял Удалов, замирая от ужаса и восторга, – это же я! Какой прогресс!»

Руку холодил шарик.

– Спрячьте, а то потеряете, – сказало ему тело Удалова, в котором скрывался сынишка Попей-кона.

Удалов взглянул на свою ладонь и удивился, увидев, насколько она узка и бледна. Типичная ладошка девочки-подростка. Удалов спрятал шарик в кармашек на юбке – пальцы нашли его привычно. И тут же рука поднялась к виску и обнаружила там густые девичьи кудри.

– Вот это достижение! – восхитился Удалов. Голос его оказался тонким и нежным.

А Пукси заметил голосом Удалова:

– Это самое интересное развлечение на свете. Хотел бы я завтра пойти в школу в таком виде. Может, вам нравится девчонкой быть? Я как из школы вернусь…

– И не мечтай! – воспротивился Удалов тонким девичьим голоском. – Я папе скажу.

В коридоре послышались тяжелые шаги.

– Ой, он идет! – сказал Удалов-Пукси.

Он бросился к раскрытому окну, перемахнул через подоконник и исчез. Удалов-девочка метнулся за ним и только увидел, как его родное тело пробирается сквозь кусты.

– Стой! – закричал он. – Отдай тело!

– Ты кто, девочка? – спросила женщина-экскурсовод.

Удалов обернулся. Горло его свела судорога. Страшно захотелось заплакать. Наверное, обладательница тела была плаксой. Он попытался вспомнить, где у него лежит носовой платок, но рука его коснулась девичьего бедра и в ужасе отдернулась.

– Неужели это ты, Корнелий? – спросил Попси-кон.

– Может быть, – сказал Удалов. – Я не знаю.

– Ты с кем поменялся?

Слезы хлынули из девичьих глаз Корнелия. Он произнес:

– Это твой сын… Он сказал: на минуточку…

– Ну, успокойся. – Толстая женщина обняла девушку за узкие плечики и прижала к себе. – Мы его поймаем, мерзавца!

– А если не пойма-а-а-аем…

Слезы буквально душили Удалова, хлестали из глаз.

– Ты сам виноват, – сказал Попей, – я тебя предупреждал!

– Но я на минутку… Он обеща-а-а-а-ал…

К этому времени все домочадцы Попси-кона сбежались в гостиную, проклиная неразумного мальчишку и глубоко сочувствуя несчастному гостю. Однако Удалов все никак не мог успокоиться, и тогда толстая обезьяна, в которой неизвестно кто в тот момент располагался, сказала так:

– Дорогой Корнелий Иванович, мы обещаем тебе, что найдем гадкого мальчишку и отнимем у него твое тело. Но я советую тебе использовать обстоятельства, в которых ты оказался.

– В каком смысле? – всхлипнул Удалов.

– Иди гулять, наслаждайся погодой и своей молодостью, нюхай цветы, ощути, насколько острее и тоньше стали твои чувства и органы обоняния. Гуляй, Удалов.

– Правильно, – сказал Попси-кон, – погуляй, друг. Мы виноваты не меньше тебя и не оставим тебя в беде…

– Никакая это не беда! – воскликнул попугай. – Считайте, что Удалов приобщился к нашим играм.

Удалов встал со стула, поправил юбочку и, звонко стуча каблучками, пошел к выходу. «В самом деле, – думал он, – все обойдется – ведь не на помойку мое тело выкинули, ну покажет товарищам и отдаст. А пока. Ну кто еще из моих земляков гулял в девичьем теле?»

В саду Удалов остановился перед цветущим кустом роз и вдруг, глядя на шелковые лепестки, на упругие бутоны, впервые в жизни ощутил нежность аромата и изысканное совершенство цветов. «Господи, – подумал он, – какая красота! Что же делал я все мои сорок лет? Почему этот немыслимый рисунок жилок на зеленом листе, почему эта уверенная завершенность траектории полета пчелы раньше проходили мимо моего внимания? Почему я раньше не понимал прелести живой природы? Вот идет юноша, черные волосы шевелит ветерок, глаза синие, глубокие, с вниманием и интересом замерли на мне, он замедлил шаги, вглядываясь в мое лицо. Я краснею?..»

Удалов резко отвернулся от юноши. Это черт знает до чего можно дойти!

В окно высунулась рыжая голова Попси-кона.

– Удалов! – позвал он. – Мы обзваниваем его друзей. Далеко он уйти не мог. У одного он уже побывал, но отказался поменяться телом. Что? – Попси-кон повернулся к кому-то внутри комнаты и исчез.

Удалов непроизвольно кинул взгляд на черноволосого юношу. Юноша не уходил. Бабочка, элегантно покачиваясь в струях душистого воздуха, опустилась на цветок, и Удалов залюбовался ею.

Толстая обезьяна вспрыгнула на подоконник.

– Беда! – крикнула она. – Только что звонили! Этот негодяй поменялся твоим телом с подругой. Погоня продолжается!

Удалов не ответил.

А не все ли равно, подумал он, в какой оболочке находиться? Жизнь многообразна, и нужно познать ее тайны, пока не стал стариком и не потерял интереса к преобразованиям.

Удалов поправил юбку и медленно, расцветая девичьим стыдливым румянцем, направился к юноше.

– Здравствуй, – сказал он. – Ты здесь живешь?

– Да, – ответил юноша ломким баском.

– Может, в кино пойдем? – спросил Удалов.

– Нет, – ответил юноша. – У меня к тебе другая просьба.

– А как тебя зовут? – спросил Удалов дрогнувшим голоском.

– Погоди. – Юноша увлек Удалова за кусты, чтобы его не увидели из окон.

Удалов послушно пошел за юношей, заранее трепеща от тех слов, которые суждено услышать. И этот внутренний трепет был, как ни странно, приятен.

– Слушай, – начал юноша, вынимая из кармана шарик-генератор, – ты в моем теле. А оно мне страшно понадобилось. Мой друг, враг обменов, сказал, что не будет со мной водиться, если я каждый раз черт знает в каком виде буду ему показываться. Я третий день себя ищу.

– Ты девушка? – спросил Удалов. – А я понял.

– Сделай одолжение, отдай мне тело, – сказал голубоглазый юноша. – Тебе все равно, оно ведь не твое. Хочешь, я приплачу?

– Как не стыдно! – возмутился Удалов. – Я здесь приезжий, второй день живу, сам свое тело разыскиваю. Как не понять!