Читать книгу "Три глаза и шесть рук - Александр Рудазов"

— Я говорю, — на очень приличном арабском сообщил он. — Мой господин, граф Этьен Блуаский, спрашивает, что тебе здесь понадобилось, дьявол?

— Угу. Хороший вопрос. А вам тут чего надо? По-моему, это как раз вы напали первыми, или я ошибаюсь?

Переводчик перевел мой ответ; и рыцарь надолго задумался. Пока он размышлял, из арьегарда строя выехал еще один всадник. На сей раз не рыцарь, а монах — в рясе, с тонзурой, с четками в руках и крестом на шее. Вообще-то у всех рыцарей были кресты, но такой огромный и тяжелый — только у этого монаха.

— Адское исчадие! — злобно прошипел он, глядя на меня. По-арабски он тоже говорил неплохо. — Изыди в свою преисподнюю и не смушай добрых христиан своими бесовскими речами!

— Кого это я здесь смущаю, святой отец? — хмыкнул я. — Вас, что ли? Да вы, оказывается, шалун…

У монаха аж челюсть отвисла от возмущения: слишком тонким и обидным оказался намек. Глотая воздух, он бешено выдохнул:

— Да как ты… да как… ты смеешь?!! — Голос у него сорвался на визг. — Дьявол!!! Получай же, тварь!!!

Он сорвал свой тяжеленный крест и швырнул в меня. Видимо, надеялся, что я рассыплюсь. Когда же я чуть отступил в сторону и легким движением руки поймал крест в воздухе, он просто окаменел. Я задумчиво повертел добычу в руках, а потом повесил себе на шею. Тут челюсти отвисли уже у всего рыцарского отряда.

— Что ж вы меня так ненавидите, святые отцы… — позволил себе погрустить я. — Стоит нам встретиться, так сразу крестами кидаетесь… Епископ тут один недавно запустил в меня… и вот опять… А вы сами-то случайно не епископ?

— Нет, к сожалению, — растерянно ответил монах. — А что?… Ах ты дьявол! — завизжал он, поняв, что отвлекся. — Ты снова искушаешь меня?! Нечистая сила, изыди!

Он дернул рукой, снова попытавшись метнуть в меня крест, но сообразил, что уже сделал это, и его ладонь, потянувшаяся к шее, смущенно замерла на полпути.

— Да что вы все заладили — дьявол, дьявол… Так и обидеться недолго. Я не дьявол, а ангел, вот! Азраил, ангел смерти… А этот, со мной, — Джебраил. Гавриил, по-вашему.

Когда рыцарь-переводчик разъяснил остальным смысл моих слов, поднялся жуткий шум. Рыцари растерялись. Еще бы! Если я говорю правду и мы ангелы, поднимать на нас руку — святотатство. Но если я лгу и мы дьяволы (в это им, похоже, верилось больше), то убить нас нужно обязательно. Но это только сказать легко! Головы рыцарей сами собой поворачивались в сторону кучи трупов их же това-ришей. Ее не успели убрать подальше, а с учетом местной жары трупы уже начали пованивать. Драться с дьяволом никому особо не хотелось. Тем более, как выяснилось, привычные методы борьбы с нечистой силой (вроде святого креста) не оказывают на меня никакого воздействия.

— Даже если ты говоришь правду, дьявол, это подтверждает только одно! — наконец нашелся монах. — Я всегда знал, что сарацины молятся Сатане, и вот оно — подтверждение!

Граф Этьен что-то коротко произнес, л монах заткнулся. Он сказал еше несколько слов своему переводчику, и тот передал мне:

— Мой господин говорит, что мы возьмем Иерусалим, и ты не остановишь нас, будь ты хоть самим Люцифером!

— А где же ваша армия? — притворно удивился я. — Или вы собираетесь брать город такими малыми силами?

— Мы всего лишь передовой отряд, — уже без помощи графа Этьена ответил переводчик. — Остальная армия движется следом. Мы выдвинулись вперед, потому что прослышали, что в этой деревне объявился дьявол!

— Я не дьявол, — снова поправил я. — Хорошо, допустим. Только какой же это Иерусалим? Тут всего лишь деревенька на пару сотен душ…

— Она стоит на дороге к Святому городу! — возвышенно выкрикнул переводчик.

— А обойти нельзя?

Парень минутку посовещался с Этьеном Блуаским и покачал головой:

— Можно, но мы не станем терять время.

— Угу. Просто здорово. Только вы кое-чего не учли. Прежде чем вы проследуете через эту деревню, вам придется иметь дело со мной. Попробуете?

Граф Этьен слегка смутился, но его ответ был по-прежнему предельно гордым:

— Мы расправимся с тобой, адское отродье! Как бы могуч ты ни был, войско Христово растопчет тебя в пыль!

— Я не враг твоему богу, — рассеянно отмахнулся я. — Может, решим наш спор миром? Как насчет рыцарского поединка? Один на один? Если ваш боец одолеет меня — мы удалимся. Побеждаю я — тогда вы обойдете деревню стороной.

— Рыцарского поединка возжелал? — расхохотался переводчик. Вслед за ним загоготал почти весь отряд, — Какой может быть поединок с дьяволом? Что ты знаешь о чести? Таких, как ты, следует давить, как поганых вшей!

— Тогда будем драться, как дерутся вши, — равнодушно ответил я, выпуская сразу все когти. — Я не против.

Этьен Блуаский снова смутился. Потом он обвиняюще указал на меня пальцем и что-то возмущенно прокричал.

— Мой господин говорит, что поединок будет нечестным. У тебя же целых шесть рук!

— Угу. Да-а-а, это, конечно, проблема… — замялся я.

— Олег, а дай я с ним подерусь, — похлопал меня по плечу Сигизмунд. — Можно, а?

— Ты? — засомневался я. — Даже не знаю… Я обещал Императору тебя беречь…

— Ты опять забываешь, чья кровь течет в моих жилах?!

— Ладно-ладно. Эй, как насчет при… архангела Гавриила? Он вас устроит?

Этьен Блуаский смерил оценивающим взглядом принца и аккуратно слез с коня, оставив Серого Плаща восседать там в гордом одиночестве. Исчезать он почему-то не торопился…

В то, что Сигизмунд — ангел, граф по-прежнему не верил ни на йоту. Иначе бы просто не стал драться. Принц поставил ноги на ширину плеч и встал в борцовскую стойку. Этьен начал медленно тянуть из ножен меч. Он словно бы в чем-то сомневался. Я тоже забеспокоился — у принца оружия не было. А даже если бы и было, он учился фехтованию на легких рапирах, а не на тяжелых рыцарских мечах. Его скафандр весьма прочен, и удар меча он выдержит, но примут ли такую победу крестоносцы? Мое беспокойство неожиданно разрешил сам граф Этьен.

К нему подбежал тот рыцарь, который видел меня и Сигизмунда в деле. Он прошептал что-то своему предводителю на ухо, опасливо косясь на испаритель Пеегро, по-прежнему болтавшийся на поясе Сигизмунда. Граф Этьен пару секунд размышлял, а затем презрительно уронил меч на землю. В следующую секунду он швырнул туда же небольшой топорик, моргенштерн и мизерикордию — узкий кинжал для добивания врагов сквозь забрало. Граф что-то пренебрежительно произнес, обращаясь к Сигизмунду.

— Мой господин говорит, что он легко одолеет тебя даже без оружия и доспехов. Он спрашивает, хватит ли духу у дьявола, чтобы расстаться со своими волшебными доспехами.

Ах вот в чем дело! Этьен то ли действительно благородный чувак, то ли, наоборот, редкий хитрец. Он вполне естественно заподозрил, что странный костюм «ангела» может оказаться непробиваемым для его оружия.