Читать книгу "Роковое наследие - Юлия Скуркис"

Анаис села, уткнулась подбородком в колени, между бровей пролегла складка.

— Я должна кое-что проверить, — наконец, заявила она и вытащила из ножен кинжал.

— Надеюсь, не с какой стороны у меня сердце? — отшатнулся Тамерон.

— Нет. Дай палец.

— Что? Ты с ума сошла! Я же лютнист, пальцы мне нужны. Так и будешь разбирать меня по частям?

— А недавно жизнь предлагал, — насупилась Анаис. — Вот и верь после этого мужчинам… Мне нужна лишь капля крови.

— А-а-а, — с облегчением выдохнул он и протянул руку. — Ой!

Анаис проделала ту же операцию со своим пальцем, после чего схватила Тамерона за запястье и подтянула его руку к своей. По пальцам струилась кровь. Внезапно капли потянулись навстречу друг другу, зависли в воздухе, образовав подобие бус. После чего схлопнулись в единое целое. Некоторое время кровавый шарик висел между ладонями, потом Анаис отвела руку, и он упал вниз.

— Чудеса, — восхищенно произнес Тамерон. — И что это значит?

— Кошмар, — одновременно прошептала Анаис. — Значит, это правда.

Менестрель взглянул на нее с беспокойством.

— Тамерон Лебериус, ты — мой единоутробный брат, и кое в чем ты оказался прав: судьба у нас действительно общая.

Он хотел что-то сказать, но Анаис перебила:

— Можешь не сомневаться, кровь тому порукой, она не лжет. Никогда бы не подумала, что Катриона…

Девушка стиснула зубы. «Вот почему меня потянуло к Тамерону, Шшахар звал сам себя, объединял, пестовал этот союз. А как же иначе? Разве можно не любить свою руку или ногу? Соединить части, собрать головоломку — все, чего хочет демон».

— Анаис, — окликнул ее Тамерон. — Я люблю тебя, и не важно…

— Брат должен любить свою сестру, — парировала она.

— Для тебя наше никем не доказанное родство только предлог, чтобы оттолкнуть меня!

— Мне не нужно предлогов и иных доказательств! Я поступаю так, как считаю нужным. Я вот подумала — Тарик был старше меня, значит, Катриона — вторая жена Дарга.

— Так и есть, — ответил Тамерон. — Первая умерла при родах.

— Ужасно, — пробормотала девушка.

— Что именно? — спросил Тамерон, подозревая, что не смерть матери Тарика расстроила Анаис.

Отвечать она не стала.

— Да, ты права! Это ужасно! Встретить девушку своей мечты, влюбиться без памяти, добиться взаимности и выяснить, что она твоя сестра.

— Замолчи! — закричала Анаис и бросилась на него с кулаками. — Катриона предала! Как она могла? Эльтар любил ее до последнего вздоха, а у меня никогда не было матери. Я ненавижу ее! А ты… ты…

Тамерон перехватил запястья Анаис, повалил девушку на спину и прижал всем телом. Она ругалась, как портовый грузчик, и плакала одновременно.

— Ты заблуждаешься, если думаешь, что мать предала тебя! — прокричал он. — Королевские покои Катрионы — ее тюрьма. Она не может оттуда выйти. — Тамерон понизил голос до шепота. Сумел добиться внимания к своим словам. — Послушай, Анаис, я люблю тебя и буду с тобой, что бы ни произошло. Разве когда-нибудь ты жила по правилам, чтобы обращать внимание на такую мелочь, как наше родство? Не отвергай меня, не ищи повода ненавидеть. Ты больше не одна.

Анаис затихла.

* * *

Фрад вернулся к костру в глубокой задумчивости.

— Ну, что там за крики? — спросил Монтинор.

— М-да-а-а, — протянул Фрад. — А парень действительно знает, что нужно девушке для успокоения нервов, — сказал он с некоторой долей зависти.

— Еда готова, — вздохнул Монтинор. — Может, отнести им пару мисок?

— Что, так охота посмотреть? — хохотнул Фрад. — Да уж, обошел меня этот одноглазый, по всем статьям обошел.

— Нехорошо беспокоить людей в такой момент, — сказал Илинкур. — Но еды предложить не помешает. Думаю, стоит отнести и одеяло.

Илинкур привстал с чурбачка, но его опередили.

— Я отнесу, — подорвался Монтинор.

— Я помогу, — вскочил следом Сиблак.

Они тихонько постучались, прислушались. Копошение, шаги, наконец, дверь приоткрылась. Если бы у юнцов были глаза на стебельках, как у крабов, то им бы удалось увидеть больше, чем край плаща и торчащую из-под него ножку Анаис. К тому же Тамерон загораживал проход, но его нагота ребят не волновала.

— Мы… э-э-э… еды принесли, — выдавил Монтинор.

— И одеяло, — добавил Сиблак.

— Премного благодарен, — шутливо поклонился Тамерон и принял дары.

После чего закрыл дверь, чуть не прищемив ребятам носы. Пришлось им возвращаться несолоно хлебавши.

— Вот хлыщ! — прошипел Монтинор.

— Да, хоть бы прикрылся, — пробубнил Сиблак. — Нечего демонстрировать свою победу.

— Ладно тебе, — сказал Монтинор, — Анаис не победишь, не уговоришь и не разведешь, сам знаешь. Здесь все полюбовно, с первого взгляда, еще в лесу.

— В лесу?

— А ты не заметил, что он пришел с ее шнурком в волосах?

— Не-а, не обратил внимания. Бывает же так, — с завистью сказал Сиблак. — А он ничего.

— Да, сразу видно, парень не только на лютне бренчит, но и тренируется. Видал, какое тело?

— Жаль, глаза нет, был бы просто неотразим.

— Как видишь, Анаис его глаз без надобности.

— Вас послушать, так вы оба на него запали! — захохотал Фрад. — Еще когда он был полубабой!

Юнцы покраснели и разразились энергичными протестами.

— А сам-то? — осадил Фрада Илинкур.

* * *

Анаис приподнялась на локте и потянула носом.

— Еда? — удивилась она. — Какая забота. Ты так и будешь теперь ходить нагишом?

— Знаешь, нарадоваться не могу, что я снова я, — улыбнулся Тамерон.

Анаис стала уплетать за обе щеки, сощурилась от удовольствия.

— Никогда не видел тебя такой спокойной, счастливой.

— Вот только не надо приписывать эти достижения себе. — Анаис покачала ложкой у него перед носом и сделалась серьезной. — Тамерон, то, что в тебе течет кровь Атранкасов, налагает определенные обязательства.

Менестрель удивленно приподнял брови.

— Ты должен знать, чем это чревато. В любом случае, я почти не рискую, если расскажу о твоей природе, ведь я всегда могу уйти, оставив тебя здесь. — Анаис плотоядно улыбнулась. — Чтобы ты никому не передал моих откровений. Шучу! Я уже говорила, что мы находимся в «зоне спящего времени», из нее просто так не выйдешь и не войдешь. Моих родителей преследовали, и создание такой зоны оказалось единственным выходом из тупика, в который их загнали. Это мощное колдовство, требующее времени. У них было в запасе всего несколько часов. Эльтар держал внутренний контур, Катриона и дядя Тамай — внешний. Это произошло двадцатого цветеня много лет назад, когда я была еще младенцем. Время внутри зоны отстает от времени вне ее. В тот день и во все последующие на протяжении долгих лет, пока мы с Эльтаром жили здесь, оно отставало на несколько часов, поэтому нас никто не мог разыскать. Лебериусы не нашли способа открыть завесу, если они его вообще искали. Велика вероятность, что они даже не поняли, куда ускользнул Эльтар, как ему удалось скрыться. Катриона спасла его и меня: втолкнула внутрь корзину, где я лежала, а сама осталась там, снаружи. Единственное, что Эльтар знал наверняка — она не погибла, и Тамай долгие годы был жив. Если гереон еще не покинул этот мир, то воспоминания остаются при нем и перейдут по наследству только после его смерти. Теперь я знаю, что Эльтар любил Катриону всю свою жизнь и не переставал надеяться на ее возвращение. Они были родными братом и сестрой, любовниками и моими родителями.