Читать книгу "Сон разума - Андрей Ливадный"

Тюремный блок? Или все-таки резиденция командующего силами Храма?

Последнее было бы предпочтительнее: оставляя в живых пятерых храмовников, он рассчитывал, что переданная через них информация будет истолкована строго определенным образом…

…Кречетов не успел толком оглядеться, как бронированная дверь открылась и его грубо втолкнули внутрь. Трое охранников вошли следом; двое из них остались у дверей, а третий ударом автоматного приклада заставил двигаться остановившегося пленника.

Он сделал вид, что потерял равновесие, и упал, давая себе возможность осмотреться, а заодно умерить рвение конвоя, выказав ту степень физического изнеможения, какую должен испытывать человек, два часа прятавшийся от прочесывавших базу патрулей.

Лежа на полу, он успел окинуть взглядом помещение и понял, что его привели в длинный узкий зал, больше похожий на отсек космического корабля с убранными за ненадобностью переборками. Скорее всего, когда-то данное помещение действительно являлось отрезком длинного герметичного перехода, соединявшего две части некой пространственной конструкции, – об этом наглядно свидетельствовали овальные окна с толстыми многослойными стеклами, оправленными в специальный уплотнитель. В данный момент они были закрыты опущенными броне-жалюзи, и потому дальняя часть зала тонула в полумраке, который слегка разгоняли непонятные оранжевые блики.

– Поднимите его, – внезапно раздался из сумрака глухой, чуть надтреснутый голос, в котором, несмотря на властность, явно звучали старческие нотки. – И обращайтесь поаккуратнее с нашим гостем.

Кречетова рывком поставили на ноги и опять толкнули, но теперь уже не автоматным прикладом меж лопаток, а рукой в плечо.

Он не стал сопротивляться и уже через двадцать шагов смог разглядеть дальнюю часть сумеречного помещения. Глухая переборка была тщательно задрапирована тканью, скрывая за собой фактуру стены, из пола выступала покатая полусфера объемного монитора, рядом стояло несколько кресел, в стену, противоположную овальным окнам, был врезан камин с черными подпалинами копоти на верхних элементах искусно выполненной инкрустации. Именно от него исходили мятущиеся отсветы пламени, которые Андрей заметил еще у дверей.

Впрочем, это был лишь фон – все внимание Кречетова приковал к себе сидящий в одном из кресел человек, чей голос только что приструнил конвоиров.

Старость наложила неизгладимый отпечаток на его черты, коротко остриженные волосы белели сединой, будто шапочка, натянутая на морщинистую кожу черепа, глубоко запавшие глаза, прятавшиеся среди морщин, казались водянистыми, но это было ложным впечатлением: стоило старику поднять взгляд, как Андрей увидел твердый, холодный блеск его зрачков и понял, что перед ним сидит личность, о характере которой глупо и опасно судить по внешности…

Конвоир, подчиняясь легкому кивку, подтолкнул Андрея к креслу и заставил сесть напротив хозяина этого странного помещения.

– Сними с него наручники, – лаконично приказал тот.

Охранник выполнил приказ и отошел на шаг, оставаясь за спиной Кречетова.

– Свободен, – отправил его прочь старик, внимательно, испытующе глядя на Андрея, который разминал затекшие от оков запястья.

Некоторое время в длинном сумеречном зале висела тишина, потом старик усмехнулся, видимо в ответ своим мыслям, и произнес:

– Хорошо вошел. Дерзко. – В его тоне прозвучало иррациональное удовлетворение, будто Андрей являлся как минимум его воспитанником, а не внезапным пришельцем.

Кречетов покосился в сторону темной полусферы компьютерного монитора, с холодком подумав при этом: к чему бы оно здесь?..

– Пытаешься проанализировать свои ошибки?

Андрей вновь поднял взгляд.

– Только одну, – скупо ответил он, решив во что бы то ни стало придерживаться прежней линии поведения. – Я недооценил численность гарнизона.

– Ты зря обозначил свои намерения, сынок… – наставительно произнес старик. – Нужно было добить пятерых караульных и двигаться быстрее, тогда бы я решил, что ты какой-нибудь свихнувшийся одиночка из местных и рейд организован по мою душу…

Андрей нахмурился, изобразив непонимание.

– Что мне толку в покушении на вас? – угрюмо спросил он, демонстрируя полное безразличие к личности сидящего напротив человека.

Старик удивленно посмотрел на него.

– Ты не знаешь меня? – напрямую спросил он. Кречетов лишь пожал плечами, давая понять, что он не может знать поименно всех обитателей Храма. Его собеседник понимающе кивнул.

– Вот она, цена забвения, лейтенант, – задумчиво произнес он и вдруг добавил резким голосом, в котором звучали нотки гнева и властности одновременно: – Перед тобой Тиберий Надыров, щенок!

Жизнь в такие моменты измеряется миллисекундами…

Мозг вдруг начинает работать с невероятной скоростью, но это происходит на уровне подсознания, а ощутимая нервная реакция похожа на ледяную тень прошлого, которая внезапно касается разума…

Тиберий Надыров… Адмирал Земного альянса, командующий Вторым ударным флотом, наиболее одиозная, жестокая и загадочная фигура той эпохи. Он воевал всего год, но за этот отрезок времени успел натворить немало бед. На его совести были тотальные бомбардировки планеты Дабог, именно он, как утверждают, несет ответственность за атаку беззащитной межзвездной станции, которую беженцы с разных планет превратили в космический корабль, и, наконец, вершиной его карьеры стал жестокий захват планеты Кассия, где флот Надырова провел первые боевые испытания шагающей планетарной техники, созданной конструкторами Земного альянса по прототипу аграрных машин Дабога…

Память Кречетова работала безупречно: флагман Второго ударного флота Земли пропал в спонтанном гиперпереходе, когда его внезапно атаковали на орбитах Элио крейсера военно-космических сил планеты Кьюиг…

Это происходило в 2609 году…

Тиберию Надырову было тогда тридцать лет, а сейчас Андрей видел перед собой старика, который смотрел на него пронзительным взглядом, ожидая, что же скажет ему пленник в ответ на прозвучавшее имя, и чувствовал, как почва уходит у него из-под ног, в переносном смысле, разумеется, но легче от этого не становилось…

– Сколько вам лет, адмирал? – наконец спросил Кречетов, нарушая тягостную тишину.

– Сто тридцать два года, – с металлической дрожью в голосе ответил ему Надыров. – Значит, ты хорошо знаешь историю? Похвально… – Он помолчал, глядя на угли в камине, и добавил: – Десять к одному… Такова пропорция временной разницы между реальным космосом и этим пространством. – Он усмехнулся. – Ты уже давно вычеркнут из списков своей части, лейтенант Кречетов.

Вот он, тот фактор непредсказуемости, который способен разрушить самый тщательно проработанный план…

– Не напрягайся, лейтенант, тебя я знаю лишь заочно, не так близко, как твоего дядю, который возомнил, что может жрать из двух чашек одновременно. – Надыров в упор посмотрел на пленника и добавил тем же резким, неприязненным тоном, отвечая на невысказанный, но предательски промелькнувший в глазах Андрея вопрос: – Я держу под контролем всю южную часть континента, и если по запретным зонам расхаживают сумасшедшие старухи, то это происходит с моего ведома и лишь до тех пор, пока мне это выгодно, ясно?