Читать книгу "Дальний берег Нила - Дмитрий Вересов"

– Понимаю, Филипп Филиппович. Не сочтите за праздное любопытство, а что ж вас в нашу глушь-то потянуло? Отчего проторенные дорожки узковаты стали?

– Вы сами на свой вопрос и ответили. Проторенные дорожки – они и есть проторенные. Их всякая собака знает. И которая в погонах тоже… Лютуют оппоненты, знаете ли, совсем оборзели. Риски возросли многократно, а с ними, увы, и цены.

– У нас, Филипп Филиппович, тоже не благотворительное заведение.

– Думаю, сторгуемся. – Нил взял салфетку, вынул из кармана ручку. – Сделаем так. Я напишу наши предложения по цене базовой партии, а вы – свои пожелания. Потом сверимся.

– Базовая партия – это сколько?

– Скажем, полтора килограмма чистого «си» и пять килограммов «си-си».

– Однако!

– Только не говорите, Борис Иосифович, что даже таких объемов не осилите.

– Осилить-то осилим… Как часто?

– Пока раз в месяц.

Фармацевт подавил вздох облегчения, но не настолько, чтобы этого не заметил Нил. Как и следовало ожидать, бизнесмен-то оказался невеликий.

– Плату предпочтете рублями? Или деньгами?

Фармацевт хмыкнул. Шуточка ему понравилась.

– А вы-то сами как думаете?

– Понял.

Нил написал несколько цифр, накрыл сложенную салфетку блюдцем и плеснул себе газировки.

Фармацевт достал из кармана куртки калькулятор, принялся сосредоточенно подсчитывать.

– Рубль почем считаем? По госкурсу или по рыночному?

– Помилуйте, да какая мне разница, мы же договорились, что в наших расчетах рубли не фигурируют.

Это, похоже, сильно озадачило Фармацевта. Он откашлялся, скомкал свою салфетку и с важным видом проговорил:

– Я готов выслушать ваши предложения, Филипп Филиппович.

Нил молча поднял блюдце и предоставил Фармацевту самому взять бумажку и ознакомиться с его предложениями.

На висках Фармацевта проступила испарина. Он подозвал к себе одного из бугаев, и они принялись озабоченно шептаться. Судя по выражениям лиц, обсуждалась реальность перспективы схлопотать «вышку» в случае, если их заметут с таким количеством валюты на руках.

– Можете указать номер банковского счета, – подлил масла в огонь Нил. – Переведем безналом под контракт за консалтинговые услуги.

Оба посмотрели на него дикими глазами.

– Шутка, – успокоил Нил. – Не бздите, господа, с таким баблом любого прокурора купите.

– Мы согласны, – сказал, наконец, Фармацевт. – Может, зайдем в «Кавказский», спрыснем сделку. Тут недалеко.

– Это еще не сделка, Борис Иосифович, а лишь демонстрация намерений, – сухо поправил Нил. – Поймите меня правильно, но о качестве вашего продукта мы можем судить лишь со слов СС, а этого, согласитесь, недостаточно. Я должен произвести пробную закупку, переправить в Париж, и только после апробации…

– Да какая там апробация, Филипп Филиппович, поехали сейчас ко мне, на себе все опробуем, я угощаю…

– Простите, Борис Иосифович, так не пойдет. Я дилер, а не потребитель. Для начала нашей совместной и, надеюсь, плодотворной деятельности, мне достаточно будет десяти граммов «си» и примерно унции «си-си».

Фармацевт что-то зашептал на ухо амбалу.

«Кинет», – прочел Нил по губам помощника.

– В подтверждение добросовестности намерений, господа. – Он достал из кармана ненадписанный конверт, вложил в руку Фармацевта. – Насколько я понимаю, вы предпочитаете американские. Здесь пятьсот. Это задаток. Всю первую партию я беру не как опт, а как мелкий опт, то есть вдвое… Когда прикажете получить?

– Да хоть завтра!

– Диктуйте адрес.

– Это за городом. Поселок Ушково, электричка с Финляндского вокзала. Погодите, я лучше план нарисую…

И Фармацевт принялся чертить на салфетке.

– Вот, – сказала Оля, открывая створки шкафа. – Все, как ты просил.

Нил принялся облачаться в серый полушерстяной свитер, синие брезентовые штаны, такую же робу. Гарнитур дополнили серая кепка типа «жопа с ручкой» и десятирублевые туристские ботинки на рифленой подошве. Ботинки жали со всех сторон, и Нил, немного потоптавшись в них для пробы, все же переобулся обратно в кроссовки. В вечернем сумраке, тем более ночью вряд ли кто будет разглядывать, «найковские» они или фабрики города Кимры.

– Ну как?

– Настоящее пугало огородное, – оглядев его со всех сторон, резюмировала Оля.

– Не пугало, а советский дачник.

Нил пытался шутить, но на душе было тяжело и неспокойно. Он прекрасно понимал, что имеет все шансы не вернуться с предстоящей прогулки. Как-никак, их там, скорее всего, будет трое, а он – один. Правда, на его стороне будет фактор неожиданности.

Последние два дня Нил многократно прокручивал в голове картину, как оно все произойдет. Вот он, задрав свитер, достает из нагрудной сумочки толстый пакет, небрежно кидает на стол. Вот вся нечистая троица, ошалев от такого обилия «зелени», начинает ее считать и пересчитывать, или, во всяком случае, глазеть, как это делает босс. Тем временем «Филипп Филиппович», якобы для составления расписки, спокойно вынимает авторучку, красивую такую, представительского класса, не спеша нажимает на черную кнопочку с золотым ободком. И тонкая, но мощная струйка концентрированной серной кислоты бьет в глаза Фармацевту и его «шестеркам». Можно даже не в глаза, при попадании на любой открытый участок кожи болевой шок будет столь стремителен и велик, что противникам какое-то время будет ни до чего. И вот здесь вступит в ход стилет, отличный острый стилет, совершивший путешествие в Россию внутри полой ручки зонтика, а ныне надежно зачехленный и уложенный в Олину матерчатую кошелку поверх резервного плаща – на случай, если роба окажется слишком запятнана кровью врагов.

Потом трупы в подвал – должен же на даче быть подвал! – кровь подтереть, и на предпоследней электричке в город. Переодеться у Оли – и на такси в гостиницу. А завтра, если вообще будет завтра, заняться Лиз. И на это остается не больше суток…

– Если я не вернусь, там, в плаще, конверт, утром передай его Роберу.

Оля кивнула.

– Ну, я пошел…

– Погоди, – сказала Оля. – Присядем на дорожку.

Они сели в прихожей, Оля на табуретку, Нил – прямо на полку для обуви.

– Оля, я…

– Тсс… – Она выждала несколько секунд. – Теперь говори.

– Оля, я виноват перед тобой, сам понимаю, что использую тебя, как последний мерзавец…

– Не надо, Нил. Мне не в чем тебя упрекнуть. Ведь ты это делаешь во имя любви, а ей оправданий не нужно… – Она встала, порывисто обняла его, столь же порывисто отстранилась, уклонившись от его поцелуя, и перекрестила. – Теперь иди.