Читать книгу "Противостояние. Обретение мечты - Александр Тарасов"

И я полез в дебри программ виртуального конструирования. Наверное, вы догадались, что было дальше. Мой мозг чуть не взорвался от обилия деталей, которые я сгоряча попытался удержать в готовой схеме и я плюнул на это задание, дав зарок в своё время разобраться с этим вопросом.

Жаль только времени не хватило для детальной работы над новой задумкой, и так я спал по паре часов в день всего и периодически получал втык от сестрёнки за издевательство над организмом. Но свою идею я до конца доведу, быть может не на корабле, а в Академии, где не нужно будет экономить активную массу.

Что касается моих непосредственных обязанностей, то я, как было сказано кем-то в древности, учился, учился и еще раз учился.

В Академии оно как было? Вызубрил материал и топайте на полигон или в вирт-центр, закреплять знания на практике. На 'Ломоносове' подход к обучению был несколько иным.

По большому счёту очень мало кого из членов лётной группы интересовали всесторонние знания в любой области науки. Даже начальство снисходительно спускало нам не освоенные по причине недостатка времени ксенодисциплны. Зато по специальности - пилотирование, тактика, освоение матчасти и прочие премудрости - их требования были неумолимы.

Каждому из стажёров дали в напарники матёрого инструктора, который вдалбливал в наши головы премудрости избранной профессии. Да уж, знал бы я раньше, каково это на самом деле - быть боевым пилотом. Такое ощущение, что командование задалось целью не только проверит наш предел растяжения, но и сделать из нас профессиональных асов за период полёта.

Для начала нас обязали вызубрить всё о 'терминусе'. Ну, в смысле, как его чинить если что. За каким лешим нам сдалось это ни до кого из стажёров не дошло эта премудрость, я не понимал, но прилежно впитывал знания. Лишь только мы справились, в качестве практики нас заставили этого монстра разобрать и собрать, что при участии компьютера и многоточечных силовых захватов было достаточно просто, вот только компьютер вдруг 'сдох'. Кстати речь шла о ремонте того самого испорченного Колобком штурмовика, подвергшегося неосознанному эксперименту моей карманной шаровой молнии.

К концу второй вахты удалось демонтировать все возможные компоненты, мы сделали передышку и устроили мозговой штурм на тему, чего бы еще такого отсоединить у бывшей боевой машины, когда нас наконец остановили.

Всё же не зря я на свалке половину жизни провёл. Когда пришел старший техник и увидел плод наших трудов, то он застыл в ступоре. Я как-то не понял, а нам не сказали, что требуется частичная разборка, мы же несколько увлеклись.

Все элементы брони аккуратной кучкой покоились рядом с остовом, больше напоминавшем скелет древнего динозавра, выполненные из энергопласта. Кабина отсоединена, все приборы сняты, частично размонтированы и сложены каждый по порядку на белом покрытии пола. С другой стороны сиротливо лежали разряженные накопители, двигательная установка, гравигенератор, энергоячейка и прочие агрегаты, разобранные до винтика. Хорошо ещё вооружен е было демонтировано заранее, и правильно - нам только дай в ракетных установках покопаться. А что, дурное дело - не хитрое.

Мехник вышел из шокового состояния, прекратил издевательство над несчастным штурмовиком, отдав команду компьютеру на сборку. Тут выяснилось, что сложены детали не в правильном порядке и часть из них (список из восьми пунктов) исчезла. При этом даже Умник затруднялся сказать, куда три стажёра с герметичного ангара могли деть 'верконовый демодулятор ч.1/2 малый', весом в три килограмма, поскольку не наблюдал за разборкой по команде начальства.

Пришлось заказывать детали со склада и только тогда гравизахваты сноровисто приступили к сборке, после чего мы искренне поблагодарили нашего спасителя, и ушли спать.

Детали, кстати, так и не нашли, что вошло в легенду корабля, а нас больше не подпускали к ремонту сложной техники, во избежание, так сказать.

Очень много нас гоняли по тактическим симуляциям, заставляя принимать единственно верное решение в доли секунды. Наработка навыка, в отличие от простого запоминания бесчисленных инструкций и лётных правил, продвигалась не столь быстро, но прогресс был налицо. Теперь бы мы не допустили того позора, что постиг нас в первый день и после трёх подряд поражений в одиночку против нашей тройки не рисковал выступать никто из присутствующих на борту крейсера пилотов.

Минимум четыре часа в день посвящалось физической подготовке и развития внутренней энергетики, при этом занятия проводились в весьма жёсткой манере, когда резерв иссякал полностью, после чего мы приходили в себя уже в ячейке медицинского аппарата. Но никто не жаловался, поскольку все остальные тренировались точно так же - никак иначе растормошить организм не получалось. На вопрос 'зачем?' (ведь и так наш пси-индекс был очень высок) нам терпеливо объясняли, что если дар не развивать и не стремится стать сильнее, то постепенно можно его потерять. Во все времена лень и замена оригинала суррогатом ухудшали конечный результат. Поэтому только тренировки на грани помогали самосовершенствованию, а применяемая в Академии таргская техника занятий казалась местному руководству излишне долгой и мягкой для нас.

И это работало - ребята сразу стали тянуться вверх. Мой же пси-индекс рос очень медленно, зато развивалось умение им эффективно управлять, что положительно сказалось на реакции и времени работы в вирте.

В последний день перед предполагаемым выходом в нормальное пространство нам дали день отдыха, а на следующее утро удар колокола возвестил о получасовой готовности к выходу.

Сразу же была объявлена жёлтая тревога и поднялась суета. Весь персонал торопился занять свои места, инженеры проводили последние проверки, появляясь и исчезая в недрах транспортной системы крейсера с непостижимой скоростью. Иллана наверняка в своём медицинском отсеке по десятому разу перебирает препараты и инструменты. А вот нам троим выпало самое трудно - сидеть в комнате подготовки и ничего не делать.

Все малые корабли уже заняли стартовые позиции, состав лётной группы удобно устроился в кабинах штурмовиков и готовился первым ощутить на себе вкус неисследованного пространства. А нам, стажёрам, остаётся только изматывающее ожидание и наблюдение за действиями тактической группы, координирующей работу пилотов на заданиях.

Вот наконец лёгкое ощущение головокружения заставляет на миг прикрыть глаза. Вышли. Если всё пройдёт по плану, то вскоре по полу пробежит едва ощутимая дрожь, означающая отстрел беспилотных тактических модулей (бтм) с примыкающих к ангару стартовых комплексов.

Метрового диаметра шары веером разлетятся во все стороны, окружив 'Ломоносов' сплошным сенсорным полем в границах которого не останется ничего неизвестного и тем более опасного для корабля. Маленькие аппараты будут глазами крейсера, его авангардом и первой линией обороны в случае опасности. 'Ломоносов' тем временем будет окружён многослойной системой полевой защиты, готовый в случае любой опасности ответить ураганом огня.