Читать книгу "Акционерное общество женщин - Елена Котова"

А сверху снова раздался мощный бас: «Сатана там пра-а-вит ба-а-ал…» Гости бросились согласно полученным карточкам становиться в пары для полонеза, тот грянул громко и величественно с балконов, обрамлявших лестницу. Первой на мраморный пол ступили Полина с Вульфом-Бобоевичем, за ней Катя в красном платье, которую вел за руку вице-премьер, известный своим римским профилем, в которого Катька была «почти влюблена» уже много лет, потом Алена с Опанасом, оба в черном… Музыка гремела… Бал начался.

Через три часа, утомленные речами, беседами, вином, но полные счастья и странного чувства фантасмагорической легкости и полета, гости повскакали из-за столов на призыв Шурика:

– А теперь, господа, фейерверк! Маэстро, музыку! За мной!

Лихорадочное, почти буйное веселье овладело всеми, в воздухе как будто витала магия Вульфа-Бобоевича, и ничего уже не соображающие гости во главе с предводителем с римским профилем понеслись по Ленивке, самой короткой улице Москвы, вниз, к реке.

Откуда-то, с той стороны реки, из-за мрачного Дома на набережной, из-за Театра эстрады, в темное сентябрьское небо взмыли вверх первые россыпи фейерверка. Круги, искры, лиловые звезды превращались в синие, потом в желтые, их созвездия и соцветия меняли свои контуры, рассыпались и падали, освещая небо длинными хвостами, но тут же взмывали новые… Пушки ухали, женщины визжали и затыкали уши, прижимались к мужчинам, которые стали срывать с себя смокинги и прикрывать тела спутниц от сентябрьской сырости, поднимавшейся с воды.

Фейерверк бушевал, гости изнемогали от хохота и вина, от любви ко всем собравшимся на этот праздник. От любви к себе, к жизни, к ее сказкам и обманам, к ее веселой и жуткой дьявольской карусели. От любви к вечной юности, за которую можно продать душу, и от любви к этому чувству, такому человечному и естественному. От любви к ребенку, который живет в каждом из людей, но люди редко помнят об этом. От счастья, что сегодня они про это вспомнили и отдалили тем самым еще на несколько мгновений свой неизбежный уход в небытие. От забытого запаха карамели, запаха детства, который, как всем казалось в тот вечер, все еще – как в детстве – доносится с противоположного берега реки…

Фейерверк все еще продолжался, когда изнемогшие от праздника люди начали рассаживаться в подъезжавшие один за другим, теперь одинаково черные в ночи, лимузины.

И вот набережная опустела, все стихло, праздник кончился. А в черном небе, продолжая смущать сон людей окрестных домов, яркими всполохами почти до утра время от времени проносились хвосты шутих.