Читать книгу "Колдовской круг - Сергей Пономаренко"

— Не обошел своим вниманием улыбку Джоконды и известный психиатр Зигмунд Фрейд. — Экскурсовод читает из своей шпаргалки: — «Кто представляет картины Леонардо, у того всплывает воспоминание о странной, пленительной и загадочной улыбке, затаившейся на губах его женских образов».

— Как по мне, у нее улыбка не совсем доброжелательная, словно она задумала что-то нехорошее, — громко высказался долговязый парень.

— Что ты такое говоришь? — набросилась на него его спутница, маленькая, полненькая, с чертиками в глазах.

— С вами солидарен философ Лосев, назвавший ее улыбку бесовской, — одобрительно улыбнулась парню экскурсовод, словно учитель непослушному, но талантливому ученику. — Он отзывается о ней крайне негативно: «Ведь стоит только всмотреться, как можно без труда заметить, что она, собственно говоря, совсем не улыбается. Это не улыбка, но хищная физиономия с холодными глазами и отчетливым знанием беспомощности той жертвы, которой Джоконда хочет овладеть и в которой, кроме слабости, она рассчитывает еще и на бессилие перед овладевшим ею скверным чувством».

— He-а, это молодая красивая женщина, и на лице у нее добрая улыбка, — возразила высокая энергичная женщина в теплом костюме, плаще и с зонтиком-тростью.

— Не такая она и молодая! — заметил долговязый парень.

— Если на портрете изображена Мона Лиза, то в 1503 году, когда был написан портрет, ей было двадцать четыре, — вставила экскурсовод, с улыбкой наблюдая за тем, как разгорается спор.

— Да тут ей гораздо больше, чем тридцатник! — перекрыл своим голосом поднявшийся шум долговязый. — И улыбка у нее ехидная, видно, дамочка себе на уме!

— Разуйте глаза — это очень молодая женщина! — энергичная особа стала манипулировать зонтиком, потихоньку пробираясь к долговязому.

— Успокойтесь, пожалуйста! — попросила экскурсовод. — Кто именно изображен на этой картине, искусствоведы и историки спорят не один десяток лет. На протяжении многих веков считалось, что это изображение молодой супруги богатого и влиятельного флорентийца Франческо дель Джокондо — двадцатичетырехлетней Моны Лизы ди Нольдо Герардини, как утверждал художник и писатель Джорджо Вазари, практически современник великого Леонардо. Однако обратите внимание на темный наряд изображенной на картине женщины, на легкую дымку вуали, прикрывающую ее волосы, — в те времена это было знаком того, что она является вдовой. И внешне она больше похожа на хорошо сохранившуюся зрелую женщину, чем на двадцатичетырехлетнюю. Еще одна странность: если Франческо дель Джокондо был заказчиком картины, то почему он не выкупил ее у художника? В те годы, когда был написан портрет, Лиза ди Нольдо Герардини еще не была вдовой.

— Так кто же изображен на этой картине? — категоричным тоном потребовала ответа энергичная особа, целясь зонтиком в долговязого.

— Дед Пихто! — вставил самоубийца долговязый, не жалея жизни ради красного словца.

Когда смех утих, экскурсовод снова взяла инициативу в свои руки:

— Однозначного ответа на вопрос, кто изображен на картине, никто не сможет дать. Есть около двух десятков современниц Леонардо, которые могли быть натурой для художника. Это Мона Лиза Герардини дель Джокондо, Изабелла Гуаландо, Изабелла д’Эсте, Филиберта Савойская, Констанца д’Авалос, Пачифика Брандано, думаю, что список не стоит продолжать, так как эти имена малоизвестны.

Я не выдержала и все же продолжила список:

— Графиня Катарина Сфорца!

— Да, и Катарина Сфорца есть в этом списке, хотя я считаю эту кандидатуру наименее вероятной. В 1503 году ей было за сорок лет.

Я в уме быстро подсчитала:

— Ровно сорок лет. Она всегда следила за собой, пользовалась косметическими средствами. Хотела быть вечно молодой. Без сомнения, это Катарина Сфорца!

— Ваше мнение имеет право на жизнь, как и два десятка других, — делано улыбнулась мне экскурсовод. — Внимание! Переходим в следующий зал!

Экскурсанты зашумели и потянулись к выходу.

— Что же ты не отстаиваешь свою точку зрения? Надо было доказать, что на портрете именно Катарина Сфорца, так как ты имела честь с ней общаться и даже прислуживала ей, — послышался за моей спиной голос Мануэля.

Я резко обернулась и не удержалась, чтобы не съехидничать:

— Пополняешь свое энциклопедическое образование?

— Нет, Иванна, мне в редакции сказали, что ты здесь.

— Чем вызвано столь неожиданное желание меня увидеть?

— Прошла неделя, как ты вернулась, и уже должна была все осмыслить без эмоций, как и подобает эмиссару Шамбалы. Ты приняла решение?

— Да! Я не хочу быть эмиссаром и участвовать в ваших играх.

— Это решение окончательное?

— Другого не будет!

Мануэль улыбнулся и протянул мне руку, раскрыв ладонь:

— Верни, пожалуйста, анкх.

Я стала нервно рыться в сумочке и не сразу его нашла.

— Возьми, мне он не нужен.

— Спасибо! — Мануэль спрятал египетский крест в карман пиджака и снова улыбнулся — широкой прощальной улыбкой.

Я опешила: ожидала, что меня будут уговаривать, пугать, что-то требовать, а тут сразу «до свидания».

— Все, что знаю, чему научилась, сохраню в тайне.

Мне было неловко и немного мучила совесть: они потратили на меня столько усилий, и все зря!

— Дело твое, — пожал плечами Мануэль. — Аривидерчи! — Он развернулся и неспешным шагом стал удаляться.

Я озадаченно смотрела ему вслед.

«Когда я на них работала, они требовали соблюдать секретность. В общем, сплошная шпиономания. А теперь, когда я отказалась работать на них, ни о какой секретности речь уже не идет? Я ожидала, что они потребуют от меня чего-то вроде подписки о неразглашении или хотя бы предупредят на словах. И вот на тебе: снесена Берлинская стена! Может, что-то произошло, о чем я не знаю, или я чего-то недопонимаю?»

Встреча с Мануэлем оставила нехороший осадок в душе, но я себя успокоила: не надо искать блох там, где их нет. Меня отпустили, и это классно!

Материала на выставке я собрала достаточно и сразу помчалась домой. Сегодня вечером я встречаюсь с Егором!!! И многого ожидаю от нашей встречи.

«Прошлое нельзя вернуть, но можно начать жить по-новому! И мы с Егором сможем!»

Поток автомобилей такой плотный, что даже моя «Микра» с трудом маневрирует. Слышится мелодия мобильного телефона, высветившийся номер мне незнаком.

— Здравствуйте, Иванна. Теперь наша встреча стала неизбежной, как дождь осенью. За вами право выбора, но сделать его вы должны обязательно сегодня.

Это тот самый женский голос, испугавший меня в день приезда.

— Я не встречаюсь с незнакомыми людьми.

— Извините, думала, вы догадались, кто я.