Читать книгу "Леди Элизабет - Элисон Уэйр"

Что он имел в виду? Что при поддержке Франции она сделается соперницей сестре? Она никогда не пошла бы на подобную глупость.

— Благодарю вашего господина за доброту, — ответила Элизабет. — Вы можете не сомневаться, что я обращусь к нему в случае нужды.

— Вам это может понадобиться скорее, чем вы думаете, ибо месье Ренар отравляет слух королевы, — возразил де Ноайль. — Мадам, вы молоды и красивы. Народ вас любит. Его любовь к королеве вскорости улетучится, стоит ей принудить его к католической вере. И тогда Франция будет готова вас поддержать.

— Разве ваш король не католик? — невинно осведомилась Элизабет.

— Да, но он не желает союза Англии и Испании, — заявил де Ноайль, и в его голосе, вежливом напоказ, появилась сталь.

— Я это запомню, посол, — молвила Элизабет, протягивая руку в знак того, что беседа закончена.

— Будьте осторожны, — предупредила Кэт, когда тот ушел. — По сути, он подстрекает вас к измене.

— Неужели? — ядовито спросила Элизабет. — Я думала, он заверяет меня в поддержке Франции в моих расхождениях с королевой по поводу мессы. И я не брала на себя никаких обязательств.

— Мадам, — твердил Ренар, — будьте бдительны, этот негодяй де Ноайль умышленно добивается дружбы леди Элизабет, рассчитывая противопоставить ее вам. Я видел, как они общались, — похоже, их водой не разольешь.

— Я не могу поверить, что моя сестра может быть нелояльна ко мне, — ужаснулась Мария.

— Она уже проявила нелояльность, когда зашла речь о мессе, — заметил Ренар. — Она еретичка и плетет интриги с вашими врагами. Ее популярность угрожает вашей безопасности.

— Мой народ любит меня! — потрясенно возопила Мария. — Это просто нелепость!

— Да, но как долго продлится эта любовь, когда иссякнет ликование? Всякое правительство в какой-то момент становится непопулярным. Такова природа власти — невозможно, чтобы народ одобрял все ваши действия. Но ваша сестра — умная, честолюбивая и коварная — только и ждет подходящего момента, чтобы нанести удар.

Мария со вздохом откинулась на спинку кресла.

— Должна признаться, — устало проговорила она, — что, несмотря на мое доброе отношение к Элизабет, к которой я всегда пыталась питать сестринские чувства, я не могу ни полюбить ее, ни доверять ей. Я не в силах забыть, что она дочь любовницы короля, женщины, вытеснившей из отцовского сердца мою праведную мать. Каждый раз, когда я на нее смотрю, я вижу Анну Болейн и вспоминаю страдания, которые мне причинила эта женщина. Что это — плод моих фантазий или Элизабет действительно представляет для меня угрозу?

— Вам следует довериться вашим инстинктам, мадам, — убежденно молвил Ренар.

— Я воспользуюсь вашим советом, друг мой, — заверила его королева.

После переезда во дворец в Ричмонде королева публично объявила о своей решимости восстановить старую веру и обещала не принуждать к ней своих подданных силой. Тем не менее протестантскому духовенству было запрещено проповедовать, и многие проигнорировали указ королевы, очутившись в итоге в тюрьме. Среди них был и архиепископ Кранмер, когда-то объявивший недействительным брак матери Марии и короля Генриха. В Лондоне вспыхнули массовые беспорядки, и многие протестанты сочли разумным бежать за границу.

Ходило немало слухов о предстоявшем замужестве королевы. При дворе поговаривали, будто она рассматривала кандидатуру испанского принца Филиппа, сына императора Карла Пятого и одного из самых рьяных поборников католицизма в Европе.

— Англичане никогда его не примут, — сказала Элизабет встревоженному де Ноайлю, прогуливаясь с ним по набережной Темзы в Ричмонде. — Не столько потому, что он католик, сколько потому, что он иностранец.

— Подобный брак явился бы полной катастрофой для всего христианского мира, — горячо заявил де Ноайль. — Но к счастью, это не единственный вариант. Епископ Гардинер выступает за то, чтобы королева вышла замуж за кардинала Пола.

Элизабет воззрилась на него:

— Но он должен стать новым епископом Кентерберийским и наверняка принял обет безбрачия?

Посол пожал плечами:

— Папа уступит. Кардинал — прекрасный выбор, так как в жилах его течет кровь Плантагенетов.

— Сомневаюсь, что он захочет, — отозвалась Элизабет. — Я слышала, что кардинал советовал королеве остаться незамужней. Так было бы безопаснее, однако она, боюсь, ни за что не согласится.

— Она хочет наследника-католика, — напомнил ей де Ноайль. — Что же касается возможного мужа, то всегда есть Эдвард Кортни, которого ее величество освободила из Тауэра. Он родом из известной католической семьи, и в жилах его тоже течет древняя королевская кровь.

— Но ему всего двадцать семь!

— Как и испанскому принцу, насколько мне известно, — парировал посол.

— И его много лет продержали в Тауэре. Говорят, он даже не умеет ездить верхом.

— Научится. Он хорошо образован, необычайно красив и от природы учтив.

Элизабет вспомнила высокого светловолосого юношу, которого встречала при дворе. Он показался ей усталым, осунувшимся и далеко не таким энергичным, как… Она немедленно взяла себя в руки и выбранила за то, что так и не сумела забыть адмирала.

— К тому же он чересчур наивен и ничего не знает о жизни при дворе и в обществе, — пренебрежительно заявила она.

— Епископу Гардинеру он очень нравится, — возразил де Ноайль.

— Слабая рекомендация! — рассмеялась Элизабет, хотя понимала, что ничего смешного в том нет: епископ-католик, известный своими жесткими взглядами, оказывал немалое влияние на королеву.

— Конечно, — понизил голос де Ноайль, — вы сами могли бы выйти замуж за Кортни. Идеальный брак для нынешних времен — смешение крови Тюдоров с кровью Плантагенетов, протестантов с католиками.

Элизабет холодно взглянула на него, прекрасно понимая намек.

— Я не собираюсь выходить замуж, — отрезала она.

Посол недоверчиво посмотрел на нее:

— Полагаю, вы шутите.

— Я никогда не была так серьезна! — возразила Элизабет и быстро удалилась, оставив ошеломленного посла позади.

Отправившись на поиски Уильяма Сесила, к советам которого она все больше прислушивалась, Элизабет застала его за сборами — тот помогал слуге укладывать вещи в потертый дорожный сундук.

— Вы уезжаете, Уильям? — резко спросила она.

Сесил обреченно повернулся к ней:

— Да, миледи. Мне больше нет места здесь. Мои протестантские взгляды слишком хорошо известны, и многие помнят, что я служил прежнему правительству.

— Но я надеюсь, вы продолжите служить мне?

— Конечно, сударыня. С удовольствием, — улыбнулся Сесил. — Собственно говоря, сегодня я отправляюсь в Хэтфилд условиться о ремонте печных труб.