Читать книгу "Разгром - Виктор Суворов"

Вопрос журналистов, если снять с него дипломатический камуфляж, звучал так: где же, гражданин сочинитель, результаты ваших трудов? Отчего всевозможных резунов не громите? Где ваш ответ Чемберлену? В лице Карпова был брошен упрёк всем инженерам человеческих душ: что же это вы, граждане писатели, притихли? И если один Карпов не способен ледокольный борт прошибить, то пусть соберёт группу экспертов. У нас ведь страсть как любят многоголовые, Змею Горынычу подобные, комитеты и комиссии. А власть под такую затею денег не пожалеет.

Но Властитель Дум Карпов браво увернулся: мол, никто руки марать не желает. Карпов почему-то заговорил о ком-то. А почему бы о себе не сказать? Если считаешь, что какой-то мерзавец посягнул на самое святое и светлое, почему на защиту поруганной чести не встаёшь? И не надо говорить о том, что руки марать не желаешь. Противник всегда отвратителен и мерзок. Твой долг бойца – идолище поганое сокрушить, истребить, испепелить. И чем сие идолище мерзостнее, тем выше тебе честь, тем больше твоя заслуга.

«Не желаю ручки марать, потому уклоняюсь от боя» – это философия труса.

А вот выступает полковник Виктор Баранец («Радио Свобода». Программа «Разница во времени». 20 июня 2009 г.): «Мне приходилось говорить, не побоюсь сказать, с выдающимися, знаменитыми, легендарными историками нашей страны, которые знают нашу военную историю не хуже Суворова. И вот там, сидя в прокуренных кабинетах и читая буквально построчно, не то что постранично, Суворова, мы часто, благодаря моим учителям историкам, которые не просто, как говорится, ля-ля, а они выдвигали контраргументы. Спокойно, ссылаясь на какие-то мотивы, факты, доводы, аргументы Суворова, они предлагали мне посмотреть исторические документы с визами Сталина, Молотова, Жукова, Рокоссовского, Конева. И вот здесь у меня немножко, конечно, начинал включаться некий регистр критического отношения к Суворову».

Ситуация: выдающиеся, знаменитые, легендарные историки нашей страны знают, как опровергнуть изменника Суворова знают, как возразить негодяю, предателю и перебежчику. И есть у них документальные доказательства с резолюциями Сталина Молотова, Жукова… Да только эти доказательства они полковнику Баранцу по секрету сообщают в прокуренных кабинетах. Но ни выдающимся, знаменитым, легендарным историкам, ни самому полковнику Баранцу не хватает храбрости выйти к народу со своими доводами, опровержениями и разоблачениями. И написать понятную народу книгу о войне, такую, которую бы читали миллионы в десятках стран, ни выдающиеся, знаменитые, легендарные, ни сам полковник не способны.

И что это за постановка вопроса: выдающиеся, знаменитые, легендарные историки знают военную историю не хуже Суворова! Да с кем же вы равнять вздумали? Они великие, они знаменитые, несокрушимые и легендарные. А кто я? Ну кто я? У них доступ ко всем архивам, у них специальная подготовка, в их распоряжении научные институты и тысячи подчинённых. Им по должности, по положению военную историю положено знать в тысячу, в десять тысяч раз лучше меня.

Полковник Баранец, сравнивая знания выдающихся учёных со знаниями беглого шпиона, мерзкого изменника и предателя, вы позорите родную науку.

В той же передаче знаменитый историк Владимир Невежин заявил, что причины популярности книг Суворова надо искать не в области науки, а в области коммерции. Он добавил: «Наша книготорговля может раскрутить всё, что угодно».

Это очень даже правильно.

Но в каждом правиле есть исключения. Наша книготорговля способна раскрутить всё, что угодно, кроме сочинений выдающихся, знаменитых и легендарных. В их числе и выдающийся историк Владимир Невежин. Пока он писал честные книги, их читали, их обсуждали, о них спорили. Теперь, когда он вошёл в круг официально знаменитых, его творения обсуждают только в прокуренных кабинетах, в кругу столь же великих и выдающихся.

3

Но всё же попытки заманить меня в Цусимский пролив, да там и утопить, предпринимались. В конце 1997 года по инициативе Службы внешней разведки (в девичестве – Первое главное управление КГБ СССР) был организован телемост Москва – Лондон. Я сидел в Лондоне, а в Москве – группы экспертов и серьёзных историков. Командовал серьёзными генерал-майор ГБ Юрий Кобаладзе. В распоряжении серьёзных все ресурсы России – финансовые, интеллектуальные, агентурные, архивные и всякие прочие.

Кроме всего, и это главное, в их руках телецентр со всем его руководством, персоналом, тайной ордой стукачей, доносчиков и «добровольных помощников». Передача под запись. Всё под их контролем. И они возможностью воспользовались. Они срезали почти всё. Они оставили самые коварные, самые злобные свои вопросы, наскоки, заявления и замечания и самые нейтральные и беззубые мои ответы.

И всё же…

«Теледискуссия по ряду причин не стала убедительным опровержением лживой концепции писателя-перебежчика» («Красная звезда», 16 декабря 1997 г.).

Алексей Симонов, один из бойцов нападающей стороны, признавал через три года после боя: «Во время телевизионного моста Москва – Лондон с одной стороны присутствовали военные историки, писатели, генералы войск и разведки, а с другой – автор «Ледокола» шпион-перебежчик Резун, он же Суворов. <…> Мы его перекричали, но не победили. И это было не только моё ощущение. Передачу многие смотрели, и такая оценка была подавляющей» («Красная звезда», 28 ноября 2000 г.).

Киевская придворная газета «Факты» (1998. № 10) выразила удивление тем, что моим оппонентам не удалось меня утопить. На это полковник КГБ Игорь Прелин ответил: «Такие попались оппоненты».

Полковник КГБ, как в конторе у них было принято, картину перекосил в нужную ему сторону. Если ему верить, то дело обстояло так: оппоненты мои в той битве – это орава случайных прохожих с улицы. Попались какие-то недотёпы. Вот если бы настоящих экспертов выставили…

Гражданин полковник, оппоненты мне не попались. Сборную лубянско-ясеневскую команду выставило против меня руководство ГБ. Это была плотная спаянная группа гэбэшных генералов и полковников и их учёной обслуги высшего выбора, увенчанной пышными титулами докторов и академиков. Возглавлял группу самый речистый генерал ГБ, а по правую руку от него восседал президент Ассоциации историков Второй мировой войны, заведующий отделом истории войн и геополитики Института всеобщей истории Российской академии наук, доктор исторических наук, профессор и пр. и пр. Остальные в стае были под стать вожакам. И если это не самый цвет ГБ и Академии наук, то не надо валить на случай, что, мол, недоумки случайные попались, а спрашивать надо с высокого руководства: почему на ответственных постах они держат неспособных и недостойных?

Бывший командир диверсионного отряда КГБ «Каскад» Вадим Сопряков поделился впечатлением от увиденного: «В начале 1998 года одна из программ российского телевидения показала странное шоу – телемост Лондон – Москва. На одном конце этого моста находилась группа наших граждан, объединённых программой «Национальный интерес». На другом конце – в Лондоне – заурядный предатель Родины Резун. <…> А подготовлен этот изменник к беседе был хорошо. Не зря английские хозяева иуды едят свой хлеб с маслом. Наша же сторона, к великому сожалению, была просто не готова к открытой и откровенной беседе с изменником Родины» (В. Сопряков. Восток – дело тонкое. М., 1999. С. 200 – 201).