Читать книгу "Ненастоящий полковник - Вячеслав Жуков"

В тот вечер, когда Ларин должен был убить Романовского, он приехал к дому директора магазина на серой, старой «копейке», купленной за бесценок пару дней назад. Полковнику не понравилось, как там, в шашлычной, лейтенант посмотрел на него, когда Скворцов велел убрать потом человека, с которым Ларин пойдет на дело. Было во взгляде лейтенанта не только сожаление, но и еще что-то такое, что заставило Скворцова насторожиться. Даже призадумался уже, правильно ли он сделал, что обратился к Ларину с таким предложением. Ведь заверения лейтенанта в верности Скворцову, есть ничто иное, как слова, которые на деле могут оказаться просто пустым звуком. Полковнику показалось подозрительным, узнав, что в сумках – ювелирные изделия, увезенные директором из магазина, лейтенант сразу о чем-то призадумался. Многое бы полковник отдал, чтобы прочитать в этот момент его мысли. О чем думает этот Ларин. Может быть о том, чтобы не отдавать Скворцову сумки с товаром? Не такой он дурак, чтобы не понять, что этот товар не может принадлежать заместителю начальника управления розыска. Только Ларин не сумеет воспользоваться тем, что лежит в сумках. Надо только, чтобы он вышел из подъезда и вынес сумки. Ему даже не придется передавать их полковнику. Полковник их заберет сам. Для этого и приехал вечером Скворцов на купленных накануне «Жигулях» к дому Романовского и встал так, чтобы Ларин не смог заметить его. Сидел и ждал. Видел, как нарисовалась красная «девятка» лейтенанта. Ларин был не настолько глуп, чтобы ставить свою машину перед подъездом. Скворцов даже похвалил про себя лейтенанта за смекалку, когда тот отогнал «девятку» за угол дома. Немного озадачило полковника то обстоятельство, что некоторое время, лейтенант сидел в машине. Хотя это и продолжалось недолго. Но Скворцов уже начал беспокоиться, почему лейтенант медлит, не выходит из машины. Может, передумал летеха? Хотел ему уже позвонить на сотовый, поинтересоваться, как и что у него. Но звонить не пришлось. Он увидел лейтенанта направившегося к подъезду, в котором жил Романовский. Вместе с ним шел высокий, широкоплечий парень. Из-за нависшего над глазами козырька бейсболки, полковник не мог разглядеть лица того парня. Да, собственно, это было не так и важно. Надо только, чтобы они вышли из подъезда с сумками, сели в «девятку» Ларина и свернули в темную часть улицы. Здесь Скворцов их догонит. Для каждого из них, хватит по две пули.

Полковник достал из кармана куртки пистолет с навинченным на ствол глушителем, положил на переднее сиденье, чтобы потом было удобнее воспользоваться им. И стал ждать. А ждать пришлось довольно долго. Сидя за рулем «копейки», он потягивал сигарету, закрывая красный огонек ладонью и с нетерпением поглядывал на дверь подъезда. Чего они там так долго? Судя по времени, пора бы им выйти. Если все прошло, как было запланировано. Обо всех деталях они с Лариным переговорили заранее. И вдруг зазвонил мобильник. Полковник нехотя достал трубку, включил и поднес к уху.

Звонил Ларин. Этот идиот, оказался намного хуже, чем думал о нем Скворцов. Очутившись в квартире Романовского и угостив того порцией паралитического газа, он не раздумывая вогнал ему в ногу содержимое ампулы, и лишь когда осмотрел квартиру и не нашел сумок с товаром, сообразил, что поспешил с уколом. Сразу же позвонил Скворцову, и только потом кинулся к умирающему директору, пытаясь привести в чувство, чтобы тот восстановил в угасающем сознании обрывки памяти. Кажется, получилось, потому что Романовский назвал имя девушки, которой передал на хранение сумки с товаром.

Проклиная недотепу Ларина, полковник решил повременить с его убийством и убийством его напарника. И это был не жест великодушия. Великодушным, полковник Скворцов никогда себя не считал. Знал, что быть великодушным в его положении, глупо. Если палач великодушно дарует жертве жизнь, то, скорее всего, он сам долго не протянет. А Скворцов собирался жить долго. И пусть пока Ларин поживет. Может, он что-то не договаривает про подружку Романовского. Это и предстоит Скворцову выяснить, но не сейчас.

На другой день он созвонился с Верой, договорился о встрече. После работы подобрал женщину с автобусной остановки. Сразу заметил, как та подозрительно смотрит на него. Сидит, прижалась к двери так, словно боится, что он ее куснет. И Скворцов не выдержал.

– Ты думаешь, это я убил вашего директора, да? – задал он вопрос, который может быть, и не следовало задавать, особенно в такой форме. По крайней мере, если Вера и обвиняла его в чем-то, то делала, это молча. А теперь женщина, застигнутая врасплох его жестким вопросом, всего лишь покачала головой.

– Ничего я не думаю. С чего ты взял? – соврала она. А Скворцов набросился на нее.

– Да потому, что я вижу это по твоим глазам. Только запомни, я его не убивал. Понимаешь? Он сам виноват. Незачем было красть товар.

– Успокойся. Все в порядке. Я даже рада, – соврала женщина. – Освободилось директорское кресло. Ты помнишь о своем обещании.

На самом деле радости на ее лице не было. Скорее, страх. Если Романовского убили, а она займет его кресло, то вдруг и ее убьют.

– Да помню, – нехотя отозвался Скворцов. Меньше всего сейчас думал про то обещание. А Вера хороша, нашла время, когда напомнить об этом. Тут и так уже крыша едет. Не ожидал полковник, что так все получится. Понадеялся на удачу, а она отвернулась.

– Ты знаешь, – подумав немного, сказала вдруг Вера, – что-то мне уже и не хочется быть директором ювелирного магазина. Не хочется.

Скворцов настаивать не стал. Сказал как бы с безразличием:

– Смотри сама. А то могу помочь, поговорю с кем надо.

– Не хочу, – уже определенно заявила Вера. – Не хочу, чтобы и меня убили, как Романовского из-за этого проклятого золота.

Скворцов зло усмехнулся.

– Между прочим, золота у него и не оказалось, – сказал полковник. А Вера как будто удивилась.

– Как это не оказалось? А где же оно, в таком случаи?

Не отрывая рук от руля, полковник пожал плечами.

– Об этом знает он и еще один человек…

Вера подозрительно уставилась на него. Если он не убивал Романовского, откуда такие подробности? Значит, что-то он все-таки не договаривает. И она решила незамедлительно спросить об этом Скворцова.

– Вера, отбрось свои подозрения. Просто по факту смерти вашего директора занимаются сотрудники нашего управления. А, что касаемо, увезенных из магазина ювелирных изделий, то перед смертью Романовский успел сказать, что они у его подружки. Вот так, – в голосе полковника отчетливо слышалось откровенное разочарование. И Вера опять посмотрела подозрительно на Скворцова и не сдержалась.

– Ты знаешь, почему-то у меня создается впечатление, что к этим ювелирным изделиям ты проявляешь корыстный интерес, а не как полковник милиции, – сказала она.

Скворцов не ожидал такого обвинения. Резко затормозил, вильнул вправо. И когда машина остановилась у обочины, сказал женщине:

– Твои подозрения напрасны. Этот пропавший товар меня интересовал лишь, как средство, обвинить Романовского в махинациях. И не более. Но теперь, когда Романовского не стало, он меня интересует, как причина, из-за которой его и убили. Понимаешь? И возможно, его так называемая подружка, имеет прямое отношение к смерти. Товар у нее. Романовского не стало. Значит, она может распоряжаться этим товаром, как ей вздумается, – Скворцов старался быть убедительным. По другому с этой дурехи слова не вытянешь, но если влезешь к ней в душу… И у него, кажется, получилось.