Читать книгу "Восход Сатурна - Влад Савин"

И вот на это сильнейшим образом наложилась психология! Очень трудно быстро перестроиться с позиции «охотник» на позицию «дичь», от «мы в двух шагах от победы» до «как-нибудь спастись с меньшими потерями». Не был должным образом оценен разгром Шестой танковой дивизии. А решение Гота наступать с силами, явно недостаточными для реально стоявшей перед ним задачи было чистой авантюрой. Но ведь именно авантюры так часто удавались в прошлом, против неповоротливого, неумелого противника! Конечная цель была: не спасти что можно, а «исправить положение». И положа руку на сердце скажу: против нас в сорок первом это могло бы и пройти!

Наш правый фланг пришел в движение. До этого момента обстановка не отличалась от той истории кардинально. Изменения начались, когда мы заняли Тацинскую и Морозовск, а у немцев уже не было подвижных соединений, чтобы это парировать. И наши танковые и мехкорпуса не растратили людей, технику, боеприпасы и моторесурс в этих боях, а сохранили потенциал для дальнейшего броска.

Еще одним изменением были бригады тяжелых минометов, придаваемые подивизионно передовым отрядам. Если в той истории гарнизоны станций Лиски, Кантемировская и других железнодорожных узлов могли длительное время обороняться даже в нашем окружении, то здесь удавалось очень быстро подавить их сопротивление, все же сто шестьдесят и двести сорок — это не батареи 76-миллиметровых ЗиС-3, бывших там основным нашим средством огневой поддержки. Итог — железная дорога на Ростов оказалась в наших руках в гораздо более короткий срок. И немцы не успели серьезно ее разрушить!

Также теперь уже мы рискнули сыграть в «а противник не посмеет», наступая от Котельниково на Сальск. Тут сыграло роль именно отсутствие «тумана войны». Мы знали, что у группы «Б» на севере подвижных частей уже нет, а группа «А» прикована к Кавказу и без приказа фюрера не решится бросить на Сальск значительные силы. Тем более что 23 тд у нее уже изъяли. Тут тоже могло удаться или нет. Но вот мы успели раньше, не было в Сальске укрепрайона и больших сил.

Затем вышла задержка. Оборона Сальска… От штурмующих его с запада частей Семнадцатой армии. Честно говоря, тут все оказалось под вопросом. Но стратегически нам чрезвычайно важно было оттянуть у немцев силы и время, пока наши войска как раз в это время решительно нацелились на Ростов.

Взятие Ростова, что произошло 22 декабря, было делом предрешенным. Не было у немцев «валентных» дивизий — после прошлогоднего приказа фюрера «ни шагу назад» командование группы «А» не могло по своей воле бросить что-то на север, а прибытие частей из рейха — это длительный процесс. Тут критичным было, удастся ли нам не просто дотянуться до Ростова, а сделать это достаточными силами, сохранившими боевой потенциал. Здесь снимаю шапку перед нашими тыловиками, сумевшими в кратчайший срок обеспечить движение по железной дороге от Воронежа. И ремонтными подразделениями, позволившими сохранять достаточно высокую боеспособность танковых частей. Ну тут нам очень помог опыт «Марса», и даже без помощи потомков. Также за нас сыграл тот факт, что по пути нам не пришлось прорывать сильно укрепленные рубежи, а значит, не требовалось и чрезмерного расхода боеприпасов. Основная задача была именно транспорт, а вот тут железнодорожники оказались на высоте!

И вот лишь 21 декабря, вместо 28-го в той истории, фюрер соизволил наконец отдать Первой танковой приказ на отход. Но опять же, вместо того чтобы пытаться быстро проскочить по железной дороге на Тихорецкую и дальше к Ростову, при этом развитии ситуации, скорее всего, возле Ростова завязались бы упорные бои, взять город им вряд ли удалось бы, но вот прорваться хотя бы частью сил на запад у немцев получилось бы. Но вместо этого Первая танковая усилила нажим на Сальск, тратя топливо и боеприпасы. Это было уже явно глупостью. Несколько дней предыдущих боев должны были бы показать немцам, что Сальск — крепкий орешек. Но «мы же победители, без пяти минут»! Целых двое суток командование Первой танковой не сумело осознать смену ролей, что в конечном счете оказалось фатальным. Ростов был взят. Причем первые дни мы поспешно готовились к его обороне, ожидая подхода опомнившейся наконец Первой танковой.

Что показательно, имело место уже не непонимание ситуации высшим немецким командованием, а его полная неготовность к такому развитию событий. Если верить потомкам, то в их истории такая реакция немцев на резкое и непредсказуемое изменение обстановки в конце войны будет характерной. В нашем же случае имела место потеря управления группы армий «А». Семнадцатая армия, до того наступавшая на Сальск с запада, начала отход без всякого взаимодействия с Первой танковой, не передав ей свой участок. Также отданный Семнадцатой приказ на отход был непонятен. Каким конкретно соединениям отходить к Ростову, а каким на Тамань? Вернее, в первоначальном варианте приказа, как выяснилось, находящимся севернее предписывалось идти на юг, а «южным» к Ростову! Это при том, что часть сил была связана арьегардными боями с нашим Северо-Кавказским фронтом, успевшим захватить плацдармы уже по северную сторону Большого Кавказского хребта, а часть была задействована в боях за Новороссийск. Результат — немцы оказались слабы и там, и там. Им не хватило сил прорваться у Ростова, но и на Тамани они потерпели поражение. Тут большую роль сыграл еще успех нашего десанта в Анапу и Южную Озерейку.

Альтернативным ходом событий была бы, при правильной игре «за немцев», битва под Ростовом. И уход таманской группировки за «голубую линию», при неудаче нашего десанта. 24–25 декабря это было еще возможно.

Пока же, с 25 по 30 декабря развернулась битва в Сальских степях. По сути, нашим единственным противником там была Первая танковая, в то время как Семнадцатая армия думала лишь о своем спасении. Взаимодействие отсутствовало совсем. Уже 24 декабря стало ясно, что серьезной угрозы Ростову нет, что позволило нам продвинуться вперед, заняв Тихорецкую, в условиях развала тыла группы армий «А». А 25 декабря части Второй гвардейской армии, наступающей от Тихорецкой — Ростова, установили локтевую связь с Двадцать восьмой армией, ведущей бой за Сальск.

В итоге, Первая танковая была охвачена еще и с запада, а на тылы ее 29 декабря вышла конно-механизированная группа Закавказского фронта. И это оказалось решающим, 30 декабря немцы, оставшись практически без горючего и боеприпасов, сложили оружие. Лишь отдельным подразделениям удалось прорваться к Азовскому побережью, присоединившись к частям Семнадцатой армии.

А вот капитуляция Паулюса была в известной степени случайностью! Тут сыграли роль и поражение группы Гота и более сокрушительное и раннее, чем в той истории, взятие нами Ростова, с отдалением линии фронта и потерей даже теоретической надежды на спасение, и более успешная борьба с воздушным мостом, приведшая к его прекращению в более ранние сроки. И наши тактические успехи в Сталинграде немцев не оставляли в покое, медленно, но верно отжимали от Волги, имея целью прежде всего освободить железнодорожную линию. И обращение нашей пропаганды в первую очередь на румын, где действие ее было весьма успешным. Разложение румынских частей в котле приняло масштаб катастрофы. Они полностью потеряли боеспособность. И даже присвоение Паулюсу звание фельдмаршала, с негласным приказом покончить жизнь самоубийством при угрозе попадания в плен. Альтернативным вариантом, при правильной игре немцев, было продержаться до десятых чисел января. На большее у них физически не хватало запасов. Но конец был очевиден… и немцы сломались. Хотя могли бы сломаться еще на неделю позже.