Читать книгу "1Q84. Тысяча невестьсот восемьдесят четыре. Книга 2. Июль-Сентябрь - Харуки Мураками"

Тэнго сел на табурет и застыл как каменный. За окном догорали последние лучи заката. Он просидел так непонятно сколько, пока не поймал себя на том, что в голове не осталось ни единой мысли. Сплошная бессмысленная пустота. Тогда он медленно встал, пошел в туалет, облегчился, вымыл руки, сполоснул холодной водой лицо, вытерся носовым платком. Увидав себя в зеркале, вспомнил совет медсестры — и поплелся в столовую выпить горячего чаю.

Через двадцать минут он вернулся в палату. Отца еще не привезли. Зато во вмятине на постели Тэнго обнаружил странный предмет, какого еще не видел ни разу в жизни.

Длиной он был метра полтора, а по форме напоминал земляной орех, слегка зауженный посередине. Поверхность усеяна мягким коротким пушком, излучавшим голубоватое призрачное сияние. И чем сильнее сгущались сумерки, тем отчетливей это сияние становилось. Казалось, загадочный предмет появился неведомо откуда, чтобы заполнить мимолетную пустоту, которую оставил после себя отец. Не отпуская дверной ручки, Тэнго застыл на входе. Пересохшие губы дрожали, готовые сказать что-нибудь, но никаких подходящих слов на ум не приходило.

Что же это такое, черт возьми? Почему оно лежит здесь вместо отца? С первого взгляда ясно, что ни врачи, ни медсестры принести сюда этого не могли. Слишком нездешним казался сам воздух, подсвеченный потусторонним сиянием.

И тут наконец его осенило. Да это же Воздушный Кокон.

В романе Тэнго описывал его подробно, до мельчайших деталей. Но и подумать не мог, что когда-нибудь увидит Воздушный Кокон своими глазами. А теперь то, что он сочинил в голове и описал словами, предстало в реальности. Нелепое дежавю, от которого желудок будто сдавило клещами. Спохватившись, Тэнго вошел в палату и закрыл за собою дверь. Не хватало еще, чтобы кто- нибудь это увидел. Он сглотнул слюну. Горло отозвалось каким-то натужным мычанием.

Остановившись в метре у кровати, Тэнго рассмотрел кокон внимательнее. Да, все выглядело именно так, как описано в книге. Прежде чем облечь этот образ в слова, Тэнго сделал простенький карандашный набросок. Сделал видимым то, что сидело в его подсознании. И уже затем превратил в слова. Все время, пока он работал над текстом, набросок висел перед ним, прикнопленный к стене над столом. По форме нарисованный кокон был все-таки ближе к куколке. Но для Фукаэри (а значит, и для Тэнго) эта штука называлась «Воздушный Кокон» и больше никак.

Переписывая историю Фукаэри, Тэнго придумал и добавил к описанию этого артефакта множество разных деталей. Например, изящный изгиб в средней части кокона или круглые, словно декоративные, шишечки на обоих его полюсах. Детали эти — чистый вымысел, плоды его личного воображения. В оригинальной истории ничего подобного не было. Для Фукаэри воздушный кокон всегда оставался просто воздушным коконом, этаким объектом-концепцией, и она не утруждала себя объяснениями того, как он выглядит. Поэтому внешний вид Кокона для романа Тэнго пришлось изобретать самому. Однако на Коконе, сиявшем теперь в сумраке перед глазами, он отчетливо различал такой же изгиб и такие же круглые шишечки.

Так и есть, убедился Тэнго. Как и в случае со второй луной. Все, что я рисовал и описывал, материализовалось с точностью до мелочей. Причины и следствия перепутались и поменялись местами.

Нервы Тэнго напряглись, и по телу побежали мурашки. Мир, который меня окружает теперь, — насколько это реальность, насколько выдумка? Непонятно. Отличить одно от другого уже невозможно. Но что в этом мире принадлежит Фукаэри, а что — мне? И где начинается «наше»?

От полюса к полюсу по всему Кокону пробегала длинная трещина. Казалось, огромная фасолина вот-вот расколется пополам. Ширина трещины — сантиметра два. Если нагнуться, можно подглядеть, что внутри. Но на это у Тэнго не хватало смелости. Не сводя с Кокона глаз, он сел на табурет, размял плечи, несколько раз глубоко вздохнул. Кокон оставался абсолютно недвижным. Словно никем не доказанная теорема, он терпеливо ждал, когда Тэнго найдет заветное решение.

Что же там может оказаться внутри?

Что именно кокон собирается ему показать?

В романе героиня обнаружила в Коконе часть себя — свою Доту. В ужасе девочка бросила Доту и сбежала из общины. Но что может заключать в себе Кокон Тэнго (а в том, что это его персональный Кокон, он почему-то не сомневался)? Нечто светлое, доброе — или что-то опасное и зловещее? Изменит ли оно жизнь к лучшему — или принесет сплошные несчастья?

И наконец, кто притащил этот Кокон сюда?

Как бы там ни было, следующий ход — за Тэнго. Это он понимал хорошо. Но встать и заглянуть в трещину не было сил. Слишком страшно. А вдруг то, что внутри, сделает ему больно? Или круто изменит всю его жизнь? Страхи парализовали Тэнго, точно загнанного в ловушку беглеца. Те же самые страхи, что мешали ему заглянуть в семейную метрику. Что там, внутри кокона, Тэнго знать не хотел. Он был бы рад обойтись без этого знания. Выйти отсюда, сесть в поезд, вернуться в Токио. Закрыть глаза, заткнуть уши, забиться в свой тихий мирок.

Но как раз это уже невозможно. Если сейчас он уйдет, не выяснив, что заключает в себе этот Кокон, горькое сожаление испортит всю его дальнейшую жизнь. До последнего вздоха он не сможет простить себе то, что в самый важный момент трусливо отвел глаза в сторону.

Очень долго Тэнго просидел на табурете, не зная, как поступить. Вот уж действительно: ни вперед, ни назад. Сцепив руки на коленях, он смотрел на Воздушный Кокон и лишь изредка давал глазам отдохнуть, поглядывая в сумерки за окном. Солнце совсем зашло, сосновую рощу затопил густой полумрак. Ветра по-прежнему не было, шума прибоя до санатория не доносило. Стояла фантастическая тишина. Только сияние белоснежного Кокона становилось все ярче и чище. И Тэнго отчетливо осознал: перед ним — живое существо. Этот слабый голубоватый свет — сияние чьей-то жизни. Там, внутри, таится чье-то тепло и бьется беззащитное сердце.

Наконец он решился. Встал с табурета, наклонился над кроватью. Хватит убегать от себя. Нельзя всю жизнь оставаться испуганным ребенком, закрывая глаза на то, что ждет впереди. Только знание правды дает человеку силу. Каким бы горьким это знание ни оказалось.

Трещина не стала ни уже, ни шире. Заглянув в нее, Тэнго ничего толком не разобрал. Внутри было слишком темно, и к тому же мешала какая-то пленка. Он отдышался, проверил, не дрожат ли руки. А затем просунул в трещину пальцы и осторожно раздвинул края. Без особого сопротивления, без единого звука щель распахнулась так охотно, словно только его и ждала.

Нутро фасолины озарилось все тем же сиянием. Так светится снег, отражая солнечные лучи. Не слишком ярко, но достаточно, чтобы разглядеть то, что нужно.

Внутри Кокона спала поразительно красивая девочка лет десяти. В простеньком платьице, похожем на ночную сорочку. Ладошки прижаты к груди. Кто она, Тэнго понял с первого взгляда. Упрямые, словно вычерченные по линейке губы. Гладкий широкий лоб под коротко остриженной челкой. Слегка задранный, будто требующий чего-то от неба маленький нос. Упрямые скулы. Глаза плотно закрыты — но Тэнго знал, что бы он увидел, если бы ее веки распахнулись. Не мог не знать. Взгляд этих глаз он помнил вот уже двадцать лет.