Читать книгу "Опрокинутый купол - Николай Буянов"

Слава кивнул с грустным видом. Борис даже не стал спрашивать подробности, и так ясно.

– Ни одна студия женщину не опознала. Да это могла быть и не студия, а, к примеру, театральная труппа. Глеб нашел Ольгу Баталову как раз в театре (Машенька Куггель просветила)… Ты полагаешь, она до сих пор в городе? – Он недоверчиво покрутил головой. – После всего, что произошло, самое разумное – уехать на другой конец страны.

– Это если ты – преступник, – возразил Борис. – Я не верю, что эта женщина – убийца. Она (теперь нет сомнений) звонила мне из квартиры Бронцева в день убийства. Точнее, звонила Глебу, а наткнулась на меня.

– И убежала оттуда…

– Все равно. Ее поведение говорит об испуге, об импульсе, но никак не о холодном расчете. А оба убийства совершены очень расчетливо, я бы сказал… Словом, я почти уверен: убивал мужчина. Слава, подумав, согласился:

– Да, пистолет в первом случае, арбалет во втором – деяние явно мужское.

– Кстати, о мужском деянии: что там с Вайнцманом?

– Сердечный приступ. Оклемался достаточно быстро, я справлялся по телефону, с ним уже можно беседовать.

– Как он себя ведет?

– Бежать не пытается. Уходить домой тоже не изъявляет желания – впечатление такое, что он считает больницу самым безопасным местом.

– Безопасным?

Слава пожал плечами.

– Хочешь съездить туда?

«Безопасное место» располагалось в здании бывшей духовной семинарии – узкие гулкие коридоры, массивные двустворчатые двери палат, высокие потолки и окна, напоминавшие то ли окна старинного собора (разве что вместо цветных витражей на библейские сюжеты – вполне современные деревянные переплеты), то ли бойницы крепостного укрепления. Все здесь дышало покоем, безопасностью и (всплыло в памяти словечко) – патриархальностью: впечатления не портили даже автомобильные гудки за вычурной оградой.

– Только недолго, – предупредила пожилая врачиха. – А то знаю я вас: довели старичка мало не до инфаркта.

– Я здесь ни при чем, уверяю вас, – сказал уязвленный Борис.

– Конечно, он увидел мышь и схватил сердечный приступ от испуга. Вы кто, родственник?

– Из милиции.

Он накинул на плечи белую простыню с завязками и в сопровождении врача поднялся по каменным ступеням наверх, на второй этаж, где лежали «сердечники». В нос ударили запахи, заставляющие вспомнить нехитрую истину (от которой, однако, мороз прошел по коже), что все мы смертны, все созданья божьи и юдоль наша земная – страдания и старение…

Яков Арнольдович, впрочем, имел вид не страдающий, а скорее, испуганный и виноватый. Соседи по палате, повинуясь безмолвному жесту все той же врачихи, покорной вереницей выползли в коридор. Вайнцман, до того дремавший с газетой в руках, тут же очнулся и сделал неудачную попытку спрятаться с головой под одеяло. Вздохнул, сел, свесив вниз худые ноги, и стал похож на старого печального воробья. Розоватая бумазейная пижама на фоне темно-зеленой больничной стены вызывала мысль о покинутом детьми театре-балагане.

– Вы ко мне? – потухше спросил он.

Борис присел на стул, выложил на тумбочку нехитрое подношение, купленное в ближайшем ларьке: пару апельсинов и упаковку с импортным соком.

– Как вы себя чувствуете?

Художник снова потянулся к одеялу, хотя в палате было почти жарко.

– Марья Петровна говорит, обошлось. Я уж думал, все, последний звонок.

– Какой звонок?

– Оттуда. Инфаркт то есть. У Витюши вон, – он кивнул на опустевшую койку, – третий, у Савельича-второй…

– Марья Петровна – ваша лечащая?

– Нет, она только замещает. Лечащая у нас другая. Он замолчал, глядя в пол.

Почувствовав внезапную жалость, Борис спросил:

– Что же случилось, Яков Арнольдович? Кто вас так напугал?

– Я много раз силился восстановить в памяти тот день. По минутам, по секундам. Особенно здесь: у меня, видите ли, бессонница, страшное наказание. Ничего не помогает, а ночи длинные. Все события перепутались – мы были в шоке, я наговорил невесть что… Потом, в спокойной обстановке, стал раскладывать по полочкам.

– И что вы обнаружили?

– Странности, – мрачно ответил Вайнцман. – Массу странностей. А все потому, что я смотрел не на экран, как другие, а в основном в зал: мне хотелось видеть зрителей.

– Но вы сидели рядом со мной, а с моего места видны только спины…

– Вот именно! Человек может научиться владеть лицом, но спина, напряженные мышцы плеч, затылок… Вы понимаете? Это очень трудно проконтролировать.

– И что вы заметили, наблюдая за спинами?

– Ничего, – вздохнув, сообщил он. – Только одно: все действительно не отрывали взгляд от экрана.

– Значит, на самом деле вы не видели, как Ольга Баталова выходила из зала?

– Там, в дверях, был ее силуэт, я уверен. Я приглядывался к остальным: кроме нее, ни один человек не подходит…

– Что она делала?

Вайнцман прикрыл глаза, совершая короткое путешествие во времени.

– Сейчас… Вот она постояла, зачем-то нагнулась, выпрямилась… Что-то отставила, будто оттолкнула от себя.

– Может, открыла дверь?

– Дверь была открытой. Она сама открывается, если не запереть на задвижку.

– Кто ее обычно запирает?

– Тот, кто входит последним.

– А последними зашли мы с Дарьей, – вспомнил Борис. И вдруг – будто током пронзила неожиданная мысль, сумасшедшая догадка. – Вы что, хотите сказать…

Художник с грустью посмотрел на тумбочку. Борис проследил за его взглядом, поднял принесенные апельсины…

Под ними лежала газета. Вернее, газетная вырезка – явно старая, пожелтевшая… Борис пробежал ее глазами. В заметке повествовалось о девочке из маленькой индийской деревушки близ Дели. Когда ей только исполнилось шесть лет (по буддийским канонам – магическое число), она вдруг начала представлять себя непальской принцессой Бхрикутти, которая действительно жила, согласно хроникам, в конце девятого столетия и правила страной в течение полувека. Подробности, которыми девочка сопровождала свои рассказы (описания фресок во дворце, расположение комнат, детали быта и т.д.), а также то обстоятельство, что родители девочки были неграмотными крестьянами, сроду никуда не выезжавшими за пределы родной деревни, заставляли сделать вывод, что память юной индианки волшебным образом сохранила воспоминания о ее прошлом воплощении. Далее следовали мнения специалистов: опрос, проведенный под гипнозом в медицинском центре имени Раджива Ганди, энцефалограммы головного мозга, показания детектора лжи… Данный феномен встречается в природе крайне редко, известно всего несколько случаев – например, двоюродная сестра упомянутой девочки, проживающая в Бирме, в девятилетнем возрасте обнаружила аналогичные способности, правда, в менее выраженной форме…