Читать книгу "Бойцовская порода - Лев Пучков"

Свозили фото Лильке — опознала мгновенно. Точно, она — никаких сомнений. Прокатились на Вавилова: бабулька тоже опознала, за пятьдесят рублей всего, хотя полагаться на ее опознание особо не стоило — подслеповатая все же. Съездили по адресу матери пропавшей без вести, указанному в ориентировке: мать оказалась несколько не в себе, наорала на дознавателей самодеятельных и чуть не кобелями затравить хотела. Спросили соседей, те сказали — точно, пропала, черт знает когда. Вот вам и результат…

— Это тупик, — уныло констатировал Олег. — Мы имеем сказку Лилькину, что будто бы она неделю жила с терминаторшей под одной крышей, ориентировку… и все. Еще вопрос — та ли вообще эта терминаторша? Зря только пятьдесят баксов потратили…

А вечерком того же дня, часиков в восемь, позвонил давешний Интернет-затейник и, грубо говоря, забил на завтрашний полдень «стрелку». Смотрели АОН — таксофон на левом берегу, опытный затейник оказался. Стращал, что выдаст такую информашку — все ахнут и выпадут в осадок. И не просто словесами побросается, а все подряд железно аргументирует. Выставил кучу условий, часть из которых Олег пытался переспорить — не вышло, затейник оказался не только опытным, но и упертым до чрезвычайности. Пришлось согласиться на все. В завершение затейник сказал — готовьте миллион, иначе не согласен…

— Так… А поехали-ка к Войтову, — решительно молвил Олег. — Надо крепко посовещаться…

Несмотря на то что договорились встретиться ровно в полдень, Караваев торчал на набережной с половины десятого. И вовсе не потому, что делать нечего, а дабы ситуацию контролировать и предотвратить какие-либо пакости со стороны контрагентов.

Впрочем, торчание сие Александру Николаевичу было не в тягость. Погода чудесная: тепло, по синему небу ползут ленивые облачка, солнышко ласково пощипывает за уши, тихие воды Белой вяло балуются с пригоршнями золотой листвы, скручивая из них затейливые поминальные венки уходящему лету. Так бы и сидел целую вечность, любуясь местными красотами и отдаляя по своей воле решающую минуту, когда потребуется собраться в комок, ощетиниться и показать, на что ты способен…

Александр Николаевич недаром мотался двое суток по окрестностям: местечко для встречи он выбрал как нельзя более удачное. Участок недавно отремонтированной набережной между причалом речного вокзала и павильоном игровых автоматов просматривался насквозь — спрятать засаду здесь было негде, и с обеих сторон был заблокирован грудами строительного мусора. То есть подскочить на машине прямо к скамейке, на которой восседал хранитель информации, скрутить его и бросить в багажник, возможным не представлялось. Даже при самом скверном варианте придется волочь метров сто, а то и поболее — в зависимости от того, в какую сторону потащат — к причалу или павильону. Вдоль набережной пролегает оживленная городская трасса, на обочине которой — с противоположной стороны от реки — располагается целый ряд круглосуточных ларьков — народу там куча, достаточно громко заорать, чтобы привлечь к себе внимание. С другой стороны, на самой набережной до вечера людей немного — немногочисленные праздные парочки удравших с лекций студентов да прогулочные пенсионеры с собачками. Если не орать да не драться, а тихо беседовать и скромно смотреть в полуоткрытый чемоданчик — вполне можно работать. Но самое главное, чем набережная привлекла Александра Николаевича, — это возможность осюрпризить контрагентов домашней заготовкой, на которую они вряд ли рассчитывали. В общем — понравилось нашему комбинатору тут. Аура здесь была какая-то такая… располагающая, что ли.

Эх, и удивился бы господин Караваев, скажи ему кто, что в этом самом месте, безотчетно ему приглянувшемся, два года назад его друга-недруга Марта «обули» на такую же сумму[28], которую сейчас надеялся получить он сам! Обули классически, переиграв прожженного авантюриста по всем пунктам. И что самое обидное — не какой-нибудь искушенный мастер интриг это был, суперразводной кидала, а самый что ни на есть заштатный архивариус, червь книжный, строящий свое базовое мировоззрение исключительно на основе проглоченной им в пыльном хранилище бездны пожелтевших страниц.

Да, если бы Александр Николаевич об этом узнал, он бы прыгал по причалу, как кенгуру, и бил себя ногой в грудь, взахлеб хваля свою прозорливость, тонкость расчета, чутье свое феноменальное и так далее. И наверняка расслабился бы и утратил бдительность. Так что, оно и к лучшему, что не знал — теперь он просто сидел себе на лавочке, листал толстый журнал, мимолетно через плечо любовался видами и сосредоточенно анализировал детали предстоящей встречи, в красках представляя себе, как все это будет выглядеть…

Контрагенты явились ровно в полдень. Две «Волги» заехали на набережную с разных сторон и встали — одна у причала, вторая неподалеку от павильона игровых автоматов. В клещи взяли — бежать теперь некуда. Из машин вышли люди, встали рядышком, поедая взглядами одиноко торчавшего на лавочке клиента. Постояли, посмотрели, затем двое отделились от группы, образовавшейся у причала, и неспешно направились к Караваеву.

— Спокойно, спокойно — все идет, как надо, — пробормотал Александр Николаевич, с неудовольствием отмечая, что ладони его мгновенно вспотели, а сердечко забилось, как мотопомпа. А между тем все идет по плану: контрагенты условия блюдут. До означенного срока по набережной никто не шлялся (Караваев оговорил: замечу — сразу ухожу, останетесь, с чем были!); машины поставили на указанном расстоянии, идут двое, медленно, «дипломат» тащат, комплекции оба вполне договорной — если приспичит, задавит их в считанные секунды.

Пока двое приближались, Александр Николаевич «прокачал» обоих на скорую руку. Один — небольшого росточка, за тридцать, комплекции хоть и средненькой, но достаточно крепкий, на вид бывалый, держится уверенно. И «дипломат» — у него.

— Это «основной», — решил Караваев. — Надо держать с ним ухо востро — как бы пакостить не наладился…

Второй — совсем еще юноша, высокий, в очках, тоненький, как пожарный шланг, движения несколько заторможенные, как у любого офисного мальчугана, привыкшего большую часть времени проводить в кресле у компьютера.

— А это скорее всего — сын, — определился Александр Николаевич. — Такого тютю привлекать к столь ответственной операции совсем даже нецелесообразно. Да, скорее всего сынок…

Двое подошли метров на десять, встали, повернулись во все стороны, откидывая полы пиджаков — показали, что без оружия.

— Ну и славно, — сказал Александр Николаевич, вставая с лавки и направляясь к парапету набережной. — Давайте — за мной!

И — прыг, через парапет! По пологому каменному скату береговой «рубашки» — к водичке. А там моторка дюралевая — напрокат в «Пароме» взял.

— Это что за новости?! — сердито воскликнул «основной» с «дипломатом», оборачиваясь к причалу: людишки у машины тоже засуетились — сейчас побегут.

— Супрайз, супрайз!!! — дурашливо прокричал Караваев, дергая ручку стартера — мотор взревел бракованной бензопилой, лодка тихонько начала разгоняться, чиркая дюралевым боком о камень «рубашки». — Хотите разговаривать — айда со мной! Давай — аккуратненько, в нос.