Читать книгу "Русская жизнь-цитаты 7-14.08.2024 - Русская жизнь-цитаты"

к тому, что все не могу забыть недавний пост Льва Шлосберга, вызвавший очередную бурю. Я сейчас совершенно не о предмете разговора – хотя все же нельзя не удивиться той ярости, которую вызвало утверждение, что политик должен быть на стороне своего народа. А что, не должен? И что, разве быть на стороне своего народа – это обязательно желать успеха гибельным авантюрам, в которых он участвует? А разве нельзя быть на стороне народа, желая поражения его преступному правительству? К сожалению, Шлосберг этого не написал, поэтому его пост выглядит странновато – но что, кому-то было бы легче, если бы он что-то подобное написал и сел? Но опять же, я не об этом. Я о том, что – жил-был человек, делал добрые и полезные дела, имел прекрасную репутацию, и все говорили – о, вот это да, это честный человек. Ну, да, не пошел на конфликт, не стал главой «Яблока» – я тоже тогда разочаровалась – но ведь не убил, не украл, правда? Не прославил войну, вообще ничего недостойного не сделал. И вот – та-дам! – написал пост, с которым большинство не согласилось. И понеслось – все эти безобразные «Что ты несешь?» от бывших соратников по партии, все эти презрительные «Ну, вот и расчехлился» – сплошное злобное улюлюканье. Нет, не сплошное, отзыв Шендеровича начинался словами «Лев Шлосберг – прекрасный человек», а дальше шли возражения – без гнева и пристрастия – но как же мало было такого, человеческого. Еще раз – я не о том, прав Лев Шлосберг или нет, но даже если кто-то взял неверную ноту – разве можно бросаться на него с такой яростью – как будто не было безупречных десятилетий? Стоит ли после этого удивляться войне и прочей агрессии, если можно вот так, вмиг забыв все прежние заслуги, все хорошее и светлое, взять и вывалять человека в пуху и перьях?

  Думаю, слово “srach” должно войти в... - Tatiana Voltskaya | Facebook

August 13, 2024 04:34

Дмитрий Травин - Меня давно удивляют штампованные сетования на... | Facebook

Меня давно удивляют штампованные сетования на русскую интеллигенцию – болтливую, революционную, антигосударственную, чересчур возлюбившую трудовой народ, но не труд, как таковой, а потому ленивую и не обладавшую практическими навыками, свойственными западным интеллектуалам. Это, мол, привело Россию к революции. Но, простите, если интеллигенция была такой, то откуда взялись инженеры и предприниматели, обеспечившие именно в предреволюционный период серьезный экономический подъем? Последовательное чтение ПСС Чехова (сейчас я завершаю десятый том) позволило обнаружить тот важный раскол в русской интеллектуальной среде, который у других авторов (в том числе историков), кажется, не прослеживается. В целом ряде произведений Чехов весьма эмоционально подчеркивает деление интеллектуальной среды на людей дела – сильных, практичных, энергичных, весьма работоспособных (вроде него самого) – и расслабленных, невротичных болтунов, склонных порой к совершению аморальных поступков. Интеллигенция была очень разной, и Чехов не скрывает откровенную ненависть, формирующуюся в умах первой интеллектуальной группы по отношению ко второй. Отчетливо это выражено в рассказах «Враги» и «Попрыгунья». Чуть расплывчато в «Рассказе неизвестного человека» и в «У знакомых». Слегка иронично в «Пассажире 1-го класса». Но самый известный случай – ненависть, внезапно вспыхивающая у дяди Вани к профессору Серебрякову. При первом давнем чтении «Дяди Вани» она, признаюсь, показалась мне несколько неадекватной. Но сейчас я понимаю, что доктор Чехов (вместе со своим героем) долго вынашивал в себе соответствующие чувства по отношению к «искусствоведам», а потому резкая вспышка жгучей ненависти представлялась автору пьесы совершенно естественной. И, возможно, естественной она представлялась зрителю начала ХХ века в отличие от зрителя нашего времени. Говорить о революционности интеллигенции, как большой социальной группы, совершенно неверно. У революции были, конечно, иные причины. Однако серьезный раскол в интеллектуальной среде, породивший ситуацию, при которой «свои» становились вдруг врагами, а истинные разжигатели революции могли многим приличным людям (как из числа врачей инженеров, предпринимателей, так и из числа «искусствоведов») казаться строителями нового, справедливого общества, лишил нормальных людей сил для сопротивления и дезориентировал их в сложной ситуации.

  Дмитрий Травин - Меня давно удивляют штампованные сетования на... | Facebook

August 13, 2024 04:34

Леонид Рагозин - Путин решил оборонять Курскую область по... | Facebook

Путин решил оборонять Курскую область по остаточному принципу, не прекращая наступления на основной линии фронта. В итоге, как вчера написали FT и Economist, складывается парадоксальная ситуация, когда именно украинская армия снимала закалённые в боях части с ключевых направлений - Торецка и Часова Яра - для отправки в Курскую область. Украинская армия не может бесконечно растягивать коммуникации, поэтому россияне не без основания надеются, что со временем наступление само по себе выдохнется, даже если будут успешные попытки удара в других местах вдоль границы. Если - когда линия фронта уже устаканится - украинцы выстроят линию обороны в Судже, они останутся с одним маленьким городком размером с Торецк, в который вчера вошли россияне. Пятитысячная Суджа это, конечно, не 20-тысячный Волчанск - важный транспортный узел, который россияне активно использовали до поражения в Харьковской области в 2022 году. Взять Курскую АЭС им вряд ли удастся - и далеко, и линию обороны там русские строят, и очень рискованно во внешнеполитическом плане. Кроме того, Ровенская АЭС находится недалеко от белорусской границы. По итогам этой операции Украина надеется получить зелёный свет на дальние ракетные удары (не факт, что получится, но это будет успех), территорию для обмена на мирных переговорах (слишком мало) и расшатанную политическую ситуацию в России (без шансов). Но при этом рискует стереть три бригады, собранные не из плохо мотивированных мобилизованных, а из профессиональных военных. В западной прессе есть консенсус, что это было политическое решение и очень рискованное, не вполне согласующееся с военной стратегией. Игра в ва-банк накануне всё равно неизбежных переговоров.