Читать книгу "Беззащитные гиганты - Эллан Торнтон"

class="p1">— Семьдесят сантиметров.

— Пульсация сердца?

Томпсон вооружился стетоскопом. Присел подле связанных ног носорога и приложил воронку к могучей груди. Отыскал точку с лучшей слышимостью и посмотрел на часы.

— Шестнадцать, — сказал он.

— Дыхание?

Я уже подсчитал, приставив руку к широким ноздрям зверя.

— Семь раз в минуту.

Ноздри были теплые и мягкие.

— Температура?

Калашака, вставивший термометр в анальное отверстие зверя, с готовностью выдернул его и передал Томпсону. Томпсон поднес термометр к свету.

— Тридцать восемь и девять. Малость повышенная.

Кожа носорога была по-прежнему влажной под действием М-99, но в целом все было в порядке, он крепко спал. Мы были очень довольны. Все, что зависит от нас, сделано, оставалось ждать старину Нормана.

Я закурил сигарету. Все подыскивали себе удобное сиденье. Это была моя первая сигарета за четыре часа, и я с удовольствием затягивался. Мы не ели с самого утра, если не считать таблетки с глюкозой, но я не чувствовал голода. Сигарета отменно действовала на мои нервы. Я вдруг почувствовал запах собственного пота и ощутил приятную усталость человека, побродившего по бушу; за весь этот день я присел всего лишь в третий, может быть, в четвертый раз, я наслаждался отдыхом. Беспокойное желтое пламя большого костра, ярко-красные отсветы толстых чурбаков и громкий треск; и летящие к звездам искры, словно стаи бесенят; и ярко-желтые блики, брызгающие золотом на черный кустарник, на камни, на черные лица; и наш здоровенный зверь, простертый на земле могучий носорог с переливами золота и черни на огромных ребрах и схваченные веревками толстые ноги, и ровно лежащая, объятая глубоким сном громадная голова — такая мирная и безобидная в мятущемся свете костра, и гулкие, сиплые вздохи, и теперь он наш, и я был вполне счастлив. Продолжая курить, я поглаживал одной рукой широкую морду зверя. Огромная пасть была открыта, и мне нравилось гладить треугольник верхней губы носорога; широкие ноздри ласкали руку протяжными, теплыми, влажными, стонущими выдохами, и рог безмятежно и безобидно поблескивал в свете костра, и сладкая усталость пронизывала меня до костей, и я курил и был совершенно счастлив.

Вот так мы сидели, и тут зверь внезапно очнулся. Вдруг, в одно мгновение, он накопил достаточно кислорода, чтобы справиться с наркозом, глубоко вздохнул с подвыванием, вздымая могучую грудь, поднял голову с широко раскрытыми остекленевшими глазами, и Томпсон крикнул: «Берегись!» — и мы бросились врассыпную. Ричард, сидевший на ногах носорога, резким прыжком переместился на камни ниже по склону. Громадная одурманенная голова качнулась вбок-вверх, спина выгнулась, ноги взбрыкнули, ища опору, носорог взвыл, отупело вращая глазами, привстал и снова грохнулся. Мы стояли поодаль, беспомощные, разинув рты. Могучим рывком он снова приподнялся, сверкая в свете костра обезумевшими глазами, на одно долгое, напряженное мгновение встал на подкашивающиеся ноги, потерял равновесие, шлепнулся на собственный зад, свирепо мотая головой, и передние ноги задрались вверх и нелепо замахали в воздухе, словно зверь надумал выполнить какой-то трюк. В следующую секунду носорог перевалился через край скалы назад, прямо на стоявшего с разинутым ртом Ричарда, и Томпсон крикнул: «Берегись!» — и Ричард попятился вниз по камням и упал. С высоты полутора метров зверь шлепнулся на спину с хриплым уханьем, и ноги его дергались в свете костра, и Ричард барахтался на земле в каком-нибудь метре от носорога, и Томпсон крикнул: «С дороги!» — и зверь катился прямо на Ричарда. Огромное чудовище катилось по камням на перепуганного насмерть, барахтающегося Ричарда, и Ричард отчаянным усилием отскочил в сторону, и в целом мире не было ничего, только это: могучая туша и толстые ноги и длинный рог, с треском катящиеся вниз по склону, и отчаянно метнувшееся в сторону тело долговязого Ричарда, и голос Томпсона: «С дороги!» — и Ричард распластался на камнях и рывком вскочил на ноги, и носорог приземлился рядом с ним на коленях. Взревел, тяжело поднялся, тут же снова упал и поехал по каменистому склону, сшиб тяжеленный камень, вслед за камнем заскользили целые плиты, и носорог покатился за ними вдогонку. На несколько долгих секунд застрял на выступе скалы, брыкаясь и извиваясь на спине, и опять поехал вниз. Врезался в груду булыжника, издал протяжный стон и впал в забытье.

Мы стали спускаться по камням следом за ним.

— Ты цел? — крикнул Томпсон Ричарду.

— Пронесло! — отозвался Ричард. — Пронесло!

Колени и руки в ссадинах, волосы растрепаны, рот до ушей.

— Считай, что тебе повезло.

Мы спустились к носорогу через развороченные камни. Он лежал весь в ссадинах, распластавшись на боку. Накопившийся в тканях кислород ушел на эти физические упражнения, и носорог опять крепко спал. Африканцы стояли на почтительном расстоянии, посмеиваясь и ахая. Мы избегали приближаться к голове зверя — вдруг снова проснется. Длинные колыхающиеся тени не позволяли толком разобрать, что с ним. Томпсон крикнул, чтобы посветили, Бен поднялся к костру, принес пылающую головню и держал ее в воздухе над поверженным зверем, пока Томпсон осматривал его.

У носорога были кровавые ссадины по бокам морды возле глаз, а также вдоль хребта. Большая рана, словно разрезанный плод граната, кровоточила на боку. Несколько отметин на роге. Зверь сильно потел, наполняя воздух острым запахом, и протяжно постанывал. Томпсон взял головню в руки, чтобы проверить, не пострадали ли гениталии.

— Слава Богу, семейные драгоценности не пострадали.

Он сковырнул здоровенного клеща и наступил на него каблуком.

— Жив-здоров. — Томпсон поднял глаза на Ричарда. — А ты?

— Полный порядок, — усмехнулся Ричард.

Ему здорово повезло.

— Тогда послушай его сердце.

Ричард сходил за стетоскопом. Томпсон попросил меня проверить частоту дыхания, сказал Калашаке, чтобы еще раз смерил температуру. Опасливо сторонясь длинного рога, я приложил ладонь к горячей, мягкой, влажной морде и поднес к глазам руку с часами. Томпсон распорядился, чтобы носорога надежно привязали. Рабочие туго обмотали веревками морду, рог, задние ноги и привязали концы веревок к двум деревьям. Томпсон записал данные о пульсации сердца, дыхании, температуре тела. Носорог был жив-здоров. Он крепко спал.

Мы обступили его, не сводя с него глаз.

— До чего хорош! — сказал Томпсон. И снова Ричарду: — А тебе повезло, парень, здорово повезло.

Глава шестая

Мы услышали машины старины Нормана задолго до того, как увидели, среди холмов далеко отдавался натужливый рокот моторов. Скоро пойдет четвертый час нашего ожидания. Через каких-нибудь два часа кончится действие М-99. После чего носорог проснется по-настоящему, и тогда держись.

— Приятный звук, верно?

Очень даже приятный! Мы основательно устали