Читать книгу "Фиалка - Джейн Фэйзер"

— Ну, разумеется, но это совсем другое дело. Лорд Пенхэллан — очень важная птица и не нуждается в приглашении на такой скромный прием, как этот.

— Сто человек гостей — это немало. — Тэмсин захрустела яблоком. — Мне представляется, что это половина графства. По крайней мере, если вы его пригласите, у него не будет повода обидеться. Я всегда говорю, лучше принять меры заранее, чтобы потом не жалеть.

Люси, хмурясь, в очередной раз обозревала список.

— Если то, что он остался за бортом, может быть сочтено пренебрежением…

— Я напишу приглашение, — решительно предложила Тэмсин, придвигая с деловитым видом лист бумаги. — Давайте я возьму на себя одну половину списка, а вы — другую.

Придет ли он? Если она его заинтересовала, то непременно придет. Тэмсин была убеждена, что не он натравил на нее близнецов. Для столь умного и хитрого человека, каким, несомненно, был ее дядя, такой ход казался крайне неуклюжим. Но это нападение не было случайностью. Просто близнецы взяли дело виконта в свои грязные, порочные и неумелые руки.

Безусловно, Седрик Пенхэллан проявлял к ней интерес, и он, конечно, должен прийти.

Приглашение прибыло на следующее утро во время завтрака. Седрик дважды перечитал его, и легкая улыбка скривила его мясистые губы. Почерк свидетельствовал об отважном и решительном характере. Тот, кто писал, не жалел чернил — линии букв были широкими и четкими, а манера письма не походила на женскую. Конечно, это не было похоже на руку Люси Фортескью. Каким-то образом он понял, что письмо было написано девушкой, которую он видел на лестнице, девушкой с фиалковыми глазами, ездившей на молочно-белом арабском жеребце. Он тщательно изучал послание, стараясь обнаружить в нем какую-нибудь связь с Силией. Ничего подобного он, разумеется, не обнаружил, и все же учуял вызов, исходивший от плотной веленевой бумаги. Приглашение можно было счесть открытым вызовом.

Но, ради всего святого, каким образом Джулиан Сент-Саймон вписывался в эту картину?

Глава 21

— Я надену рубины на этот прием, — объявила Тэмсин, сидевшая скрестив ноги, посреди постели Джулиана. Она была, как обычно, обнаженной и с пристальным вниманием наблюдала за тем, как он раздевается.

— Нет, не наденешь, — сказал Сент-Саймон, наклоняясь, чтобы плеснуть в лицо воды из кувшина.

Тэмсин жадно впитывала его облик: четкие линии спины, длинные мускулистые бедра…

— Почему же?

Он повернулся к ней, и она потеряла интерес к тому, о чем спросила, спрыгнула с постели с негромким хищным возгласом, какой издает охотник, выследивший лису…

— Почему же я не могу надеть рубины? — спросила она спустя некоторое время. — Они прекрасно подойдут к платью, которое Хосефа шьет для меня. Оно из серебристых кружев, на чехле из кремового шелка, с большим вырезом и полудлинным шлейфом. Не имею ни малейшего представления, как мне удастся с ним справиться: он ужасно мешает и путается под ногами. Возможно, я зацеплюсь им за лестницу или опрокинусь на спину посреди танца.

Джулиан подул, чтобы убрать со своего носа щекотавшую его прядь золотистых волос.

— Я сомневаюсь в этом, Лютик. Ты кажешься мне прирожденной танцовщицей.

— Все дело в том, что во мне течет испанская кровь, — ответила она. — Ты бы посмотрел, как я танцую во время фиесты — сплошной вихрь юбок, кастаньет и голых ног.

— Весьма подходит для небольшого приема в сонной корнуолльской деревушке, — откликнулся Джулиан.

Тэмсин подумала, знает ли он, насколько многолюдным будет этот вечер. Он не проявлял никакого интереса к деталям.

— Как бы то ни было, — сказал он, возвращаясь к началу разговора, — ты не можешь носить рубины, потому что молодые незамужние девушки носят только жемчуг, бирюзу, гранаты или топазы. Что-либо более серьезное считается вульгарным.

— Какое ханжество!

— Безусловно, — согласился он. — Ты еще кое-что должна запомнить: дебютантки держатся во всех отношениях скромно, не рвутся вперед. Ты имеешь право танцевать только с партнером, который должным образом представлен тебе, и с каждым можешь протанцевать только один танец. В остальное время, когда не будешь танцевать, ты должна сидеть у стены рядом с присматривающей за тобой дамой.

— Да ты шутишь!

Тэмсин приподнялась, оперлась на его грудь и воззрилась на него, глядя сверху вниз, в тусклом свете, под тенью полога.

— Вовсе нет, никогда не был более серьезен, — сказал Джулиан, улыбаясь при виде ее смятения. — Но помни: ты должна сыграть эту роль.

— А тебе нравится вдалбливать мне это, да? Она сверкнула на него глазами, но в их глубине все еще теплились искры, зажженные страстью.

— Возможно, — ответил он, все еще усмехаясь. — Но со мной ты можешь танцевать больше одного раза, потому что я твой опекун… и будет вполне прилично, если ты протанцуешь несколько раз с Гаретом.

— Благодарю, завидная перспектива. — Она снова плюхнулась на кровать рядом с ним.

— То есть я хотела сказать… — Она вскочила и села. — Не знаю, во сколько это обойдется тебе, но раз это часть моего плана и это будет мой дебют в обществе, я, конечно, готова заплатить за это. Так что если ты представишь мне счет…

— О, — ответил он беспечно, — одного рубина будет вполне достаточно. — Внезапно горло его сжалось: он вспомнил «пещеру Аладдина» в Эльвасе. Тогда она предложила ему свои сокровища, а он не правильно понял ее и взбесился, подумав, что она готова заплатить ему как наемному лакею. Но на самом деле она предложила ему роскошные сокровища своего тела и плоды своего удивительно изобретательного воображения.

— В чем дело? — спросила Тэмсин, заметив, как жестко сжались его губы, как напряглись мышцы лица. А ведь всего минуту назад он смеялся, и в глазах его было полное наслаждение, а выражение лица было мягким и насмешливым, именно таким, какое она любила.

Он не ответил, а только потянул ее вниз и привлек к себе, и, перекатившись, она снова оказалась под ним. Тэмсин все еще была озадачена этой странной метаморфозой, жесткостью его тела, внезапно вновь проснувшимся голодом и настоятельной потребностью в близости. Но она позволила страсти захватить себя и своему телу слиться с его, жестким и грубым, позволила ему войти в нее и дышала в такт его дыханию, потому что недели мчались галопом и Седрик Пенхэллан приближался к расставленной ею сети… И скоро все должно было кончиться.

— Боже милостивый, — пробормотала Тэмсин, разглядывая незнакомку в псише[28]в субботу.

Она уже привыкла видеть себя одетой в платья, но легкие батист и муслин, которые она носила до сегодняшнего дня, не подготовили ее к тому образу, который возник перед ней сейчас. Это платье оставляло открытыми ее плечи и руки, а низкий вырез позволял видеть верхнюю часть груди и глубокую ложбинку в середине.