Читать книгу "Ради любви - Элейн Барбьери"

— Так что она брюхата от самого капитана, вот так.

— Ты врешь! — выкатил глаза Барретт. — Капитан Эндрюс не такой идиот!

— Так выходит, что он и вправду идиот, — пренебрежительно пожал плечами Петерс. — Вчера ночью эта толстая корова Сейди почти уже затащила его к себе в постель. Я был уверен, что она точно его не отпустит. Он же был в стельку пьян.

— Ты хочешь сказать, что капитан отверг ее предложение? — вдруг насторожился Барретт.

— Точно так. Он сказал ей, что его кое-кто дожидается. А сам на ногах еле держался и продрых несколько часов под деревом в двух шагах от ее двери, вот так. — Петерс нахмурился. — Я преспокойно мог перерезать ему горло, и, может, это было бы самым правильным.

— Я тебе уже говорил, что мне этого не нужно! — нахмурился Барретт. — Еще не время, понял? Моя месть будет долгой. Я хочу, чтобы капитан Дерек Эндрюс мучился так же, как мучился я сам! — Барретт на секунду задумался. — Нет, не совсем так. Я хочу, чтобы он мучился сильнее, чем я. Я хочу, чтобы он испытал в десять раз больше страданий, чем я, когда сидел под замком в этом вонючем корабельном карцере, а господин капитан все это время тискал Джиллиан Харкорт Хейг за белые сиськи. — Барретт хохотнул. — Похотливый болван! Сам того, не ведая, он дал мне в руки лучшее орудие мести! Ты уверен, что капитан еще не знает про ребенка?

— Верняк. Похоже, эта стерва захочет избавиться от него, и тогда уж точно никто ничего не прознает.

— У-у нет, она на это никогда не пойдет. Я уж постараюсь.

— Это как же вы сможете ей помешать? Она улизнет и сделает все на стороне…

— Да сам капитан и позаботится об этом. Он же глаз с нее не спускает. Вот… Так что у мисс Хейг должен появиться план побега. Она должна будет найти подходящего человека, а на это уйдет, по меньшей мере, несколько дней.

— А чего вы, собственно, так печетесь о ребенке? — пожал плечами Петерс.

— Ты что, и в самом деле такой тупой? — воззрился на него Барретт. — Неужто не понимаешь, что капитан Эндрюс будет мучиться, когда его бабы окажутся у меня, но он просто свихнется, когда узнает, что у меня к тому же и его ребенок.

— Как будто ему есть до него дело!

— Будет. Я постараюсь, чтобы было.

— И как же мы все это сварганим и провернем за несколько дней?

— Поменяем планы и будем действовать быстро, вот и все.

— А рыжая?

— А она нам больше не нужна.

— Я вот про что подумал. Ее отшить трудно будет. Ей капитан во как нужен, так что она навряд ли от нас отстанет.

— Несколько слов на ушко, и она перестанет лезть в наши дела. Как только я скажу ей, что приготовил для этой Хейг, она тут же отстанет. Рыжая ведьма тщеславна и на самом деле уверена, что стоит лишь Джиллиан Хейг исчезнуть, как Эндрюс сам упадет в ее объятия.

— Может, и упадет, — осклабился Петерс. — И чего будет стоить ваша сладкая месть, ежели он заберет к себе рыжую заместо утешения?

— Я уверен, что все остальное тебе понравится, — понизив голос, прошипел Барретт и посмотрел на Петерса с нескрываемым презрением. — Ты бы был только рад, скажи я тебе, что теперь можно полоснуть капитана по горлу, чтоб он захлебнулся собственной кровью. На это я вот что тебе скажу, мой кровожадный друг! Ежели капитан удивит меня, соблазнившись прелестями рыжей ведьмы, и не будет сходить с ума по бабе, которой он заделал ребенка, вот тогда, приятель, он твой.

— А что вы тогда сделаете с дамочками Хейг? — полюбопытствовал Петерс.

— Попользуюсь и выброшу, вот что. Это самое правильное, что можно сделать с бабой. А вообще-то я знаю одно популярное местечко в Лондоне, где за женщину, нагулявшую живот, клиенты, у которых вкусы несколько отличаются от общепринятых, платят втридорога. — Барретт помолчал. — Но этот ребенок меня весьма интересует. В наши дни детей можно так использовать… особенно если хорошенько вымуштровать.

— Точно, — кивнул Петерс. Идея заинтересовала его, и он радостно воскликнул: — Так что я должен делать?

— Вы ошиблись. Этого не может быть! — Громкий возглас потрясенной Эммалины заметался по маленькому кабинету доктора Самуэля Фелпса. Сегодня утром она поднялась в скверном настроении и была исполнена решимости не терять больше ни одного дня, ожидая, пока сработает план Джона Барретта и Дерек освободится от своей белокурой женщины. Барретт заявил, что все очень просто. Ему нужно только время.

Ну что ж, свою часть плана она выполнила. Распустила слух, что Дерека обвинили в заключении нечестных сделок. Она добилась того, что Роберт уговорил местных плантаторов и торговцев не вести никаких дел с капитаном Эндрюсом. Ее милый доверчивый Роберт справился со всем просто блестяще. Барретт, судя по всему, тоже преуспел в обработке местных торговых агентов. Но на этом все и застопорилось, хотя появилась реальная перспектива, что Дерек навсегда застрянет в Кингстоне.

Сам Барретт после этого ни разу с ней не связался. И Эммалина устала ждать.

Все больше и больше раздражаясь, она тряслась в экипаже, катившем по вдрызг разбитой проселочной дороге. Полчаса назад Роберт уехал на плантации, и она отправилась в Кингстон.

И тут это началось снова… Тошнота… Мука мученическая… Непрерывные позывы на рвоту, лишавшие ее сил. За сегодняшнее утро ей уже в четвертый раз пришлось, открыв дверь экипажа, дергаться в жутких спазмах неудержимой рвоты, и Эммалина решила, что пятого приступа она не вынесет. Незапланированный визит к доктору Фелпсу сразу по прибытии в город и результаты последовавшего осмотра не развеяли скептицизма молодой женщины.

Морщинистое лицо доктора расплылось в ласковой улыбке:

— Уверяю вас, милочка, я не ошибся.

Эммалина беззвучно шевельнула губами, безуспешно попытавшись ответить. Несколько раз, сглотнув, она, наконец, проговорила:

— Но Роберт слишком стар, чтобы зачать ребенка, доктор!

Доктор Фелпс от души рассмеялся:

— Милая моя Эммалина, надеюсь, теперь вам не нужно доказывать, что и в этом ваш муж — выдающийся человек!

Эммалина отчаянно замотала головой. Нет, этого не может быть! Она непроизвольно положила ладонь себе на живот. Он по-прежнему был плоским и твердым, как доска.

— Я уверен, что вы заметили задержку месячных, — мягко сказал доктор Фелпс.

— Они у меня всегда были не очень регулярными, и задержки никогда ничего не значили.

— А вы не замечали, что ваши груди стали более восприимчивы к ласкам?

Эммалина задумалась. Последнее время груди стали более болезненными. По этой причине Роберт был особенно нежен в своих ласках. Эммалина припомнила, какое облегчение она испытывала, когда он ласково водил языком по напрягшимся соскам. Было так хорошо, так чудесно, когда он массировал пальцами болезненные уплотнения в ее грудях. Или когда втягивал мягкую плоть в рот и долго, долго сосал. Чуткость мужа к ее реакции была поразительной, любовный пыл становился только сильнее, умение ласкать достигло совершенства. Так что под конец она обхватила голову Роберта руками и, не сдерживаясь, громко закричала, умоляя его не останавливаться…