Читать книгу "Дикие цветы - Хэрриет Эванс"

– Ей бы все это понравилось, Тони, – сказала Мадс и поцеловала в щеку сначала его, потом Бена. – Она была бы очень рада, если бы видела нас сейчас.

Но отец Корд смотрел на море и, похоже, не слышал ее.

На ужин подали рыбный пирог и еще вина. Алтея пила и почти не говорила, Тони тоже молчал и часто подливал себе в бокал: произошедшее днем не шло у него из головы. Мадс выглядела грустной и подавленной. Только Корд и Бен поддерживали оживление за столом. Бен рассказывал про знакомых голливудских знаменитостей, про актера боевиков (выпивали вместе) – он носил парик, который наполовину съехал с его головы во время съемок, и никто ему ничего не сказал. Бен обнимал себя, когда смеялся, и иногда потирал лицо тем же милым движением, что и всегда. От его историй смеялась и Корд, в ответ рассказывая о своих путешествиях – не то что бы они были примечательны, но Бен хотел узнать о них, пусть даже Алтея почти сразу заскучала. «Мы в порядке, мама, – хотела сказать Корд. – Посмотри на своих детей, мы неплохо справляемся. Совсем неплохо».

Придя после ужина в спальню, она легла на свою половину кровати и лежала очень тихо, прислушиваясь, как ресницы шуршат о подушку и как стук сердца отдается в матрасе. Она представляла, что бы сказал Джей, если бы увидел их всех вместе. Вот бы кто-то чужой смог оценить все увиденное и услышанное, потому что у нее самой это больше не получалось. В тишине своих мыслей Корд поняла, что, как и в прошлую ночь, слышит из соседней комнаты Бена и Мадс. Ритмичный скрип кровати сменился вздохом облегчения, изданным ее братом, и взволнованным бормотанием Мадс. Потом стало тихо.

Корд попыталась уснуть, но очень долго ей это не удавалось.

К концу третьего дня в Боски Корд почувствовала, что в ней снова нарастает злость. Алтея терпеливо продолжала репетировать «Гамлета», но Тони, казалось, не желал понимать, что она не участвует в его постановке. Когда она в очередной раз говорила: «Тебе следует сказать об этом Дэлии на репетиции», он пропускал ее слова мимо ушей и отвечал: «Давай-ка повторим эту сцену с начала». Впервые в жизни Корд увидела свою мать такой – сдавшейся, смирившейся, идущей по пути наименьшего сопротивления, и зрелище ей не понравилось.

– Ну все, хватит на сегодня, мой принц, – заявила Алтея, когда пришло время пить чай, и посмотрелась в маленькое зеркало, висящее на одной из деревянных перекладин. Корд заметила, что зеркала теперь развесили повсюду. – Сегодня я успела побывать и Офелией, и Гертрудой, а это слишком для любой женщины. Давайте выпьем!

– Я бы очень хотел прогуляться, пока не стемнело, – сказал Тони, откладывая в сторону текст пьесы и потирая затылок. Корд заметила, что он совсем недавно постригся. От постоянных потираний волосы на его затылке растрепались, напоминая собой серо-коричневый утиный хвост, что было почти забавно.

– Дорогой, стемнеет с минуты на минуту. К тому же скоро вернутся Бен и Мадс, и тогда мы поужинаем, – возразила Алтея. Корд знала, что на самом деле мать имеет в виду, что сможет беспрепятственно напиться. – Прошу, не уходи.

– О, ради всего святого, Алтея! – воскликнул Тони, распаляясь. – Я знаю! Вчера я был на улице с Джулией, и все прошло нормально. Пожалуйста, оставь меня в покое. Если хочешь выпить – выпей, кто тебе мешает. Мне нужно прогуляться, прочистить голову. – Через мгновение его голос смягчился: – Прости, старушка! Выпей, если хочешь. Скоро увидимся.

Он зашагал к морю сквозь надвигающуюся тьму. Корд заметила, как Алтея вздохнула, снова посмотревшись в зеркало, и взглянула вслед отцу с болью в сердце. Ей захотелось погнаться за ним, как делала она когда-то, догнать и попросить: «Папа, можно прогуляться с тобой?», и его лицо просияло бы в ответ, потому что она была для него всем: «Конечно, Корди».

– Сегодня годовщина, – тихо сказала мать за ее спиной. – В этот день он всегда плох. Но хоть раз он мог бы… а, к черту его.

Корд повернулась к ней.

– Какая годовщина?

– Со дня ухода его тети. Семнадцатое августа.

– Тети Дины?

– Он однажды рассказал мне, что чуть не умер в ночь, когда погибла его мать, но Дина вернула его к жизни. Когда она его оставила, часть его умерла навсегда…

Корд нахмурилась.

– Что случилось, мама?

– Она ушла. – Ее мать пожала плечами, словно речь шла о пустяке. – Это теперь не новость. Много лет назад, когда я начала приезжать сюда с ним, кто-то из местных жителей рассказал мне, что она сама накликала на себя беду. Но папа никогда не говорит о ней.

– И он никогда больше ее не видел?

– Не знаю. Иногда я сама задаюсь этим вопросом.

Корд почесала щеку. Глаз ее задергался.

– Она что, просто растворилась в воздухе? Никогда с ним не связывалась? Она разве… разве она его не любила?

– О, дорогая, эта Дина была сущей катастрофой. Ей нельзя было доверять ребенка. Рассказы про нее звучат очаровательно, но она безнадежна. Повсюду бардак, приводила странных друзей, очень туманное прошлое… Она забросила отца в пансион и была такова, и это лучшее, что она могла сделать. Но он ее очень любил. И день ее ухода здорово его подкосил…

– Вот уж не думала, что тетя Дина сбежала. – От мысли о том, что папа сейчас один гуляет по пляжу, заперев себя в клетке молчания, которую сам же и построил, у Корд разрывалось сердце. Она встала и надела шлепанцы. – Я догоню его, пройдемся немного.

– О, как мило с твоей стороны. Убеди его побыстрее вернуться, а я пока накрою на стол. – Алтея начала напевать себе под нос.

Корд быстрым шагом спустилась по лестнице и прошла мимо первого ряда пляжных домиков. Она увидела одинокую фигуру на пляже, бредущую на юго-запад в сторону Биллз-Пойнт и заката. У нее возникло ощущение, что она пытается догнать прошлое, догнать человека, каким он когда-то был.

Несколько минут она шла за ним, прищуриваясь в попытке понять, один он или кто-то идет рядом, но было слишком далеко, чтобы сказать наверняка. Она обхватила себя руками, прокручивая в голове последние дни, размышляя о том, как странно снова находиться здесь. С каждой проходящей минутой сумрак все больше скрывал ее.

Чувствовал ли он себя так только раз в году или носил в себе это постоянно? Что случилось с его двоюродной бабушкой? Корд ломала голову, пытаясь вспомнить, что же она слышала о загадочной тете Дине и почему от мыслей о той у нее оставалось такое странное послевкусие – словно от прустовских «мадленок», но с привкусом бухты Уорт? Что она знала и забыла?

Корд вдруг поняла, что потеряла фигуру отца из виду – та растворилась в сгущающихся сумерках. Раздумывая, стоит ли идти дальше, она остановилась в нерешительности. До дома было довольно далеко, и она повернула назад, ступая по собственным следам. Солнце почти скрылось за Биллз-Пойнт, и горизонт приобрел янтарно-золотой, переходящий в латунно-серый оттенок. Добравшись до пляжного домика, Корд по старой привычке взглянула на него. «Цветы и камни», – подумала она. Пойду туда и освежу в голове старые правила, завтра нам предстоит играть. Будет весело. Старые добрые детские забавы…