Читать книгу "Пока течет река - Диана Сеттерфилд"

– Я сам был поражен тем, что она не подняла тревогу. Свинья, если захочет, может завизжать так громко, что вмиг разбудит весь дом. Поутру я обнаружил цепочку красных пятен между хлевом и дорогой и сначала подумал, что это кровь. Но то были пятна от ягод малины. Мод очень любила малину. Думаю, именно так ее и выманили наружу.

Он тяжело вздохнул, а затем ткнул пальцем в угол снимка:

– Взгляните-ка сюда. Похоже на чью-то тень. Я долго рассматривал фото и пришел к заключению, что это может быть тень человека, который стоял рядом со свиньей, однако не попал в кадр.

Донт кивнул.

– Этой фотографии без малого три года, – продолжил Армстронг, – и я понимаю, что вы сейчас вряд ли вспомните имя этого человека. Быть может, это вообще случайный прохожий, не имеющий никакого отношения к Мод. Но я вот что подумал: если у вас хорошая память на лица, вы, может статься, сумеете описать того, чью тень мы тут видим.

Произнося эти слова, Армстронг смотрел на Донта, и его взгляд выражал не столько надежду, сколько готовность к разочарованию.

Донт закрыл глаза и начал просматривать фотогалерею, занимавшую немалую часть его памяти. И вскоре отыскал там нужную сцену:

– Там был человек маленького роста. Ниже мисс Сандей дюймов на восемь. Очень худой. Что меня больше всего удивило, так это его одежда. На нем было несоразмерно длинное и широкое в плечах пальто. Непонятно, зачем так одеваться жарким летним днем, когда все вокруг ходят в рубашках. И я тогда подумал: может, он стесняется своего тщедушного тела и хочет внушить окружающим, будто под этим просторным одеянием находится мужчина соответствующих габаритов?

– А как насчет его внешности? Молодой или старый? Светловолосый или чернявый? Бородатый или чисто выбритый?

– Без бороды, с очень узким подбородком. Большего сказать не могу, потому что он был в шляпе с широкими полями, которые почти полностью скрывали его лицо.

Армстронг так напряженно впился глазами в фотографию, будто надеялся разглядеть за рамкой кадра неведомого коротышку.

– Это он называл себя владельцем свиньи?

– Да. Мне вспомнилась еще одна подробность, с ним связанная, хотя это может и не иметь значения. Когда я спросил, не желает ли он сфотографироваться рядом со свиньей, он отказался. Чуть позже я спросил снова и получил тот же ответ. С учетом того, что вы нам рассказали о похищении свиньи, его упрямое нежелание фотографироваться становится более понятным, не правда ли?

К ним подбежала самая младшая из дочерей Армстронга с сообщением, что чай готов. Она также попросила отца опустить на землю девочку, и, когда он это сделал, племянница и ее маленькая тетя припустили в сторону дома, причем старшая девочка бежала вполсилы, соразмеряя свою скорость с бегом младшей.

– Вы уж извините, мы по-простому, без церемоний, – сказал Армстронг. – Чай будем пить на кухне. Это экономит время, и все могут сидеть за столом в рабочей одежде.

На кухне их ждал большой стол с нарезанным хлебом и мясом на блюдах, а также свежей выпечкой разных видов, распространявшей дивный аромат. Старшие дети намазывали хлеб маслом для младших, а девочка сидела на коленях своего самого большого дяди-брата и получала самые лакомые кусочки. Армстронг лично следил за тем, чтобы все присутствующие, члены семьи и гости, выбрали кушанья по своему вкусу; и после многочисленных перемещений тарелок над столом лишь одна из них осталась пустой.

– О себе-то не забывай, дорогой, – обратилась к мужу миссис Армстронг.

– Да, я сейчас, только вот Пип никак не может дотянуться до слив…

– Он скорее будет сидеть голодным, чем потерпит нехватку чего-нибудь у детей, – сказала его жена Рите, подвигая блюдо со сливами в сторону сына и одновременно другой рукой накладывая хлеб и сыр на тарелку супруга, который в эту минуту уже находился за дверью кухни, где наливал в блюдце молоко для кошки.

Одна из дочерей начала расспрашивать Риту о разных болезнях и лекарствах, при этом выказав такую живость ума и понятливость, что Рита повернулась к ее матери со словами: «У вас подрастает будущая медсестра». А на другом конце стола дети засыпали Донта вопросами о фотографировании, управлении яхтой и езде на велосипеде.

Когда от еды остались только крошки, Донт заметил, что в помещении посветлело. Он подошел к двери и выглянул наружу:

– Камера еще на месте?

Рита кивнула.

– Тогда почему бы не воспользоваться этим просветом? Мистер Армстронг, как насчет фотографии фермера за работой? Сможет ваша лошадь простоять неподвижно десять секунд?

– Сможет, если я буду при ней.

Флит была выведена из конюшни и оседлана. Донт окинул взглядом небо. Армстронг сел в седло.

– Может, к этому добавить и кошку? – предложила Рита. – Где она?

Кошка была тотчас найдена, доставлена и вручена ее хозяину, на плече которого она уселась, довольно мурлыча.

Дети подхватили идею и на сей раз отправились за собакой. Старый пес послушно уселся между передними ногами лошади и уставился в объектив, как верный служака, пожирающий глазами начальство. И когда все уже было готово, Армстронг вдруг спохватился.

– Матильда! – воскликнул он. – Нельзя без Матильды!

Его средний сын крутнулся и рванул с места в карьер.

Тем временем туча, еще недавно казавшаяся неподвижной, начала медленно перемещаться. Донт наблюдал за ней с тревогой, то и дело поглядывая на угол дома, за которым скрылся гонец. Заметив, что туча ускоряется и скоро закроет солнце, он начал:

– Думаю, нам придется…

Но тут показался мальчик, который бегом нес что-то под мышкой.

Туча двигалась все быстрее.

Мальчик передал отцу вертлявый розовый комок плоти.

Донт скорчил гримасу:

– Слишком много движения.

– Она не будет двигаться, – заверил Армстронг. – Не будет, если я ей скажу.

Он что-то прошептал на ухо поросенку, в то время как кошка подслушивала, склонив голову набок. Потом он пристроил Матильду у себя под мышкой, и вся живая картина – человек, лошадь, пес, кошка и поросенок – застыла в абсолютной неподвижности на полные пятнадцать секунд.

Рита осталась на кухне с Бесс, пока сыновья Армстронгов помогали Донту переносить оборудование обратно на «Коллодион». Бесс все никак не могла насмотреться на фотографии, и Рита заглядывала ей через плечо. На семейном снимке девочка сидела на коленях одной из старших дочерей Армстронгов. Пятеро детей вокруг них не смогли сдержать улыбки, однако просидели смирно все заданное время выдержки. А недавно пополнившая семью девочка не улыбалась и смотрела прямо в объектив. Ее глаза, так удивлявшие всех своим неуловимым, переменчивым зелено-серо-голубым цветом, утратили это свойство на черно-белом фото, но ее фотографический образ все равно почему-то тревожил Риту, как ранее встревожило фото Амелии в лодке. Дитя на снимке казалось еще более отстраненным, ушедшим в себя, чем это было заметно при живом общении.