Читать книгу "Спящая красавица - Дмитрий Бортников"

Вы это забыли! Да?! Ну конечно! Стоит только выйти солнышку — и все! Дождики забыты! Меланхолия побоку! А жратва? Естественно! Это вообще главная партия! В этой опере жратва — это прима! А как же! По субботам — яйцо! Вам давали вареные яйца. Какой праздник! Какая роскошь! Да просто обосраться и не жить! И котлетки! Да. Как я про них забыл?! Ведь они способны утереть слезы кому угодно! Веселящее мясцо, не так ли?! Это же не каша! От мяса глаза блестят! Руки трясутся! Сердце колотится! Как перед свиданием! Весна! Весна! Конечно! Хорошая жрачка проветривает мозги! Продувает все косточки! Открывает все форточки в сердце! А потом еще и прогулки! Свежий воздух!.. Песочек. Совочки! Лопатки! Ведерки! Покопаться в земельке! Вы ведь так любите! Пошевыряться в земельке! Она ведь такая мягкая! Да. Она вся вздыхает! Она вас понимала, она была с вами, она тоже успела все позабыть, она играла с вами в дочки-матери!.. Это ведь возбуждает, нет? Вы моргали, как дети! Бегали, падали, делали вид, оп-п- па! Что падаете! Как дети! Земля ведь так возбуждает! Ну, разве нет?! Я вру?! И кроме! Вы начинали хныкать! Земля вам сыпалась в глаза! Как это могло быть?! Как?! Каждую минуту она вам попадала в глаза! Старые тележки! Чертовы клюшки! Вы забыли?! Как я вам протирал глаза! Вы еще хныкали! Не давались! Били меня по рукам! Чертовки! Вы тайком кидались землей! Вам это так нравилось! Исподтишка! Чтоб я не видел! Чтоб втихаря! Чтоб никто ничего не заметил! Вы только подумайте! Кидаться землей друг в друга!.. А потом ворчать! Хныкать! Пускать слюни: «У меня что-то в глазу! И у меня! И у мне что-то попало! Я ничего не вижу! И я! И я! А что они кидаются! Скажи-и-и-и им!»

И что?! Я носился как угорелый от одной к другой! Как охуевшая несушка от одного протухшего яйца к другому! И обратно! Я не понимал, в чем дело! Вы сошли с ума во второй раз! От весны! От мяса! От яиц! От земли! От совочков! Охохонюшки-хохо! Вы свихнулись еще раз! Вам это понравилось! Топтать дорожку в безумие! Конечно! Это ведь приносит облегчение! Расслабил сфинктеры и все! Освободил избушку! Да! Вытряхнул своих демонов в песочницу и вперед! Играй с ними! Какая компания! Стоит только попробовать и все! Один-единственный разок! Потом пошло-поехало! И запрягать не надо! Без седла! Да! Не остановишь! Стоит только лизнуть безумия! Хоть на кончике иглы! Потом за уши не оттащишь!.. И вы все это забыли! Как я был с вами... Отгонял чужих демонов... Прогонял ночь... Закрывал окна. Поправлял одеяла. Да. В ногах. Вы же так мерзнете! И как вам пел... Это вы забыли? Пел тихо- тихо... Сам засыпал... А вы все просили: ну еще, еще! Не останавливайся! Закрывали глаза и снова... Пока вы не заснете... Пока вам не станет все равно... Да. А я-то оставался здесь! Рядом! Пока вы улетали! Пока вы спали! Да. Я-то был здесь! С вами... Вы это забыли?!.. Нет?

Кто еще так вами занимался?! Медсестры? Ха-ха три раза! Губная помада! Вот чем они занимались! Идет — не идет! Собственной дыркой! Задницей! Волосками! Глазами! Да! Своими зенками! Подмышками! И снова дыркой! Снова жопой! Губной помадой! И так по кругу! Они даже у меня спрашивали! «Идет — не идет?! А так? А если так?.. » Они занимались всем, кроме вас! Они считали мух на хую у врачей! Сколько уместится у этого?! А у этого? Надо проверить! Раааз, двее, триии... Не сбивайте! Не говорите под руку! Еще раз! И еще! И снова!..

Вы это забыли?! И все остальное — тоже?! Кучей?! Оптом?! Все забыть! Ах вы кошелки дырявые! Эх вы — старые дырки! Хорошо устроились! Да. А мать?.. Она? Нет. Она — нет. Она не забыла. Нет. Она меня видела. Она смотрела в мою сторону. Так что она не в счет! Нет... У нее был я. Да. Я был с нею. Всегда. И здесь. Здесь тоже. Здесь мы подошли друг к другу... Очень близко. И кроме! Она — другая... Да. Я ведь и ее катал. Без вас. Без ваших морд! Ей стало не по себе. Голова... Она села на землю! Посреди двора! Прямо в грязь! Прямо в грязь! Она обессилела! Стала мягкой, да, и дрожала... На чем все держалось?.. На чем?.. Все вот-вот могло порваться... Ведь ничего не видно. Ничего нельзя сказать точно... Все на самом кончике.

И я взял ее на руки.

«Нет... Нет... На спину... Возьми меня на спину... Как их... » Она так сказала. Да. И забралась на меня. Очень легкая. В отличие от вас — очень легкая! И запах! Да! От нее так хорошо пахло! Так хорошо и чисто! Как перед смертью... Да. Как перед смертью. Такой запах... Это сразу знаешь. Сразу. Этот запах... Его нет никогда. А когда он есть — то сразу узнаешь. Сразу... Да. И чистота. На ней была эта старая юбка. Старая-престарая. И она — тоже. Она так пахла. Она была чище всех самых чистых юбок! Старая, совсем в дырах... Новее всех самых новых юбок! Самых новых... Точно... И в ней был тоже этот запах. Здесь ведь вы сами все стираете. Одежду. Белье. Платки. Ваши платки... Они же должны быть чистыми! Белее снега! Да. И вот она тоже... Я знаю, как пахнет чистое белье. Знаю. Но это не так. Нет. Это по-другому. Как перед смертью... Только один раз — такой запах... Да. Я нес ее на спине. По молчаливому, мокрому двору. Все было мокро... Я это помню, помню. Все вокруг нас было мокро... Капли на кустах. Боярышник. Все блестело, да, и еще... Все было неподвижно. Как хрусталь. Я помню. Все переливалось, как хрусталь. Я почти ослеп от этого. От этой неподвижности. Такой странный мертвый блеск вокруг... И тихо. Да. Было очень тихо. Очень тихо и даже тише... Как в другом мире. Как не здесь... Мы шли так долго... Я нес ее. Я видел нас со стороны. Меня и ее. Как она прижимается ко мне... Да. Я видел все это. А потом она начала сжимать меня все сильнее! Горло! Она будто испугалась! Да! Что я сброшу ее! Она этого не хотела! Нет! И она прижала меня к себе! Сильно-сильно! Я чуть не свалился! Она могла меня задушить! И еще... Она будто не хотела, чтоб я ее донес. Чтоб я ее оставил. Она не хотела, чтоб это кончилось... Да. Она хотела взять меня с собой. Туда... Так она меня сжала! За горло! Молча! Ни слова! Она все время молчала... Только ее дыхание. Только оно... Она была еще жива. Да. Ее дыхание мне говорило, что она жива... Но скоро... Да. Уже близко... Она это знала. И она не хотела никуда прийти! Она хотела, чтоб все длилось! Продолжалось! Чтоб я нес ее долго-долго! Она так прижалась! Это было отчаянье... Да. «Пусть так! Тогда я заберу его с собой! Туда! К себе!» Так говорили ее объятия... Я весь вымок. Я уже спотыкался, а она все понукала и понукала! Вперед! Вперед! Без слов! Молча! Только сжимала все крепче и крепче! И только когда появился врач, она меня оставила. Она поняла... Да. Все безнадежно. Все кончено... И она меня оставила...

«Ну вот, — услышал я ее голос. — Вот так... Так... »

И теперь я увидел ее лицо. Я увидел ее лицо снизу. На меня сыпалась земля. Мать осыпала на меня землю! Ногами! Ее ноги осыпали на меня землю! На шею, на грудь...

Ее ноги в теплых чулках... Полуспущенные, безумные чулки... Зимние, безумные чулки. Ей ведь было холодно. Теперь ей всегда было холодно... Теперь... Ее тело забыло тепло... Оно уже не кричало. Не требовало. Нет. Все иначе... Оно отвернулось. Да. Мама вошла в долгую-долгую тень...

Я видел ее чулки. Потом она задрала почему-то юбку. Вообще. Да. Будто хотела встать. «Ну вот и все сказала она. — Теперь все».

И она поднялась. Во весь рост. Надо мною. Выше неба! Выше всей этой синевы. Да. Ее лоб... Ее губы... Я их уже не видел! Они были уже не здесь!.. Она отодвинулась. Помедлила. Еще... А потом я услышал — она уходит. Ее шаги... Она уходила. Уходила. А на меня все сыпалась и сыпалась земля... Моя мать, она нисколько не изменилась. Нет. Ее даже могила не исправит. Она умела уйти. Вот так спокойно уйти... Всегда умела. Выпустить из рук и уйти...