Читать книгу "История Османской империи. Видение Османа - Кэролайн Финкель"

Согласно планам Варвар Али-паши, восточные провинции империи следовало разделить между мятежными пашами, среди которых он видел Ипшир Мустафу, но предполагаемой коалиции не получилось. Дефтердарзаде Мехмед-паша отправил Эвлия Челеби с письмом к Варвар Али, который в тот момент стоял лагерем юго-восточнее Амасии. Это было письмо-предостережение, в котором сообщалось, что Ипшир Мустафе нельзя доверять. Тем временем преемник Ипшир Мустафы на посту губернатора Карамана, Кёпрюлю Мехмед-паша получил приказ взять под свое командование преданные короне войска, высланные на поиски армии Варвар Али. Однако, прежде чем эти войска собрались вместе, Варвар Али взял в плен Кёпрюлю Мехмед-пашу. Вскоре, Ипшир Мустафа со своими войсками прибыл в лагерь Варвар Али, который теперь находился севернее Анкары, освободил Кёпрюлю Мехмеда и казнил Варвара Али. Эвлия Челеби так и не успел предупредить его о коварных планах Стамбула, согласно которым Дефтердарзаде Мехмед-паша должен был поймать Варвар Али, а тому было приказано убить Дефтердарзаде Мехмеда. Эвлию Челеби пришлось выдержать неприятную беседу с Ипшир Мустафой, в ходе которой он решительно отрицал наличие тесных связей с Дефтердарзаде Мехмедом, утверждая, что совершенно случайно оказался на дороге и был схвачен во время рукопашной схватки.

Варвар Али-паша написал стихотворную автобиографию, в которой подробно описал свою карьеру государственного служащего, в том числе и то, как его рекрутировали согласно набору юношей, который к середине XVII века практически прекратился, поскольку численность янычар была столь огромной, что этот набор считался устаревшей традицией и уже не было необходимости пополнять правящий класс Османской империи обращенными в мусульманство христианами. Рифмованные двустишия Варвар Али представляют собой ценность, поскольку являются одними из немногих биографических отчетов о карьере в военно-административной иерархии Османской империи. Приблизительно в 1600 году его забрали люди султана Ахмеда («они заставили меня лить слезы и терпеть мученья, и я не знал, что будет впереди») и доставили в Стамбул, где ему предстояло пройти обучение, необходимое для пажа дворцовой службы. После четырех лет предварительной подготовки он потратил еще десять лет, чтобы пройти обучение в самом дворце и только потом стал одним из сокольничих султана Ахмеда. В этой должности он получил возможность произвести впечатление на султана:

…Настал тот день, когда, собравшись на охоту, султан сам подошел ко мне и принял сокола с моей руки;

Заметив грифа в небесах, спустил он тотчас птицу, чтоб та его настигла, и когда случилось, добыча рухнула на землю;

В тот самый миг он обращается ко мне: «Прошу тебя, открой мне сокровенное желанье, и я распоряжусь, чтобы исполнилось оно»;

В ответ я обратился со смиренною мольбой: «Как одному из приближенных слуг, быть может, вы окажете мне милость и разрешите мне сопровождать вас и в походе».

Это положило начало той близости к султану, которой домогался каждый новый член правящего класса Османской империи. Варвар Али-паша прислуживал султану Осману II во время Хотинской кампании, и в качестве вознаграждения его назначили в султанскую кавалерию. Он добился того, что ему был пожалован земельный надел в провинции Дамаск, но покинул кавалерию, испытывая отвращение к той роли, которую сыграли султанские полки во время свержения Османа. Вскоре его назначили командиром янычар в Египте. Спустя год он вернулся в Стамбул, где стал начальником двух отрядов сокольничих. Приблизительно в 1625 году он был в свите молодого султана Мурада IV, которому прислуживал во время охоты. Заслужив его расположение, Варвар Али стал командиром кавалерии и принял участие в злополучной Багдадской кампании 1629–1630 годов. Затем его назначили губернатором Кипра (что стало его первым важным постом). К его сожалению, на этой должности он оставался всего лишь полгода, а затем был снова вызван в Стамбул. Его назначили губернатором Аданы, а затем он поочередно занимал посты губернаторов Кипра, Диярбакыра и Мараша. В 1635 году он сопровождал султана во время его кампании, целью которой было возвращение Багдада, и за свою отвагу был награжден деньгами и халатом:

…Три раза за кампанию сию, по воле Божьей, побеждал я войско шаха Исмаила [т. е. войска Сафидов] и представлял свои трофеи нашему султану;

В признание моей отваги, шах Мурад Хан вознаградил меня асперами в размере четырех кошелей и удостоил славного халата.

Проявивший себя как в Ереванской кампании, так и в последующем Тебризском котле, Варвар Али снова был назначен губернатором Кипра, а спустя год — губернатором провинции Анадолу в западной Малой Азии. Во время Багдадской кампании 1638 года он возглавил штурм и был ранен, а затем освобожден от военной службы по инвалидности. После этого его назначили губернатором провинции Румелия. Во времена правления следующего султана, Ибрагима, он ненадолго оказался в опале, но потом поочередно занимал посты губернаторов провинций Ван, Анадолу, Адана и более мелкой административной единицы Болу, расположенной между Стамбулом и Анкарой. В то самое время когда Варвар Али испытывал чувство разочарования, вызванное частой сменой занимаемых должностей, с чем приходилось мириться и ему, и таким, как он (что несомненно стало причиной впоследствии выдвинутого им предложения сделать срок пребывания на этих постах большим, нежели три года), его назначили губернатором Боснии — родного края, покинутого им около сорока лет тому назад:

…Чрез три десятка и два года добился я [поста генерал-губернатора Боснии] — короче говоря, достигнута поставленная мною желаннейшая цель;

И удостоившись высокого благоволенья, Предал забвенью я дела мирские и все на свете позабыл;

Не будь той милости, которой наш Всевышний удостоил Своего слугу, Не оказался бы пастух [доставленным] в домен султана.

К сожалению, на этом месте, то есть за три года до его смерти в 1648 году, автобиография Варвара Али-паши заканчивается. Поэтому можно только догадываться о том, что же заставило его бросить столь решительный вызов власти истэблишмента. Его возвращение в качестве османского губернатора на родину, которую он покинул еще юношей, несомненно вызывало в нем чувство гордости, а его блестящая карьера была наглядной демонстрацией того, какие возможности открываются перед таким, как он, мальчиком, взятым из бедной крестьянской семьи. Вне всяких сомнений, слезы наворачивались на глаза и родителей и детей, когда такие вот мальчики покидали родной дом и семью, но похоже на то, что набор юношей не вызывал большого сопротивления среди христиан, которых рекрутировали. Весьма вероятно, что это могло ими рассматриваться как долг, который они обязаны отдать законному монарху, а не как принудительная повинность, навязанная тираном. Однако к середине XVII столетия это мероприятие носило более случайный характер, что могло заставить людей воспринимать его как призыв мужчин на военную службу, который имел место во многих западных государствах того времени.