Читать книгу "Захватить Англию! - Эдуард Созаев"

Как бы могли развиваться события в альтернативном варианте у Медины-Сидонии, Филиппа II и Алессандро Фарнезе? Допустим, Армада не стала идти к Дюнкерку, а высадила 17 тысяч солдат между Дувром и Маргейтом. Часто утверждают, что английский флот не позволил бы высадиться армии вторжения с судов Армады. Мы не согласимся с этим утверждением. Как мы знаем, Дрейк (а впоследствии и Говард) шли за испанским флотом, поэтому по пути следования испанцы могли избрать для высадки любое удобное место. Естественно, что высадка проводилась бы силами Левантийской и Немецкой армад, а также с помощью галер, галеасов и забар, которые в то далекое время исполняли роль десантных судов. В это же время Кастильская, Португальская, Гипускоанская и Бискайская армады вполне могли бы оттеснить английские корабли от места высадки и не дать им атаковать транспортные суда.

Что же ждало испанцев на суше при таком развитии событий? Во всей Юго-Восточной Англии лишь один замок имел квадратные бастионы нового стиля, могущие выдержать тяжелую бомбардировку — это был построенный в 1559–1567 годах для защиты корабельных доков Чатама замок Апнор. В царствование Генриха VIII были обновлены укрепления в некоторых местах (Сандаун, Дил, Уолмер, Сандгейт, Камбер и несколько местечек по берегу Темзы), но все эти укрепления были выстроены в старом стиле, с круглыми башнями и узкими полукруглыми бастионами. Крупные города — Рочестер, Кент и Кентерберри — были обнесены средневековыми укреплениями, и из них Рочестерские, господствующие над главным переходом через Медуэй, были в скверном состоянии. Между этим последним пунктом и Маргейтом (где испанцы планировали высадиться) укреплений не было вообще. Кроме того, надо отметить немаловажную деталь: урожай только-только поспел, и испанцы, двигаясь быстро и решительно, вполне могли бы воспользоваться таким богатством припасов. Лондон тоже особого препятствия не представлял; он был защищен старыми, средневековыми стенами, которые не смогли удержать даже плохо организованную армию Томаса Уайатта в 1554 году. Превосходные укрепления Уайта вообще не представляли препятствия для испанцев, высаживающихся в Кенте.

В любом случае особенных успехов у английских солдат в походных списках не было, и их качество (и количество) значительно уступало как фландрской армии, так и организованным испанским терциям. Сами англичане не тешили себя обманчивыми надеждами — ни Рэйли, пишущий спустя двадцать пять лет, ни командующие английскими силами, ни министры, ни простой люд (как видно из мемуаров, записок, писем и депеш) не считали, что силы их могли оказать сколько-нибудь серьезное сопротивление. Обороной на суше командовал граф Лестер, ничем себя не проявивший за все свое командование в Нидерландах и других местах. Еще хуже было то, что его приказы, эффективно дающие в его руки командование над английскими силами вне графства Эссекс, прибыли лишь (или аж) 2 августа, а его отсутствие вызывало грызню среди командиров касательно плана действия. Примеры сквернейшей организации на этом не заканчиваются: лондонское ополчение готовилось и упражнялось достаточно долго (хотя многие скептически относились к его эффективности), но приказы на созыв ополчения вне столицы были отправлены лишь 2 августа, причем в приказах местом конечного сбора значился Тилбери в Эссексе (хотя испанцы собирались высадиться в Кенте). Туда ширские[187] ополчения прибыли буквально без единой краюхи хлеба, а их вооружение было из рук вон плохим (части ополченцев были выданы луки и стрелы — оружие, обучение которому занимало несколько лет, у многих отсутствовала та или иная часть снаряжения, а у подавляющего большинства вооруженных огнестрельным оружием ополченцев не было зарядов; причем в Кентском ополчении ситуация была еще хлеще — оно состояло из 567 лучников и 1172 «стрелков», у которых, по отчету командующего ополчением, не было «пороха, спичек, фитилей, зарядов и инструментов».) Укрепление бастионов Тилбери, где англичане собирались, по-видимому, дать решающее сражение после высадки испанцев, началось лишь 3-го числа. На руку испанцам было и то, что 2000 солдат застряли во Флашинге до 6 августа. В самом Кенте английские солдаты начали дезертировать из Дувра почти сразу же после появления Армады в близости к Кале. 6 августа, то есть за день до намечаемой высадки испанцев, командующий королевскими войсками в графстве Кент признался что остров Таннет, где испанцы собирались высаживаться, вообще был не охраняем, потому что «дежурный офицер отсутствовал».

Генерального плана обороны на суше у англичан тоже не было. Исполняющий обязанности главнокомандующего до получения Лестером приказов (до 2 августа) сэр Джон Норрис советовал отступить со всеми силами к Кентербери, где и дать решающее сражение, а командующий местными силами в Кенте, сэр Томас Скотт, доказывал, что лучше растянуть силы по береговой линии и отбросить противника от пунктов высадки.

Из всего этого можно заключить, что гипотетическая армия испанцев, высадившаяся на побережье, могла достаточно свободно господствовать на острове. А если бы удалось организовать переброску войск Фарнезе — вполне захватить Англию целиком. И уж конечно при такой расстановке сил испанцы могли бы выбить из Елизаветы любой договор, любую уступку. Все, в конечном счете, зависело от флота, именно английский флот был всем укреплением и единственной защитой Альбиона.

Если же коснуться несостоявшейся высадки 1779 года — французам самим, без испанцев, хватило бы кораблей, чтобы завоевать господство в Канале. Если бы к Орвилье присоединились 13 кораблей д'Эстэна, мусье получили бы полуторакратное превосходство над Флотом Канала, а высадка на Острове до 50 тысяч штыков с учетом того, что в Англии тогда оставалось порядка 20 тысяч регулярных войск, причем «размазанных» по побережью, скорее всего, оказалась бы фатальной.

Зададимся и еще одним вопросом: а что же мешало успеху всех этих высадок? Конечно, в каждом конкретном случае причины будут разные, мы их уже перечисляли и в Предисловии, и в конце каждой главы. Но есть все же несколько причин, которые перетекают от повествования к повествованию. Прежде всего, это абсолютно сухопутное мышление лиц, ответственных за принятие решений. Смягчающие обстоятельства можно, наверное, найти только у испанцев в 1588 году — ведь, по сути, они тогда разрабатывали первую десантную операцию такого уровня. Ни Филипп II, ни Базан или Фарнезе не могли открыть учебник по тактике и на какой-нибудь н-надцатой странице прочитать, что для успеха морского десанта необходимо: 1… 2… 3… и далее по пунктам. Они сами разрабатывали стратегию действий, опираясь на опыт комбинированных операций в Средиземном море и при аннексии Португалии. Тогда просчеты в планах сошли им с рук, в этот раз — не повезло, все огрехи сыграли на руку англичанам.

Что же касается французов: в попытках 1692, 1696, 1744, 1759, 1803–1804 и 1805 годов они раз за разом с завидным постоянством упирались в одни и те же грабли — недооценка своих морских сил. И Людовик XIV, и Людовик XV, и Конвент, и Наполеон не понимали сущности флота и особенностей его применения. Чаще всего они рассматривали корабли как перевозочное средство, нечто среднее между дилижансом и почтовой каретой. Флот постоянно низводился до второстепенной роли, считалось, что уж как-нибудь войска-то он перевезет, главное — каким образом действовать после высадки. Но каждый раз возможность десанта упиралась в импотенцию флота. Каждый раз англичане успевали мобилизовать свои силы раньше, либо собрать кораблей больше, чем агрессор. И это случалось вовсе не потому, что они были морской нацией, а просто бардака на уровне планирования и исполнения у них было гораздо меньше.