Читать книгу "На Темной Стороне - Юрий Никитин"

Ермаков обернулся в сторону хмурого Джекобса. Тотсосредоточенно вставлял в барабан револьвера патроны.

– Он сказал, почему?

– Боится, – фыркнул Вилли. – Шкуру бережет!

Джекобс поднял голову, глаза зажглись злостью.

– В тюрьму не прорваться. Неясно? Как бы вас там неготовили.

Вилли сказал победно:

– Видите? Он хочет победить без риска. Но уже то, чтомы нападем... уже то, что алою кровью своею обагрим этот проклятыйимпериалистический мир.. Из каждой капли нашей крови встанет по бойцу... подесятку неустрашимых и непримиримых!

Его дыхание стало хриплым, а кулаки сжимались так, что черныекак уголь костяшки становились серыми.

Ермаков слушал, поворачивал в сторону каждого говорившего,рассматривал, вслушивался. На лбу собирались глубокие складки, а возле губпролегли горькие линии.

Наконец он сказал со вздохом:

– Отложим это на завтра, хорошо?.. Мы постараемся заночь принять решение.

Рано утром он вошел в бункер, серые глаза без всякоговыражения оглядели членов боевого отряда «Знамени пророка». Голос тоже былнастолько ровным, что не все сразу услышали в его интонации грохот взрывов ивизг пуль:

– Мы все-таки обязаны освободить наших товарищей.

Вилли подпрыгнул, победно оглядел всех. Джекобс скептическифыркнул. Рамирес спросил настороженно:

– У вас есть какой-то план?

Ермаков сказал ровно:

– Эти сволочи зажрались от безнаказанности. Мы нанесемпрямой удар! В главные ворота.

Джекобс фыркнул громче, отвернулся. Вилли широко улыбался.На широком лице Рамиреса все яснее проступало недоверие.

– Как вы это сделаете?

– Очень просто, – ответил Ермаков. – Намтолько бы добраться до ворот тюрьмы, чтобы нас по дороге не остановилподозрительный полицейский. А там начнется кровавая каша! Вы перебьем этихсвиней, ворвемся в здание и освободим своих страждущих товарищей раньше, чем кместу прибудут их подкрепления.

– Идиотский план, – фыркнул Джекобс. – Дажеесли вам и удастся ворваться в тюрьму... а вы не представляете насколько этотрудно, то как надеетесь выбраться? На выходе всю эту толпу встретят неполицейские, а спецподразделения! Им отдан приказ стрелять во все, что шевелится.

– Великолепный план, – возразил Вилли негодующе.Глаза его сияли как звезды. – О нас узнают!

– Узнают, – согласился Ермаков. – Но развеспецподразделения могут прибыть так быстро?

Джекобс пожал плечами:

– Как бы они не копались, но просчитайте скольковремени понадобится, чтобы прорваться в ворота, пройти широкий двор, которыйпростреливается с вышек, с боями ворваться в первый корпус, сбить охрану – атам уже опустят железные решетки, вас встретит огонь из амбразур... но и этоеще не все! Особо опасные преступники находятся в так называемой внутреннейтюрьме. Этот корпус охраняется дополнительно. И охрана там сперва стреляет, апотом кричит «Стой, кто идет!».

Ермаков внимательно смотрел на рассерженного регбиста. Всерых глазах мелькнуло только Дмитрию заметное колебание, но из груди вырвалсявздох:

– Мы обязаны освободить наших братьев по борьбе. Такованаша вера! Ее не понять этим... в проклятой империи!

Дмитрию почудилось, что полковник говорит слишкомвысокопарно, но, наверное, так и надо с этими фанатичными парнями. Все ониглубоко симпатичны, но, если честно, ни одного не хотел бы себе в напарники.

Глава 42

Тюрьма даже на карте выглядела страшновато. Высокий забор,проволочные сетки, лазерные лучи, всевозможные оптические и звуковые датчики. Зданиястарые, внушительные только с виду, но внутри старинных рыхловатых стен, какпредупредил Якоб, протянута стальная арматура.

Вилли приехал в стареньком форде, но просторном как лимузин.Дмитрий никогда не сидел в таких машинах, в салоне осматривался с почтительнымудивлением. На заднем сидении с ним устроились Тарас и Валентин, даже в широкой«волге» стало бы тесно от их широких тел, а здесь хоть четвертого сажай исобаку впридачу.

За руль сел Рамирес. Ермаков пришел с массивным биноклем инеизменным кейсом, плюхнулся рядом, буркнул:

– Поехали!

Рамирес умело вывернул руль. Машина тронулась с места легкои уверенно, мотор работал неслышно. Дмитрий заподозрил, что под проржавевшимкапотом прячется двигатель от новенькой машины. Может быть, даже не форда, акакого-нибудь списанного миноносца, вон как прет на горку, даже не замечает,легко держит повороты, словно на гидрорулях и гироскопах...

Машин на улице не меньше, чем на Тверской в час пик, всенесутся ровно, словно двигается единая стальная лента с наклеенными на неемашинами. Совсем редко кто-то пытается обойти соседа, что на таких скоростяхчревато, такому сигналили со всех сторон, и чересчур нетерпеливый затихал.

Дмитрий искоса рассматривал улицу, дома, витрины. Оттротуара все дома одинаковые, недаром же улицы различаются только по номерам,но если брать повыше – двух похожих еще не видел, как и люди: яркие, пестрые,раскованные, почти не видать с хозяйственными сумками, словно еда приходит поводопроводу...

– Вон там местное отделение ФБР, – объяснялРамирес. – Видишь, здание с мраморной облицовкой? Да не банк это, небанк... ФБР, чудак. Это ж не ЦРУ, что прячется под вывесками разных фирм поимпорту-экспорту! Фэбээровцы живут открыто... По крайней мере, делают вид.

– До тюрьмы сколько миль? – поинтересовалсяЕрмаков.

– Через двадцать минут будет там.

– Дорога прямая?

Рамирес объяснял подробно, со знанием дела. Дмитрий всесмотрел в окно, но краем сознания отмечал, что Ермаков ведет какую-то игру,ведь знает же прекрасно и расстояние до тюрьмы, и все окрестные переулки.Память у него почти такая же, как у него Дмитрия, если не лучше. Раз взглянувна карту, он может нарисовать ее по памяти.

Тарас завозился, буркнул:

– Мне не нравится голубой мерс.

Дмитрий увидел в зеркальце внимательные глаза Рамирисе.Через мгновение тот заметил осторожно:

– Думаете, хвост?

– Он прет за нами уже целую милю!

Рамирес усмехнулся:

– Бред. Расул, что скажешь? Свернуть куда-нибудь?

Ермаков лениво отмахнулся:

– За нами разве ревнивый муж следит?

Рамирес усмехнулся. Мерс через некоторое время началперестраиваться, перешел на крайнюю правую полосу, в конце-концов остановилсяперед роскошным рестораном. Дмитрий даже успел заметить как выскочивший швейцаротворил дверцу, из машины вышли мужчина с женщиной.