Читать книгу "Перевороты. Как США свергают неугодные режимы - Стивен Кинцер"

Буш неделями настаивал, чтобы Совбез проголосовал за резолюцию. Наконец осознав, что ничего не выйдет, он оставил эту затею. Конечно, он предпочел бы свергнуть Саддама с согласия ООН, однако уже давно бесповоротно решил добиться своего, неважно, кто что скажет или сделает.

Ширак ошибался, когда говорил, что война не неизбежна. Она стала неизбежной, как только Буш так решил больше года назад.

«Десятилетия обмана и жесткости подошли к концу, – объявил президент в телевизионной речи семнадцатого марта. – Саддам Хусейн и его сыновья должны покинуть Ирак в течение сорока восьми часов. Отказ выполнить наше требование повлечет за собой военный конфликт, который мы начнем по собственному усмотрению».

США сосредоточили сто тридцать тысяч солдат в Кувейте и еще десятки тысяч поблизости. Британия, единственное влиятельное государство, поддержавшее операцию «Иракская свобода», отправила двадцать пять тысяч. Также присутствовали символические контингенты от Польши и Австралии. Эти объединенные войска не превышали и половины тех сил, которые Штаты направили против Саддама десять лет назад, во время войны в Персидском заливе.

По плану генерала Фрэнкса война должна была начаться с короткой, но интенсивной бомбардировки, направленной на уничтожение как можно большего количества иракских солдат. Затем следовало наземное вторжение. Американцы собирались напасть с северного направления и выйти на Багдад, который находился в трехстах милях, в то время как британцы повернут на восток и захватят портовый город Басра. Другие американские подразделения должны были вторгнуться из Турции, однако местный парламент, предвидя настроения общественности, не дал разрешения.

В полдень девятнадцатого марта передовые отряды США вторглись на территорию Ирака. Предполагалось, что основные силы последуют через два дня, но план вдруг изменился, когда агент ЦРУ, неделями работавший в Ираке, отправил в Лэнгли срочные, невероятные новости. Агент сообщил, что некий крайне надежный иранский источник определил координаты фермы неподалеку от Багдада, где должен провести эту ночь Саддам со своими ненавистными многим сыновьями. Как только Тенет и Рамсфелд получили этот доклад, они понеслись в Белый дом и сообщили Бушу о возможности обезглавить иракский режим одним ударом. Президент одобрил их план – ударить по ферме, как только на нее прибудет Саддам. Его транспорт прибыл незадолго до рассвета, как и предсказывал источник. Вскоре после этого ферму и все вокруг разнесли американские снаряды. Через несколько часов пришли нерадостные известия: ни Саддама, ни его сыновей нет среди убитых. Либо их не было на ферме, либо им удалось ускользнуть. Единственным важным человеком среди погибших оказался тот самый иракский источник.

Тем же вечером, отужинав с женой куриным пирогом, Буш выступил по телевидению с сообщением о начале вторжения коалиции в Ирак. Произошло это на сутки раньше запланированного. Буш заявлял, что бомбы сбрасывают по «намеченным объектам военного значения» и что эти удары представляют собой «первые стадии широкой и мощной кампании». Саддам выступил с ответом, в котором бросил вызов «преступному младшему Бушу».

«Вперед, хватайте мечи! – призвал он своих граждан. – Да здравствует Ирак!»

На призыв Хусейна откликнулись немногие. Солдаты тысячами срывали с себя военную форму и скрывались в сельской местности, пока американские колонны продвигались на север. В нескольких городах произошли стычки, однако для большинства солдат США дорога на Багдад была спокойной. Некоторые подразделения двигались со скоростью сорок миль в час – настолько быстро, что у машин-амфибий разрывались гусеницы.

Учитывая периодические стычки и потери со стороны войска вторжения, путь на Багдад нельзя назвать «легкой прогулкой», выражением, которое часто использовали в новостных, и не только, сообщениях. Однако оккупационные силы не столкнулись ни с длительным сопротивлением на земле, ни с химическими или биологическими атаками. Не было и авианалетов. Многие солдаты опасались, что все это будет в Багдаде, но из-за грандиозного успеха «молниеносного броска» седьмого апреля ничего подобного не произошло. В тот же день Саддам Хусейн бежал из страны, и его режим рухнул. Тридцатидевятилетний иракец по имени Кифа, работавший в Министерстве информации, рыдал от счастья и сжимал руку американского репортера, пытаясь осознать, что кровавого тирана больше нет.

«Ущипните меня, – умолял он, – ущипните! Скажите, что это все на самом деле. Скажите, что кошмару и правда конец».

Конец действительно настал. Генерал Фрэнкс начал планировать вывод американских войск, а президент Буш наслаждался быстрым и сокрушительным триумфом. Первого мая, спустя сорок три дня после начала войны, он сошел с борта истребителя и шагнул на палубу авианосца «Авраам Линкольн», стоящего на якоре в нескольких милях от калифорнийского побережья. Одетый в летный комбинезон, Буш прошел по палубе словно гордый завоеватель. Затем в речи к сотням солдат, моряков и летчиков он объявил, что «масштабные боевые действия» в Ираке окончены. Он говорил, что война эта была «благим делом» и «огромным шагом вперед в сфере нравственности», и даже сравнил ее с битвами за Нормандию и Иводзиму. За спиной Буша висел огромный баннер с двумя словами, передающими всю суть его речи: «Задание выполнено».

Буш часто заявлял, что эта война касается не только Ирака, но и гораздо большего. Так и было, однако не в том смысле, который вкладывал президент. Эта война выросла из историй трех далеких друг от друга стран, вместе задавших направление коллективному духу администрации Буша.

Первым был Иран. Когда воинствующие священнослужители захватили власть в ходе Исламской революции 1979 года, они изменили мир настолько, как даже сами не могли предвидеть. Их революция стала одной из причин советского вторжения в Афганистан и создала условия для роста и процветания «Аль-Каиды». Она привела американских лидеров к поиску нового союзника и марионетки на мусульманском Ближнем Востоке, и этот поиск привел их к Ираку. Она также заставила Саддама Хусейна поверить, что он наконец может осуществить давнюю мечту и захватить территории Ирана и позже Кувейта. Он так и не сумел этого добиться, однако решение Америки поддержать его во время войны с Ираном стало началом мучительных отношений между Вашингтоном и Багдадом, которые завершились американским вторжением 2003 года.

Далее – Вьетнам, еще один болезненный опыт США, что косвенно привел к Иракской войне. Во Вьетнаме, как и в Иране, Штаты пережили глубочайшее унижение, от которого так и не оправились. Буш и многие из его окружения верили, что четверть века спустя американцы по-прежнему страдают от «вьетнамского синдрома» – нежелания использовать военные силы за рубежом и неотступающего чувства, что США утратили влияние на мировые события. Чиновники считали Ирак местом, где они смогут одержать быструю и сокрушительную победу, которая навсегда развеет эти сомнения.

Третьим местом, чья история странным образом повлияла на ход событий в Ираке, был родной штат Буша, Техас. Первые белые поселенцы Техаса наводили порядок под дулами ружей и, с одобрения Вашингтона, восстали против Мексики, чтобы взять власть в свои руки. Во всех школах Техаса детям рассказывают о храбрости повстанцев перед подавляющим численным превосходством врага. Техасцы еще сильнее, чем остальные американцы, впитали чувство, что хорошие парни с оружием способны навести порядок там, где царит хаос. С этим глубоким убеждением, а также типично американской верой, что, если постараться, можно достичь чего угодно, Буш начал вторжение, которое казалось успешным лишь очень короткое время. Баннер «Задание выполнено», висевший за его спиной, пока он выступал на борту «Авраама Линкольна», вскоре стал похожим на жестокую шутку.