Читать книгу "Можно ли умереть дважды? - Лейф Г. В. Перссон"

Свен-Эрик Джонсон и Мария Сведин поженились в 1975 году, и сразу после этого Свен-Эрик Джонсон усыновил Даниэля, которому тогда было пять лет. В связи с замужеством и усыновлением Мария Сведин и ее сын поменяли фамилию на Джонсон. Семейство Джонсон, папа Свен-Эрик, новая мама Мария, сестры Сара и Ева, а также их сводный брат Даниэль, за год до этого переехали в дом рядной постройки в Ольстене.

Через пять лет, в 1980 году, вторая жена Свена-Эрика Джонсона умерла от той же болезни, что и первая, то есть от рака. Саре тогда было семнадцать лет, ее сестре Еве пятнадцать, а их сводному младшему брату только исполнилось десять.

* * *

— Так нормально? — спросила Кристин.

— Само собой, — ответила Анника Карлссон. — Образцовый доклад. Что происходит потом?

— Они по-прежнему живут в своем доме в Ольстене, — продолжила Кристин. — Папа Свен-Эрик так и не женился снова. И первой уезжает оттуда Ева Джонсон. Похоже, она сделала это сразу же после выпускных экзаменов, в 1983 году, когда ей было восемнадцать.

— И чем она занимается?

— Переезжает в Лондон. Учится на терапевта, а затем на протяжении многих лет работает преподавателем йоги. Она все еще живет там. Английская гражданка. Успела выйти замуж за англичанина и развестись с ним, имеет двоих детей. Вроде ее жизнь сложилась хорошо. О ней масса материалов в Сети. Собственный институт йоги, автор нескольких книг, проводит курсы и семинары. Как раз сейчас находится в северной Индии. Похоже, ездит туда пару раз в год.

— И что она там делает? — спросила Анника.

— Не знаю, — ответила Кристин. — Я не интересуюсь йогой. Отдыхает душой, пожалуй.

— Она поддерживает контакт с младшим братом?

— Об этом нет ни слова в Сети, — сказала Кристин.

— Старшая сестра, Сара. Что нам известно о ней?

— Это интересная личность. Когда умирает вторая жена ее отца, ей семнадцать лет. Но она будет числиться по тому же адресу еще десять лет. Вплоть до 1990 года. В том же году ее сводный брат переезжает оттуда. Тогда он первый год посещает Стокгольмскую школу экономики и живет в студенческой квартире в Сёдере. По-моему, она остается в доме до тех пор, пока Даниэль не покидает его.

— В качестве приемной матери?

— Да, или с целью помогать отцу. У меня создалось впечатление, что она, возможно, умненькая папина дочка.

— Но ничего такого? — поинтересовалась Анника, сделав многозначительный жест правой рукой.

— Нет, — покачала головой Кристин, — не думаю. Зато она восхищается отцом. Действительно любит его. Он, похоже, настоящий человек чести. Я нашла в Сети, как его бывшие ученики пишут о нем. Он был очень хорошим учителем.

— Относительно того, что дочь любит его. Это ты тоже нашла в Сети?

— Нет, в предисловии к ее докторской диссертации.

— Диссертации? Ничего себе. И чем она занимается?

— Специалист по раковым заболеваниям. Профессор, работает исследователем в Каролинском институте. Одинокая, без детей, имеет хорошее финансовое положение, никаких проблем по нашему ведомству. Судя по всему, трудолюбивая как пчела. Написала массу статей для различных медицинских изданий.

— Я понимаю ход твоих мыслей, — кивнула Анника Карлссон. — Авантюристка младшая сестра, при первой возможности покинувшая родной дом. Умница старшая сестра, которая остается помогать отцу и заботиться о младшем брате со всеми другими практическими моментами.

— Примерно так. И я не нашла никаких недавних контактов между ней и ее сводным братом, если тебе интересно.

— Папа Свен-Эрик? Он еще жив?

— Да, хотя, как мне кажется, стоит на пороге смерти. Уже полгода находится в лечебнице в Бромме. В таком месте, куда попадают те, чьи дни сочтены. Их дом в Ольстене, кстати, продан меньше года назад. До тех пор отец числился по тому адресу.

— И сколько ему? Как ты говорила? Родился…

— В 1935 году, ему исполнится восемьдесят один через пару месяцев.

— Как мы поступим с Сарой? Умненькой папиной дочкой.

— Я считаю, нам надо с ней побеседовать. По-моему, она хороший человек. Я видела несколько ее фотографий. По крайней мере, выглядит хорошим человеком. Умные глаза.

— И белый халат тоже, — улыбнулась Анника Карлссон.

— Да, и это тоже. Я нашла интервью, взятое у нее на работе одной из газет. Умненькая папина дочка, и мне почему-то кажется, он гордится ею.

— Хорошо, — сказала Анника Карлссон. — Тогда мы так и поступим.

— Кто — мы? — уточнила Кристин.

— Ты и я, — улыбнулась Анника Карлссон. — А ты что думала? Я должна попросить Бекстрёма?

— Нет, я могу позвонить ей. Мы побеседуем у нее или у нас?

— Пусть сама решает. Она же все-таки профессор. Кроме того, до Каролинской больницы рукой подать.

В5

На следующий день Анника Карлссон и Кристин Олссон допросили Сару Джонсон у нее на рабочем месте в Каролинском институте. Она была одета в белый халат, глаза действительно имела умные и для начала выразила им свое одобрение.

— Насколько я поняла, вы хотите поговорить о моем младшем сводном брате Даниэле, — сказала Сара Джонсон.

— Да, — подтвердила Анника Карлссон и кивнула.

— Тогда я хотела бы поблагодарить вас за то, что вы решили поговорить со мной, а не с моим отцом, — добавила Сара Джонсон.

— Мы поняли, что он болен. Лежит в лечебнице в Бромме.

— Да, он умирает, к сожалению. В той же самой больнице, где рассталась с жизнью моя мама. Но в остальном он такой же, каким был всегда. Со столь же ясной головой. От чего, к сожалению, для него нет сейчас никакой пользы.

— Нам искренне жаль.

— Ничего не поделаешь. Мой отец из тех, каких, пожалуй, сегодня и нет больше. Он честный, порядочный, никогда не выбирал окольных путей и стеной стоял за других. Кроме того, он талантливый человек. Мне будет очень не хватать его. Но вы ведь пришли поговорить не о нем, а о Даниэле.

— Да, — подтвердила Анника Карлссон.

— И что он натворил на этот раз?

— Он интересует нас в связи с расследованием, которым мы занимаемся, — объяснила Анника Карлссон. — В настоящий момент мы не можем исключить, что ошибаемся и что дело будет закрыто.

— И ты не хочешь рассказать ничего более?

— Нет, — сказала Анника Карлссон. — Во-первых, я не могу, а во-вторых, это было бы слишком рано при мысли о том, как мало мы знаем.

— Предположим, вы правы, и что тогда? — спросила Сара Джонсон.

— Тогда, боюсь, все довольно серьезно, — ответила Анника Карлссон.

Мой сводный брат, к сожалению, не слишком похож на моего отца, — сказала Сара Джонсон. — Как ни странно, он не слишком похож и на свою мать Марию. Она была веселым и очаровательным человеком, появившимся в моей жизни, когда мне было десять — одиннадцать лет. Уж точно не злой мачехой. Мария мало напоминала мою родную маму, но, когда она покинула нас, мне кажется, отец переживал это столь же тяжело, как и смерть моей мамы. Папе пришлось нелегко. Но он не позволил этому горю никак отразиться на детях. Он ведь такой.