Читать книгу "Адмирал Кузнецов - Владимир Булатов"

Глава 14
Удары судьбы

Судьба Н. Г. Кузнецова с юности складывалась очень благоприятно: командир крейсера, военно-морской атташе, командующий Тихоокеанским флотом и, наконец, народный комиссар Военно-морского флота. Поднявшись на вершину иерархической лестницы ВМФ, первым дослужившись до высшего воинского звания — Адмирал Флота Советского Союза, Н. Г. Кузнецов отчетливо понимал, что это случилось в связи с волной перемещений, вызванных массовыми репрессиями против командного состава армии и флота. Убежденный сторонник последовательного продвижения по службе, «архангельский» адмирал, в силу объективных и субъективных причин, быстро перескакивал с одной должности на другую, и это, конечно, влекло за собой немало проблем. Ему не пришлось командовать соединениями кораблей, ощутить специфику штабной работы, служить в центральном аппарате ВМФ. Эти упущения Н. Г. Кузнецов компенсировал своей молодостью, неимоверной трудоспособностью, умением подбирать опытных заместителей. Нельзя сбрасывать со счетов и его личные качества: компетентность и глубокие знания морского дела, выдающиеся организаторские способности, государственное мышление, честность, прямоту, порядочность и человечность.

Но мало кому из выдающихся советских военачальников удалось пройти жизненный путь, не споткнувшись на тернистой служебной дороге.

На долю адмирала Н. Г. Кузнецова достались не только лавры, но и тяжелые удары судьбы. Достаточно обратить внимание на то, как часто и непредсказуемо менялись его воинские звания. В письме к другу Николай Герасимович подсчитал, что контр-адмиралом он был два раза, вице-адмиралом — три, адмиралом флота — два. Отметим, что Адмиралом Флота Советского Союза он тоже становился дважды. Последний раз — посмертно. Такую морскую биографию в мировой истории вряд ли сыщешь.

Укрепление боевой мощи флота и после окончания войны оставалось для Н. Г. Кузнецова первостепенной задачей. Уже в самолете, возвращаясь с Тихого океана, нарком ВМФ прикидывал, какие корабли необходимо строить для создания большого морского и океанского флота.

5 сентября 1945 года очередной 10-летний план военного судостроения был вынесен на рассмотрение Политбюро ЦК ВКП(б). Состоялась дискуссия, в которой И. В. Сталин высказал свое мнение по строительству флота. Рассматривая ВМФ в качестве сильного аргумента во внешней политике, генералиссимус не ставил ему задачу заокеанской экспансии, а заботился лишь о «прочной обороне морских рубежей СССР». Но при этом вождь путал стратегию и тактику, которые диктовали противопоставить условному противнику равное оружие в оборонительных сражениях.

Когда Н. Г. Кузнецов докладывал на Политбюро ЦК ВКП(б) план строительства флота на послевоенный период, произошел неприятный инцидент: «Сталин внимательно слушает, вдруг Хрущев перебивает докладчика своей репликой раз, другой. Кузнецов не обращает на это внимания. Сталин постучал карандашом и одернул члена Политбюро: „Хрущев, вы мешаете слушать, продолжайте…“ И когда еще раз Хрущев перебил наркома ВМФ, то он, обратившись к Хрущеву, резко сказал: „Послушайте, Никита Сергеевич, вы мне мешаете докладывать, ведь вы ничего не понимаете в этом вопросе“». Дорого обошлись в дальнейшем эти слова «архангельскому» адмиралу Н. Г. Кузнецову…

В ходе обсуждения на Политбюро ЦК ВКП(б) послевоенного развития Военно-морского флота страны возникли ожесточенные споры вокруг авианосцев, на строительстве которых настаивал главком ВМС. Н. Г. Кузнецов, несомненно, понимал, что наша промышленность не имеет опыта проектирования и строительства авианосцев, а флот — кадров для их эксплуатации. Отсутствие этого опыта сказалось на оперативно-технических требованиях к проектированию боевых кораблей такого класса. Они оказались довольно расплывчатыми. В результате все это не лучшим образом повлияло на точку зрения И. В. Сталина относительно места авианосцев в перспективном составе Военно-морского флота. Верховный главнокомандующий исходил из того, что флот является решающим аргументом в глобальной внешней политике; в то же время он справедливо полагал, что в ближайшее десятилетие не может быть и речи о нашей океанской стратегии. «Воевать будем не у берегов Америки», — любил повторять Сталин, когда адмирал Н. Г. Кузнецов пытался доказать ему необходимость усиления средств противовоздушной обороны корабельных соединений.

Нарком судостроительной промышленности И. И. Носенко не без основания утверждал, что для выполнения программы проектирования и строительства авианосцев необходимо восстановление разрушенных во время войны предприятий, а также ввод в строй новых судостроительных мощностей и создание новых конструкторских бюро.

Окончательную программу выработала комиссия под председательством Маршала Советского Союза Л. П. Берии, который в эти годы активно занимался подготовкой к испытаниям атомного оружия. Комиссия, в которой участвовали Н. Г. Кузнецов, Л. М. Галлер и И. С. Исаков, учитывая мнение И. В. Сталина, значительно сократила программу, изъяв из нее авианосцы, но оставив четыре тяжелых крейсера, 30 легких крейсеров, 188 эскадренных миноносцев, больше 300 подводных лодок и многочисленные малые корабли и катера.

И хотя опыт Второй мировой войны показал, что без авианосцев эскадры, состоящие из линкоров и крейсеров, погибнут раньше, чем успеют вступить в артиллерийский бой с главными силами противника, главнокомандующему пришлось отложить до лучших времен решение вопроса о строительстве авианосцев.

Единственное, чего добился адмирал Н. Г. Кузнецов, — включение в постоянную редакцию постановления Политбюро ЦК ВКП(б) и Совета министров СССР «О десятилетнем плане военного судостроения на 1946–1955 гг.» проектирования авианосцев.

В целом, оценивая десятый план кораблестроения с учетом послевоенной разрухи, возможности промышленности и реальной международной обстановки, можно констатировать, что он был далеко не идеальным и в дальнейшем подвергался зачастую справедливой критике. Недостатки военного судостроения отчетливо видел и сам нарком ВМФ. Но, как подчеркивал адмирал, он вынужден был согласиться на постройку определенного количества кораблей по предвоенным, доработанным частично с учетом боевого опыта проектам, чтобы не оказаться безоружным в первые послевоенные годы. Позднее опальный главком ВМС с горечью написал в своих воспоминаниях: «Ни формально, ни по существу меня нельзя обвинить в недостатках кораблей, которые построены в период 1947–1951 годов. Программа была принята без меня и против моих предложений. Строительство велось в мое отсутствие… Но я уверен, что если бы были приняты мои предложения, то к 1952–1953 годам мы имели бы авианосцы, подводные лодки, десантные корабли, крейсеры, сильные в зенитном отношении, имели бы современные эсминцы». В то же время надо учитывать, что строительство «большого океанского флота» сдерживала разработка новых видов оружия и прежде всего «атомного проекта». По этой же причине не была реализована идея главкома ВМС Н. Г. Кузнецова провести программу развития флота как «Морской закон».

Летом 1946 года Н. Г. Кузнецов инспектировал Северный флот. На одной из военно-морских баз командир бодро доложил адмиралу Кузнецову, что на базе все благополучно. «А как живут семьи командиров?» — спросил Николай Герасимович. «Нормально, товарищ адмирал флота». — «Поедем к женам офицеров и их спросим», — лукаво посмотрел на командира «главный инспектор флота». В одной из квартир собрались женщины, дети, с которыми состоялась беседа. Выяснилось, что все давно живут на сухих овощах, дети редко видят масло, фрукты, сладости. «Вот жены сделали правдивый доклад. Запомните, что от благополучия в ваших семьях, от настроения ваших боевых подруг намного зависит боеспособность вашего соединения», — подвел итоги главком ВМС. Адмирал Н. Г. Кузнецов дал указание в отдаленных базах выдавать семьям моряков по два пайка из неприкосновенного запаса. Его заместитель по материально-техническому снабжению генерал С. И. Воробьев предупредил, что могут возникнуть неприятности. «Благополучие семей командиров, боеспособность флота для меня выше, чем мое благополучие». Действительно, вскоре многочисленные «доброжелатели» «архангельского» адмирала «просигнализировали» в вышестоящие организации. К счастью, все благополучно обошлось. Только заместитель председателя Совнаркома А. И. Микоян пожурил Николая Герасимовича и порекомендовал впредь согласовывать подобные вопросы с правительством. Этот любопытный эпизод из жизни адмирала Н. Г. Кузнецова описал его сослуживец капитан 1-го ранга Е. А. Черношек.