Читать книгу "Факультет боевой магии. Сложные отношения - Таис Сотер"

— Это странно, — шепнула я Джису, когда хмурый бородатый мужчина отошел вместе с Эзрой в сторону, давая мне попрощаться с Грохенбау, уезжающим в этот же день обратно в Брейг. — Чтобы у артефактора был родственник боевой маг…

— Изредка такое случается, когда в одной семье рождаются маги с разным уровнем силы.

— Между чародеями и боевыми магами огромная пропасть. И как я с ним уживусь?

— Ну со мной же вы уживаетесь!

— Это совсем другое дело. Ты совершенно другой.

— Какая же вы миленькая, фрау! — Джис не удержался и по-медвежьи меня облапал, игнорируя фырканье Орвуд и косой взгляд со стороны Эрнштайна. — Конечно, боевики и чародеи обычно плохо ладят, но вот одногруппники моей дочери вас просто обожают. Даже просили передать подарок.

Маг сунул мне в руки неизвестно откуда появившийся сверток, упакованный в яркую шуршащую бумагу и небрежно перемотанный простой бечевкой. Вполне в духе боевиков. Под оберткой оказался обитый коричневой кожей футляр, в котором лежал кинжал. Довольно длинный и выглядевший более чем серьезно. Ну что ж, это боевые маги, наверное, не стоило ждать от них плюшевого мишку.

— Это кортик. Только они наточили лезвие, так что воспринимайте его не как парадное украшение.

— Я же не офицер! Мне вообще можно этим владеть?

— Тот, кто способен обуздать этих диких зверят, может претендовать на офицерское звание, — посмеиваясь, сказал Джис. — Тем более что это старое оружие. Древние вещи с историей, я слышал, хороши для зачаровывания. Так что вам на будущее.

— Передайте им мою огромную благодарность. Особенно Берту.

— Почему ему?

— Потому что у него единственного в группе безупречный вкус. Если бы подарок выбирала Ирма, это было бы что-то более…

— Внушительное?

— И возможно в розовое.

В Ирмгарде Грохенбау любовь к оружию сочеталась с желанием выглядеть очаровательной беззащитной фрейлейн. Поэтому на парах я попеременно конфисковывала у нее то дамские зеркальца и лаки, то кастеты и ножи. Однажды она умудрилась поранить себе голову, заточив зубцы гребня для волос до кинжальной остроты.

С моими студентами действительно невозможно было соскучиться.

— Им повезло, что они в итоге сдали артефакторику, — заявила я, прижимая к себе подарок и стараясь не шмыгать носом. — Лентяи и раздолбай. У меня они так просто не отделались бы!

— Они тоже вас любят, фрау.

Дом Эрнштайна находился практически на краю города, имел сад впечатляющих размеров, огород и пристройки для всякого рода живности.

— Вы любите козье молоко, фрау Михельс? Свежее, парное?

— Если только мне не придется добывать его самостоятельно, — ответила я, пытаясь освободить край своей юбки, который меланхолично жевало рогатое животное. — А разве это не козел? У него же борода!

— А вы, вижу, далеки от деревенской жизни? Нет, помогать по хозяйству мне не надо, дорогая племянница.

— Может, тогда я буду полезна на кухне?

Эрнштайн, судя по всему, жил одиноко. Наверняка ему не помешала бы женская забота…

— У меня есть кухарка, — поспешно заявил мой фальшивый дядя.

Я подозрительно прищурилась на Эзру. Неужели уже успела рассказать о моих кулинарных экзерсисах?

Спальню мне выделили на первом этаже, с окнами в сад. Комната была уютной, с огромной кроватью, накрытой пуховой периной, монументальным платяным шкафом и таким же письменным столом. Вся мебель была рассчитана явно не на хилую горожанку, а как минимум на медведя. Хозяин дома его и напоминал — крупный, широкоплечий и весь какой-то заросший. Я, пожалуй, и робела бы рядом с ним, да только на службе у Мартина насмотрелась на подобных типов, грозных с виду, но при появлении своего босса начинавших вести себя как воспитанницы женских пансионов. Разве что платочки в руках не теребили…

Как я уже успела узнать, Годфрид работал в СБ на протяжении двадцати пяти лет и ушел в почетную отставку после серьезного ранения.

— А у вас правда есть племянница? — спросила я, облизывая ложку от меда.

— Есть. Правда, она гораздо старше тебя, София, — Эрнштайн легко перешел на неформально общение, — и у нее уже взрослый ребенок. Не маг, правда, но все равно хороший малый. Сейчас дослужился до гвардейца кронпринца.

— Как тесен мир, — удивилась я. — Это не такой голубоглазый верзила со шрамом под левым глазом?

— Именно он! — обрадовался боевик, подвинув мне розетку с вареньем. Я трезво оценила свои возможности и помотала головой. — А ты, значит, и кронпринца видела?

— Видела. А сын вашей племянницы на вас похож.

— Одна кровь все же, — довольно заявил Эрнштайн.

Вот интересно, в кого пойдет наш с Мартином ребенок? Муж не очень красив, но обладает примечательной и запоминающейся внешностью, в отличие от меня. Для мальчика это было бы неплохо, а вот если родится девочка… Зато она наверняка будет умная. Хотя Петер при тех же шефнеровских чертах был очень хорош собой. И тетушка Адель, как я слышала, в молодости поражала красотой.

Поймав себя на совершенно «бабьих», как говорил дед, мыслях, расстроилась. Деградирую. И всего-то несколько месяцев прошло, как вышла замуж, а уже успела превратиться в типичную обывательницу — замужнюю дамочку, которую только и беспокоит, не хуже ли ее дитятко, чем у других, и нравится ли она мужу как прежде.

— Может, мне пойти в школу детей учить? — поинтересовалась я у Эрнштайна.

— А что тебе дома не сидится? Отдыхай, поправляйся.

— Так я вроде и не болею.

— А твой муж писал, что нервничаешь часто, — наивно признался мой «дядя». — Но это ничего. У нас тут спокойно, тихо. И в школе тебе делать нечего. Отсюда придется в другую часть города ездить, а в твоем положении это не очень полезно. Да ты не переживай так. Скоро снег сойдет, травка, цветочки появятся. Будешь по саду гулять. В шляпке. Соломенной.

— И к лету меня найдут в кустах, покрытую паутиной. И опознают только по соломенной шляпке.

Годфрид с каким-то отчаянием посмотрел на Эзру.

— Она шутит, — успокоила та его. — София, вы… ты же умеешь вязать крючком?

Орвуд ныне играла мою матушку, то есть сестру Эрнштайна. Сходство между ними было очевидное. Не в чертах лица, но в повадках. Эзра хоть и не была одаренной, но росла в семье боевых магов.

— Давно не тренировалась, но да.

— Тогда, может, научишь меня?

Меня точно пытались отвлечь на что-то безобидное. Но почему бы и нет?

Вскоре я увлеклась вязанием крючком, и через полторы недели почти все поверхности в моем новом доме украшали наши с Эзрой кружевные салфеточки. Годфрид только вздыхал, но молча терпел насильственное внесение красоты и уюта в свой холостяцкий быт. По крайней мере до тех пор, пока его гостиная не загорелась.