Читать книгу "Поддай пару! - Терри Пратчетт"

– У проходимцев особый взгляд на людей, особый подход к ним: как они держатся, как разговаривают, как сидят. Незначительные детали, которые остаются невысказанными в неподходящий момент…

Королева помолчала с минуту и сказала:

– Настоящий проходимец?

– Да, миледи. Я бы сказал, один из лучших, если не лучший, – подтвердил Мокриц. – Но сейчас я приручен и одомашнен, а значит, я очень надежный проходимец.

– Витинари тебя приручил? Ах ты, бедняжка.

С таким видом, будто камень свалился с ее души, королева сказала:

– Имей в виду, господин фон Липвиг, редкие люди посвящены в мой секрет, и им всем можно доверять. В частности, это леди Марголотта и, естественно, лорд Витинари. Мне всегда казалось, что отношение гномов к вопросам пола тормозит нас. Мы упорно настаиваем, что в гномах должны видеть мужчин, но как это характеризует наш род, если мы не можем смотреть в лицо собственным матерям? Мы поддерживаем бессмысленный обман и играем в бессмысленную игру, и я не хочу, чтобы это продолжалось и дальше. Да, я королева-под-горой, и я благодарю тебя, господин фон Липвиг, за твое молчание в это нелегкое время.

Королева выглядела невинно, как та гора, которая год от года ничего не делает и только потихонечку дымит, пока однажды не превратит целую цивилизацию в музейную инсталляцию.

– Госпожа Кекс хорошая женщина, – продолжала она. – Впрочем, вероятно, не такая скрытная, как ей кажется… Я знаю, что на тебя можно рассчитывать и ты будешь хранить мой секрет как свой собственный. Лорд Витинари наверняка огорчится, если ты нарушишь слово.

Неунывающая улыбка Мокрица была отполирована до блеска.

– Как я уже говорил, ваше высочество, я прирожденный проходимец, и я научился очень хорошо хранить секреты, а не то не сносить бы мне головы от тех, кто не жалует проходимцев. А что до госпожи Кекс, она все знала о секрете пара и никому его не выдала.

Королева погладила бороду и сказала:

– Для матери это и впрямь суровое испытание на прочность… Ладно, господин проходимец, я верю в вас обоих. Но мне кажется, Арон начинает терять терпение, так что мне пора вернуться к работе, – и она бросила на своего секретаря взгляд, который Мокриц не мог охарактеризовать иначе, как кокетливый.

Мокриц, для кого так же естественно, как дышать, было внимательно наблюдать и слушать, особенно то, что оставалось несказанным, почувствовал, что случайно оказался посвящен в еще один секрет, пока еще непризнанный. Королева и ее секретарь, вне всякого сомнения, были любовниками. Возможно, только женатые люди умеют подмечать такие вещи, но их язык тела говорил сам за себя.

Многозначительный кашель Арона привлек его внимание. Секретарь открыл перед ним дверь, недвусмысленно намекая, что аудиенция подошла к концу. Когда Мокриц переступил порог, Арон сказал ему в спину:

– Спасибо, господин фон Липвиг. От нас обоих.

Прежде чем вернуться обратно в сторожевой вагон, Мокриц постоял немного в коридоре, переваривая информацию. Король оказался королевой! Ну да, всем было известно, что гномихи выглядят практически одинаково с гномами, те же бороды и все такое – даже у Шелли Задранец, анк-морпоркской гномихи, каких поискать, и убежденной феминистки, хотя она и настаивала, что под бородами женщины-гномы отличались от мужчин. Поскольку сейчас она занимала высокое положение в Страже, ее требования ввести юбки из микрокольчуги и слегка перековать нагрудники воспринимались естественно, но королева?.. Что будет, если королева огласит правду! То-то будет «жребий брошен»! И повернуть назад уже не получится.

Арон скрылся в бронированном вагоне королевы, и Мокриц прислушался к стуку поезда. «Будущее, – подумал он, – намечается… самое интересное».

Нескончаемый туман переполнял головокружительную расселину, образовывая густые клубящиеся тени в редеющем свете, когда они подъехали к последнему мосту перед Дичьим перевалом. Туман сам был как живое существо, он шевелился и извивался, вселяя в наблюдателя чувство, что они балансируют на краешке мира.

Дальний конец моста было еле видно, и Дик Кекс вел серьезную дискуссию с главным ответственным инженером по строительству мостов. Темное пятно в тумане рядом с Мокрицем оказалось ухмыляющимся командором Ваймсом.

– Шаткий мост, тяжелый поезд, ужасное падение навстречу неминуемой гибели, жесткие сроки и никакого страховочного плана? – сказал Ваймс. – Ты, верно, чувствуешь себя сейчас как рыба в воде. Инженеры говорят, что это невозможно. Ты и впрямь готов поставить на кон жизнь короля-под-горой и будущее целой страны?

Инженер за их спинами сказал:

– Я бы даже за пенсию там не поехал.

Когда к ним присоединились Рыс и Арон, скрип и стоны древней конструкции усилились и стали казаться почти живыми, как будто какой-то бес подзуживал их бросить вызов судьбе. Самые прозаичные инженеры сказали бы о естественных движениях, вызванных падением температуры с наступлением ночи, но сложно было закрывать глаза на зловещую обстановку этого места, которое казалось почти… мистическим.

Потом Железная Ласточка выдохнула пар, переводя дух, как собака, ждущая, чтобы ее спустили с поводка. Мокриц сделал глубокий вдох, сунул пальцы за лацкан пиджака и улыбнулся с уверенностью, которая окрепла в нем буквально за секунду, когда он наконец услышал тихий звук, которого дожидался.

– Мало кто знает, друзья, что эти туманы обладают фантастической плотностью. Позвольте мне продемонстрировать.

Мокриц сошел с края обрыва у самых рельсов и остался стоять в тумане, клубившемся вокруг его лодыжек. За спиной ахнули. Он развернулся лицом к своим попутчикам, с улыбкой до ушей и тайным вздохом облегчения, после чего ступил обратно на так называемую твердую землю.

– Видите? Хотите, я могу пробежаться до той стороны и обратно, пока длится этот мистический феномен – а он будет длиться, – или сразу тронемся в путь, пока горячо?

– А можно мне попробовать? – спросил Ваймс.

Мокриц увидел в его глазах огонек и ответил:

– Пожалуйста, командор.

И Ваймс скрылся в клубящемся тумане, зажег сигару и сказал:

– Точно на мостовой стою. Фантастика. Что ж, советую тебе поддать пару, господин Кекс! Я не уверен, как долго продлится этот, как ты называешь, мистический феномен. Так что лучше нам действовать в темпе, господа.

Дик, борясь с природным искушением ученого ума исследовать упомянутый феномен тщательнее, посмотрел по сторонам и сказал:

– Ага. Все по вагонам, господа! Поторапливайтесь, – и секунду спустя добавил: – …пожалуйста.

Мокриц посмотрел на Дика и сказал:

– Теперь ты веришь, Дик?

– Да, господин Липвиг.

– Ты по-настоящему веришь?

– Еще как, господин Липвиг! Я верю в счетную линейку, косинус и тангенс, и даже когда квадратные корни заставляют меня поломать голову, да, я все равно верю. Железная Ласточка – моя машина, я ее построил, целиком до последнего винтика, все своими руками. И я так скажу, что если бы я умел класть рельсы по небу, то Ласточка увезла бы нас на луну!