Читать книгу "Высшая раса - Дмитрий Казаков"

Не всем это удавалось. Время от времени тот или иной фриц падал и не вставал более. Остальные же, ускользая от пуль и стреляя в ответ, продолжали идти вперед.

А потом в ход прошли гранаты. Немцы, пользуясь преимуществом в силе и ловкости, начали швырять убийственные гостинцы более чем с сотни метров.

Как показалось сержанту, они перемещались невероятно медленно, как летящие гуси.

Вспоминая слова молитвы, что в детстве читала бабушка, Усов упал на дно окопа и всем телом вжался в сырую землю. Один за другим грохнули два взрыва, что-то прошелестело над головой. Обошлось.

Он вновь начал стрелять и не сразу понял, что магазин пуст. Судорожным движением вставил новый, и тут оказалось, что немцы уже рядом. На мгновение лейтенант рассмотрел даже лицо одного из них – потное, круглое, со светлыми, словно из соломы сделанными, усиками.

Эсэсовец оскалился, поймав взгляд врага, и тут же его швырнуло в сторону. В полете тело перекувыркнулось, а сержант про себя поблагодарил пулеметчика, пославшего очередь именно в эту сторону.

Усов выстрелил сам, со злой радостью увидел, что еще один фашист рухнул, словно колос под серпом.

Но тут пулемет замолк. Оглянувшись, сержант увидел там, где положено было ему быть, облако разрыва. У немцев тоже обнаружилась артиллерия, и била она на удивление метко.

Из окопа слева уже никто не стрелял, и сержант боялся даже думать, что случилось с солдатами, что были там. Он продолжал стрелять, затем вспомнил про собственные гранаты. Зашарил рукой на земляной полочке, специально для них вырытой.

Из немцев не отступил ни один. Из тех, кто шел в атаку, никто не повернул назад, все остались тут, уродливыми серыми пятнами на поле, что этим летом не знало сева.

Вдруг стало не в кого стрелять, Усов понял, что бой кончился. Он устало откинулся на стенку окопа и вытер со лба пот. Руки сами нашарили папиросы, и дым потек в легкие, успокаивая дыхание, заставляя сердце стучать всё медленнее…

Но докурить он не успел. Взвилась над позициями красная ракета – сигнал к атаке, и сержант отшвырнул окурок. Руки сами схватили автомат, и окоп остался позади.

– За мной! – крик, казалось, разодрал легкие. Из окопов, словно тараканы из щелей, выскакивали солдаты. Не так много их осталось в живых в отделении Усова, но всё же их было вполне достаточно. Рядом поднимались другие взводы, роты, батальоны. Сквозь специально оставленные меж окопов проходы, сердито фырча и плюясь снарядами, ползли танки.

Сердце захолонуло, потрясенное масштабом наступления. Усов больше двух лет провел в партизанах, где сражение ротного масштаба – и то редкость, и могучие массированные атаки Советской армии, в которых участвовали тысячи бойцов и сотни боевых машин, не переставали поражать его, рождая чувство сопричастности чему-то огромному, великому…

– Ура! – закричал он, и голос его потонул в сотнях других, родив единый рев идущей в наступление пехоты.

Вал людей в линялых гимнастерках катился к немецким позициям, и впереди него бежал долженствующий повергнуть врага в страх клич: «За Родину! За Сталина!»

Но немцы не испугались. Деловито застрочили их пулеметы, уцелевшие после артиллерийского налета, открыли огонь автоматчики.

Бежать по изрытому воронками полю было неудобно. Земля под ногами проминалась, сапоги вязли в ней, и вообще сержант, несмотря на душевный подъем, чувствовал себя усталым.

Кричать он вскоре уже не смог, дышал тяжело, обливаясь потом. Он безнадежно отстал от своих солдат.

И когда громыхнули несколько гранат, рассыпая веера смертоносных осколков, он уцелел, и пулеметные очереди, скосившие тех, кто шел в первых рядах, его миновали.

Усов выскочил к немецким окопам, и тут же слева от него что-то взорвалось. Сержант успел упасть и перекатиться в небольшую воронку от мины. Лишь после этого рискнул оглядеться.

Недалеко, метрах в десяти, горел танк. Свой, хорошо знакомый Т-34. Пушка его бессильно опустилась, а траки не шевелились. При виде мертвой машины в душе родилась злость.

«Я тут пузо протираю, а они наших парней убивают!» – подумал Усов, и словно пружина подбросила его в воздух. Одним рывком преодолел он расстояние до окопов, где наткнулся на немца. Тот был в стальной каске и таком грязном мундире, что даже цвет ткани нельзя было разобрать.

Эсэсовец возился с автоматом, видимо, заело затвор. Завидев врага, он оскалился и неожиданно швырнул в него тяжеленный СтГ-44. Усов почувствовал удар в живот, у него подкосились ноги, и сержант тяжело рухнул наземь.

Очнулся он, лежа на спине. Пробудь Усов без сознания еще пару секунд – немец успел бы добраться до поверженного неприятеля. А так – сержант увидел над собой отвратительную грязную фигуру и, не задумываясь, начал стрелять.

Лицо немца исказилось, а затем куда-то пропало.

Усов сел, автоматическим движением сменил магазин – предыдущий с перепугу выпустил одной длинной очередью. Убитый эсэсовец лежал рядом, страшный, оскаленный. Каска, почему-то не тронутая грязью, тускло блестела.

С трудом сержант поднялся, вслушался, пытаясь определить, как идет бой. Но грохотало, стреляло и ревело моторами со всех сторон, и по звукам нельзя было определить, что происходит.

Но приказ был один – наступать, и, повинуясь ему, Усов спрыгнул в немецкий окоп, низкий, плохо отрытый, и побежал в ту сторону, откуда стрельба доносилась наиболее явственно.

Пахло в окопе противно, как на помойке. «Фрицем воняет», – подумал сержант, и тут же уловил за спиной подозрительный шорох. Он успел обернуться и даже увидел высокую фигуру в сером, но чудовищной силы удар обрушился ему на голову. Последнее, что бывший партизан Усов слышал в жизни, был странный треск. «Словно хворост хрустит», – успел подумать сержант и провалился во тьму…

Убивший его унтерштурмфюрер СС сказал «Доннерветтер!», обтер испачканный красно-серой кашицей приклад об одежду русского и побежал туда, где еще оставались живые недочеловеки…

Верхняя Австрия, замок Шаунберг

5 августа 1945 года, 12:49 – 13:49

– Нас вызывают наверх, – сказал Феликс Дан, и на лице его, аристократическом даже в усталости, отразилось недоумение.

– Странно, – пробормотал Виллигут. – Работа в самом разгаре, а они…

За последние три с половиной часа арманы провели Посвящение для нескольких десятков сверхчеловеков и планировали не прекращать этого занятия еще как минимум час. И вызов, посланный сверху, и не кем иным, как верховным арманом, оказался полной неожиданностью.

– Ладно, пойдем, – Дан поднялся, потянулся так, что захрустели суставы.

Спустя десять минут они оказались во дворе, и тут загадка вызова разрешилась. Около ворот, воскрешая картинку прошлого, стоял джип. Над ним вился закрепленный на шесте белый флаг, на заднем сиденье с надменным видом расположился офицер армии США.