Читать книгу "Пепел и страховой бес - Игорь Чубаха"

Мало того, что стену протаранил кар и оттуда доносился неясный шум битвы, вдруг со стороны входа загрохотали выстрелы. Да так часто, будто хулиган бросил в костер пулеметную ленту. Ассистенты приняли готовность «на старт», на что Караванец властно прорычал:

– Стоять! Работу закончите! – при этом сам скумекал с растущей тревогой: «А что это было?» и предусмотрительно отступил от «операционной» подальше в тень.

Люди в салатных халатах повиновались, правда, не похоже, чтобы с особой радостью. Разве что на лице Шевцова светлые глаза под зеленым колпаком постепенно наполнялись смутного содержания озарением.

Оба гоблина успели мобилизоваться и догнать особо не убегавшего Пепла. Первому, похожему на патера, наверное, никак не давало успокоиться унижение, которому ему подвергли – так опростоволоситься на купоросного колера витаминах – и он опять рванул в ближний бой.

Присутствие китайцев и отработанные в спортзалах заготовки подбили телаша-патера с разбегу угостить Пепла прямой ногой в грудь. Пепел благополучно отступил на полшага – дальше мешал стенд, какая-то острая фиговина больно врезалась между лопаток, и пока боец приноравливался отвесить следующий удар, а Пепел уворачивался, Серега успел оценить этот металлический карандаш – рядом мелькнула разъясняющая табличка с емким словом «электроагуляция».

Второй телаш, выскребший из-под век, высморкавший и выкашлявший халявную дозу ценного зубного порошка, решил отомстить теми же средствами и запустил в сторону Пепла прозрачной бутылью с жидкой чаеобразной дрянью, которую предварительно нюхнул и остался доволен. Между делом схлопотавший по сопатке патер уже куда более профессионально, не по киношному выставил кулаки, и с настырностью маятника попер на следующий приступ.

Бутыль разбилась, ядовито-чайная лужа растеклась под ногами и начала нестерпимо вонять. Если подойти к вопросу творчески, медицинское барахло со стендов могло послужить верой и правдой и дальше, Пепел на пробу ткнул стальным карандашом в обтянутую сухой кожей скулу – патер взвыл и потерял ориентацию в пространстве. Ожогов сообразил, что неизвестная фиговина бьет током не хуже, чем он сам – кулаком. «Мы избавляем от преждевременных морщин, откручивая голову», – мысленно нарек операцию Пепел и, не отклоняясь от покатившего сценария, ловко прикрыл патерскую харю маской для наркоза, да до отказа вдавил нужную педаль. Еще несколько контактов стального карандаша с незащищенными участками кожного покрова… патер захлебнулся наркозом, повалился штахетником и задергался, будто в эпилептическом припадке.

Проследив взглядом, Пепел успел отметить, что чаеобразная дрянь умудрилась сожрать квадратный сантиметр широкой подошвы выбывшего с ринга эпилепсика – стопудовая кислота. Мудро и дисциплинированно отклоняющийся от ближнего боя второй телаш метнул следующую бутыль, Пепел увернулся, и по всему помещению поплыл хорошо знакомый населению запах этилового спирта. С этим пора было завязывать, слишком заигрался здесь Серега – в лабиринте стендов, а его еще где-нибудь через три поворота умыкнутые подростки ждут.

Пепел осмотрел вооружение следующего стенда и выбрал внушительный баллон, судя по очевидной толщине стенок и конкретной втулке, там булькало что-то серьезное. Пепел не ошибся. Из горлышка потянулся морозный прозрачный дымок с запахом искусственного льда. Пепел приподнял тару за днище, тяжелая стерва, и плеснул в телаша. Дурашка благодаря старым добрым драже не смог увернуться, а так как теперь баллон стал легче, ничто не помешало Сереге швырнуть в супротивника и емкость.

Сам по себе жидкий азот мало приятен, а в сочетании с врезавшейся в голеностоп бадьей и вовсе не способствует оптимистическому восприятию мира. Свежий инвалид пританцовывал в прямом смысле по холодку, гадая, обошлось ли без переломов. Да или нет – неизвестно, но боец, как прежде сам Терминатор (правда, уже подлинный, из одноименного фильма), сделал непроницаемо решительные глаза, замерзшими руками с негнущимися пальцами отряхнул азотный осадок с себя, любимого, и медленно двинул в сторону Пепла, на ходу вынимая из расстегнутой кобуры ствол. Плевать на все приказы!

Этот универсальный прием славен тем, что всегда находился в особом почете у рукопашников из НКВД, благо Караванец не озаботился запаять своих горил в бронежилеты. Обморозок продолжал копошиться с примерзшим предохранителем, плохо управляясь ставшими совсем непослушными руками, а Пепел, несколько развернувшись, отвел правую руку назад и вверх, и, когда телаш, казалось, закончил-таки изготовку, плавно качнул корпус вперед и резко махнул снизу вверх. Лезвие любимой выкидухи скользнуло сверху по пальцам, будто бритва по намыленной щеке. На таком расстоянии нож сделал всего пол-оборота. Неудавшийся Терминатор-два неловко обронил волыну, потерявшими всякую управляемость руками схватился за пронзенную грудь…

…Для начала Татьяна основательно заблудилась. Потом мокрая асфальтовая дорожка привела ее в одноэтажный домик, где телефон разучился гудеть, а прямо на полу дрыхли без задних ног и выводили носами рулады пятеро типично вохровских бабулек. Таня понюхала носик остывшего чайника на застеленном пестренькой клеенкой столе и глубокомысленно изрекла:

– Люминал! – хотя ни фига в снотворных порошках не шарила.

Далее, еще поплутав для приличия, она оказалась в разгромленном павильоне номер семь, двухэтажном, квадратном, одна стена в длину тридцать метров. Нет, тридцать два с половиной метра, отметила она для себя, прикинув на глазок и самозабвенно играя в Мата Хари…

…– Брысь, – коротко сказал Пепел, ища глазами главного виновника торжества, но только что маячивший на виду Захар Васильевич успел улизнуть.

Ассистент Шевцов покаянно залепетал:

– Мы же люди подневольные, при страховой компании работаем, что прикажут, то и делаем…

Ожогов слезливые оправдания не слушал, а бдительно шарил глазами, только где-нибудь в павильоне зашуршит, он тут же пальнет на шум из двух «Макаров» по-македонски. Другой ассистент, Антонов, в отличие от своего коллеги, стоял ни жив, ни мертв.

– Понял, – наконец с трудом разжав непослушные челюсти, кратко ответил он и с готовностью полез под стол. Шевцов, на всякий случай решивший не спорить, двинул к топтавшимся в альпинистской связке подросткам, рассудив, что там будет безопасней всего. Пепел слегонца пнул зеленый бок, Антонов беспрекословно выполз с противоположной стороны стола и просеменил за коллегой. А вот хирург всем своим видом выражал непокорность. Лицо его было бледно, решительно и в гневе даже красиво. Ноздри под марлей раздувались до диаметра железнодорожных тунелей.

– В чем дело, папаша? – нетерпеливо осведомился Пепел: он тут торчит на виду, понимаешь ли, как чирь на лобном месте, уже добрую минуту, вызывая огонь на живца, а толку – ноль без палочки. А кто-то еще решил показывать норов.

– Вы… – глухо отозвался коновал и, поведя подбородком, будто ему был тесен воротничок, судорожно сглотнул, – использовали медицинский инструмент в целях, которые я не поддерживаю.

– И что, за это кощунство вы требуете сатисфакции? – устало спросил Пепел, отнюдь не желавший появления лишнего трупа.