Читать книгу "Ты только попроси. Сейчас и навсегда - Меган Максвелл"

– Сколько раз я вам еще должен объяснять, чтобы вы не вмешивались в мою жизнь?! Сколько?!

– Эрик, прости… Но это моя жизнь! – раздраженно уточняю я.

Увидев выражение лица своего брата, Марта смотрит ему в глаза и громко замечает:

– Во-первых, не кричи так на маму. Во-вторых, Джудит уже взрослая девочка. Она сама знает, что она может, а чего не может делать. В-третьих, если ты хочешь жить под стеклянным колпаком, это не значит, что мы все тоже должны это делать.

– Помолчи, Марта! Помолчи! – рычит Эрик.

Но сестра подходит к нему и добавляет:

– Нет, я не буду молчать. Вас было слышно во всем доме. И должна тебе сказать, что вполне естественно, что Джудит не сказала тебе ни о мотоцикле, ни о других вещах. А как бы она тебе рассказала? С тобой же не поговоришь. Ты дон Приказ и Повеление. Нужно делать только то, что тебе нравится, или катиться к черту. – И, повернувшись ко мне, она говорит: – Ты рассказала ему о нас с мамой?

Я отрицательно качаю головой, а Соня, приложив руку ко рту, шепчет:

– Доченька, ради всего святого, помолчи.

Не веря своим ушам, Эрик смотрит на нас. Его выражение лица становится все мрачнее и мрачнее. Он снимает пальто. Ему становится жарко. Он кладет его на капот машины, упирает руки в бока и, угрожающе на меня глядя, спрашивает:

– Ну и что еще ты не рассказала о матери и сестре? Какие другие секреты ты от меня скрываешь?!

– Сынок, не кричи на Джудит. Бедняжка.

Я не могу произнести ни слова. У меня язык прилип к небу, а Марта выкладывает все как есть:

– Чтобы ты знал, мы с мамой уже несколько месяцев ходим на курсы парашютистов. Все! Я тебе это сказала. Теперь можешь злиться и кричать. Это, братец, у тебя получается лучше всего.

Надо видеть лицо Эрика.

– Парашютистов?! Вы обе сошли с ума?

Они вдвоем отрицательно машут головой, и вдруг в гараж заходит Симона с перекошенным лицом и говорит:

– Хозяин, Флин плачет. Он хочет, чтобы вы поднялись к нему.

Эрик смотрит на женщину и говорит:

– А почему Флин не спит в такое время? – Делает один шаг, но потом резко останавливается, смотрит на сестру и мать и спрашивает: – Что случилось? Что вы делаете здесь в такой час?

Он не дает им времени ответить и пулей мчит в комнату Флина. Соня следует за ним. Марта поворачивается ко мне, и я в испуге спрашиваю:

– Что случилось?

Марта вздыхает и смотрит на меня.

– Милая, мне очень жаль тебе об этом сообщать, но Флин упал со скейта и сломал руку.

Когда я услышала последние слова, у меня подкосились коленки. Нет, это не может быть правдой!

– Что?

– Мы тысячу раз звонили вам, но вы не отвечали.

Белая как стена, я гляжу на Марту.

– Там не было связи. Как он?

– Нормально, если не считать, что он постоянно повторяет, что Эрик рассердится на тебя.

Мы входим в дом, мое сердце бешено колотится. Эрик мне этого не простит. Все те тайны, из-за которых я мучилась последнее время, всплыли в один момент. Я понимаю, что это его очень взбесило. Я его знаю.

Войдя в комнату мальчика, вижу, что у него гипс. Флин поворачивается ко мне, а когда я хочу подойти к нему, передо мной становится Эрик и резко говорит:

– Как ты могла меня ослушаться? Я же запретил скейт.

Я вся дрожу. Я не могу контролировать дрожь по всему телу и еле слышно произношу:

– Эрик, мне жаль.

Не владея собой, он презрительно на меня смотрит.

– Не сомневайся, Джудит, в том, что ты действительно об этом пожалеешь.

Я закрываю глаза.

Я знала, что рано или поздно это произойдет, но я никогда не думала, что Эрик отреагирует так ужасно. Я настолько растерялась, что не знаю, что ему сказать. Я лишь вижу его ледяной взгляд. Обойдя его, я подхожу к мальчику и целую его в лоб:

– Ты в порядке?

Он кивает.

– Джуд, прости меня. Мне было скучно, я взял скейт и упал.

Я ласково улыбаюсь и шепчу:

– Мне очень жаль, мой ангелочек.

Мальчик печально кивает. Эрик берет меня за руку, выталкивает из комнаты вместе со своей матерью и сестрою и яростно говорит:

– Идите спать. Я еще поговорю с вами. Я останусь с Флином.

Сегодня ночью, войдя в нашу комнату, я не знаю, что мне делать. Сажусь в отчаянии на кровать. Мне хочется быть с Эриком и с Флином. Я хочу быть рядом с ними, но Эрик мне этого не разрешает.

36

На следующий день, спустившись в кухню, вижу за столом Марту, Эрика и Соню. Они спорят. А когда я захожу, они умолкают, и у меня появляется жуткое ощущение.

Симона заботливо готовит мне кофе. Она взглядом просит меня успокоиться. Она знает Эрика, когда он сердится, и знает меня. Присаживаясь за стол, спрашиваю, обращаясь к Эрику:

– Как себя чувствует Флин?

Глядя на меня суровым взглядом, который мне совсем не нравится, он отрезает:

– Плохо, благодаря тебе.

Соня упрекающе смотрит на сына и ворчит:

– Черт побери, Эрик! Джудит в этом не виновата. Почему ты продолжаешь ее обвинять.

– Потому что она знала, что не должна была учить его кататься на скейте. Именно поэтому я ее и обвиняю, – сердито отвечает он.

У меня дрожат ноги. Не знаю, что и сказать.

– Ты дурак или притворяешься? – вмешивается Марта.

– Марта… – шипит Эрик.

– Что значит «она не должна была»? Ты разве не видишь, что благодаря ей мальчик изменился? Не видишь, что Флин – это уже не тот замкнутый ребенок, которым он был до ее приезда? – Эрик не отвечает, а Марта продолжает: – Тебе следовало бы поблагодарить ее за то, что Флин начал улыбаться и вести себя как все дети его возраста. Потому что, знаешь ли, братец, дети падают, но встают и учатся тому, чему ты до сих пор, судя по всему, так и не научился.

Он не отвечает. Встает и, не глянув на меня, выходит из кухни. У меня сжимается сердце, но, окинув взглядом окружающих меня женщин, тихо произношу:

– Успокойтесь, я поговорю с ним.

– Дай ему подзатыльник. Именно этого он и заслуживает, – ворчит Марта.

Соня поворачивается ко мне, касается моей руки и шепчет:

– Сокровище мое, ни в чем себя не обвиняй. Ты ни в чем не виновата. Ни в этом, ни в том, что у тебя мотоцикл Ханны и ты ездила с Юргеном и его друзьями.

– Мне нужно было ему рассказать об этом, – признаюсь я.