Читать книгу "Ярость Сокола - Вячеслав Шалыгин"

— Одиночка? — вырвалось у Добрецова. — Но как это возможно? Он ведь тоже не телепат и не сказочный волшебник. Он Штоколов, материалист-микроэлектронщик. Уж не хотите ли вы сказать, что он…

Добрецов оборвал фразу и помотал головой.

— Вспомните про зеркало, Владислав Валерьевич. Что вы в нем увидите?

— Это полный бред, Александр! Извините, но это так!

— Вы обещали выслушать меня до конца и не называть мои выводы бредом. Получается, нарушили обещание. Но все равно извиняю. И еще раз прошу дослушать.

— Но от новых обещаний, прошу, увольте. — Владислав еще раз помотал головой и сложил руки на груди. — Слушаю.

— Итак, что вы увидите в зеркале?

— Себя и окружающих, — сердито буркнул Добрецов.

— А в каком виде?

— В трезвом, надеюсь.

— Я спросил не об этом. В зеркале вы сумеете прочитать то, что написано задом наперед, и наоборот, не разберете нормальный текст. Левое и правое в нем поменяются местами. Вот в чем был истинный смысл иносказания Манилова. Тот, второй, в зеркале может быть и похож на вас, но это не вы. Ваше отражение зеркально, для него все правое, доброе находится слева, а злое — справа.

— А вы себя хорошо чувствуете? — Владислав взглянул на Баркова с сожалением. — Я понимаю, переутомление, недосыпание…

— Получается, что Главный и есть Одиночка, вернее, его «мистер Хайд», его второе «я», — не обращая внимания на издевку, продолжил Саша. — Штоколов болен, причем давно и серьезно. Его болезнь зашла настолько далеко, что одна часть его расщепленного сознания уже не в силах ни контролировать, ни даже осознавать, что творит другая. В редкие минуты ремиссий Штоколов ненадолго возвращался в реальный мир, и живущие в нем личности Главного и Одиночки растворялись в сознании «прародителя», а значит, получали доступ к секретам друг друга. Когда же наступало очередное обострение, они снова расходились по окопам и начинали новый уровень своей виртуальной стратегической игры.

— Александр, прекратите, — потребовал Добрецов. — Возможно, вы долго над этим размышляли и убедили себя, что все сходится, но я вынужден вас огорчить: Штоколов не шизофреник. В отличие от вас, я общался с ним вживую. У него есть проблемы, но это следствие нервного истощения. Он ведь тоже обладал биокомпом и потерял его. Что бывает с людьми, потерявшими биокомп, мы уже говорили. Штоколову крупно повезло, что он вообще выжил. Стал бы Главный рисковать собой?!

— Не забывайте, для Главного никакого Штоколова не существует. А если и существует, то лишь как человек, известный в Сети под «ником» Одиночка.

— А если смотреть глазами Одиночки, тогда кто есть кто, по-вашему? Или он тоже не в курсе, что Штоколов все свободное от прозябания в заброшенной ракетной шахте время занимался разработкой мирового заговора?

— Не Штоколов — Главный. А где конкретно сидеть и плести мировые заговоры, в наше время не так уж важно. Сеть и есть весь наш мир. «Network!» — очень точно подмечено.

— И все-таки вы меня не убедили. Все эти ваши построения… это карточный домик. У вас нет ни одного доказательства, только предположения.

— Могу привести в качестве аргумента историю болезни Штоколова, — устало проговорил Саша. — Этого будет достаточно? Вы, Владислав Валерьевич, при всей своей обстоятельности тоже бываете поверхностны. Очень редко, но бываете. В июле, после всего, что для нас сделал Одиночка, вы безоговорочно поверили Штоколову на слово, а позже ни разу не удосужились поинтересоваться, что написано в истории и от какой все-таки болезни лечат нашего героя Одиночку в клинике. Вы были уверены, что лечат его от нервного истощения — последствия обладания Прототипом «Сокола». На самом деле диагноз был шизофрения и лечили его соответственно.

— Не может быть. — Владислав нервно потер ладони. — Как же так? Вы ничего не путаете?

— «Сокол» сделал копию нынешней истории болезни и поднял архивы. В них нашлись еще четыре тома. Штоколова уволили из шарашки при Министерстве обороны вовсе не потому, что решили окончательно перевести на нелегальное положение. Просто еще тогда Сухопарое понял, что имеет дело с шизоидным гением, и решил подстраховаться. Первым лечебным учреждением, поставившим диагноз, был военный психиатрический госпиталь. Думаю, Главный родился именно там. Кстати сказать, полковник Сухопарое недооценил Штоколова, за что и поплатился, сначала попав в команду заговорщиков, а затем получив пулю в лоб. Это был вовсе не «несчастный случай на вредном производстве» вследствие неуправляемости «черных» партнеров. Главный продумал месть Сухопарову до мельчайших деталей. Когда полковник сделал все, что от него требовалось, Главный припомнил ему увольнение и убрал руками наемников.

— Но ведь полковник увольнял Штоколова, а не Главного. Вы сами сказали, что Главный дистанцируется от Виктора и его виртуальной ипостаси.

— Значит, мотива Главный не осознавал. Просто помнил, что на Сухопарова у него имеется серьезный зуб. И на «Невод» он был обижен на уровне смутных воспоминаний. Ведь Михайлов отказал в покупке изобретения не Главному, а Штоколову. И на Сеть он за что-то обижался, наверняка по мелочи, но для шизофреника нет мелочей. И так далее, вплоть до обиды на весь мир. Вот вам и объяснение, почему у Главного нет лица, а также почему его цель выглядит настолько шаблонной. Для него важна не цель, а движение к ней. Он ищет что-то, ему самому непонятное, то, что можно найти лишь в движении и только обследуя максимальную площадь. Мы с вами знаем, что он ищет, но ему этого не узнать никогда.

— Или до тех пор, пока не вылечат Штоколова.

— Вы все-таки услышали меня? — Саша улыбнулся.

— Да, ваша теория имеет право на жизнь. Хотя не объясняет многих нюансов. Например, каким образом Одиночка и Главный сошлись в поединке, если не могли существовать вместе? И как сумел Одиночка уничтожить Прототип Главного?!

— Ничего он не уничтожал. Вернее, уничтожил, но не в поединке, а с помощью военной хитрости. Одиночка — светлая сторона расщепленной души Штоколова — сопротивлялся сколько мог, но он был по определению слабее энергичного и деятельного Главного. Выполнить основную задачу он мог, только уничтожив Прототип — один на двоих виртуальных героев: гения и злодея, Одиночку и Главного. Так он и поступил. А как технически ему это удалось… мне трудно представить, ведь у меня в голове нет второго «я», только «Сокол».

— Постойте, вы утверждаете, что Прототипов было сделано не три, а два?

— Нет, их было три, но использовано только два. Я понял это, когда увидел, что Зеркальный Ферзь до сих пор находится в виртуальности и по-прежнему сохраняет нейтралитет. Он и есть тот Прототип «Сокола», о котором говорил Одиночка: самый первый, очень сырой и потому не принятый когда-то к производству, а отложенный руководством «Невода» до лучших времен. Он до сих пор хранится там, где и раньше, — в сейфе у Михайлова. До него С4НП не доберутся, так что вы уж позаботьтесь, чтобы он был уничтожен. А Прототип Блэка был вторым, и я не видел его потому, что, став частью киборга, он выпал из виртуальности. Ведь Главный всеми силами старался оградить свое новое детище от моего влияния.