Читать книгу "Большая игра. Война СССР в Афганистане - Грегори Фейфер"

Для большинства ветеранов Афганской войны Востротин олицетворяет героизм и справедливость — возможно, даже больше, чем любой другой офицер из тех, кто сражался на войне. Каждый год 11 февраля — в годовщину дня 1989 года, когда 345-й полк официально был выведен из Афганистана, ветераны собираются в центре Москвы напротив выстроенного в неоклассическом стиле здания Большого театра через улицу от здания Думы. Погода в это время холодная и пасмурная, поэтому день обычно бывает очень сырым. Ветераны, члены семей и друзья стоят, притопывая ногами от холода в ожидании своих товарищей. Но появление Востротина вызывает приветственные крики и благоговейный шепот. В окружающей его толпе люди обмениваются между собой поздравлениями, делятся военными историями и угощают друг друга водкой, после чего расходятся по группам, чтобы предаться более серьезным воспоминаниям и выпить где-то в другом месте. Ветераны, все еще недовольные советским подходом к этой войне и ее последствиями, находят утешение в своем сильном братстве и еще не пережитой скорби по своим погибшим товарищам.

Но отношение к войне меняется. Богатая нефтью Россия двадцать первого века стремится к новой конфронтации с Западом в попытке восстановить свое утраченное влияние на мировой арене. В Москве внешние проявления патриотизма и политической лояльности снова стали действующей валютой, позволяющей преуспеть в бизнесе и политике. Ветераны и знатоки этой войны все более и более оглядываются на этот конфликт через призму «холодной войны», говоря не столько об ошибках Москвы в Афганистане, сколько об уроках войны в отношениях с Соединенными Штатами. Огромный поток долларов, которые Вашингтон вложил в эту войну ради убийства советских парней, просто выполнявших свой долг перед своими товарищами-коммунистами, все чаще воспринимается как предупреждение об опасности легкомысленных иллюзий об американской дружбе. Американская поддержка моджахедов рассматривается как признак действительного отношения американцев к русским и как доказательство нежелания Вашингтона понять, что Советский Союз на самом деле вторгся в Афганистан только потому, что хотел установления мира среди своих соседей. Когда Россия вторглась в Грузию в 2008 году, отчасти чтобы решительно порвать с Западом, отчасти — с целью создания собственной сферы влияния, кремлевская пропаганда звучала почти так же гневно, как и ее прежний, советский вариант. И это возымело немалый эффект: многие россияне считали, что американские войска воевали вместе с грузинами против русских солдат.

И все же отношение к Афганской войне остается очень смешанным и часто запутанным. Многие ветераны гордятся своей службой, сохраняют безграничное доверие к своим товарищам и весьма критично настроены по отношению к тому, как велась эта война. В основном критика в отношении властей касается того, что они, сначала приняв ошибочное решение о вторжении в Афганистан, потом вывели войска. Валерий Курилов — офицер группы спецназа «Зенит», участвовавшей в штурме дворца Тадж-Бек в 1979 году, не удивлен, что «Аль Каида» нашла благодатную почву в Афганистане. «Почему афганцы должны разделять наши ценности и уважать нас? О каких ценностях мы вообще говорим? Мы вторглись в их страну, грабили и убивали их, а затем просто собрались и уехали. Почему бы в мире не вырасти терроризму именно там?»

Дмитрий Лекарев, бывший когда-то рядовым в 70-й бригаде в Кандагаре и вернувшийся после двух лет службы в Москву, в 2005 году, гуляя в парке, случайно встретился со своим бывшим командиром батальона. Отставной полковник сидел на скамейке в гражданской одежде. Лекарев, который уважал Дунаева и считал, что ему повезло служить под его командованием, почему-то чувствовал себя перед ним как школьник перед бывшим учителем.

Дунаев тоже узнал Лекарева. «А, сержант, иди сюда!» — подозвал он его по-дружески. После этого последовал обмен приветствиями, начавшийся с шутки полковника: «Может у Вас есть работа для меня?» Бывшему рядовому хватило этих секунд, чтобы понять: Дунаев говорил вполне серьезно. Полковник, имевший четыре Ордена Красной Звезды и два Ордена Ленина, был безработным. Лекарев не знал, чем были вызваны те слезы, которые ему удалось сдержать, — чувством обиды за него, за них обоих или за всю эту долгую авантюру, которая все еще вызывала море боли даже по прошествии трех десятилетий после бессмысленного решения о ее начале.

Эпилог

I

Крепость Кала-и-Джанги с ее длинными глинобитными стенами высоко возвышается над пустынными площадями и гранатовыми садами, окружающими город Мазар-и-Шариф. В этом фантастическом замке девятнадцатого века находится большой огороженный комплекс с конюшней, тюрьмой и складом оружия. 25 ноября 2001 года туда прибыли две группы телерепортеров, планируя снять обычную историю, поскольку на войне все становится обычным.

Прошел всего месяц с тех пор, как Соединенные Штаты присоединились к ряду великих держав, которые вторгались в Афганистан в течение тысячелетий. В октябре американские самолеты начали бомбить передовые позиции ревностных поборников ислама талибов севернее Кабула. Это были первые залпы Вашингтона в войне с терроризмом[136]. Она была спровоцирована терактами 11 сентября, когда группа исламистских фундаменталистов, в основном саудовско-арабского происхождения, обученных в Афганистане Аль-Каидой Осамы бин Ладена, направила два самолета в здания Всемирного торгового центра и третий — в здание Пентагона.

Крепость Кала-и-Джанги когда-то использовалась советскими войсками во время войны в Афганистане, после чего ее заняла группировка Талибан. В начале октября генерал Дустум, узбекский полевой командир и лидер Северного Альянса, внушавший страх своим противникам, вытеснил Талибан и сделал крепость своим штабом. Известный своей жестокостью Дустум, по словам очевидцев, насаждал дисциплину, расправляясь даже со своими собственными людьми. По крайней мере, однажды, солдата, обвиненного в воровстве, привязали к гусенице танка.

При поддержке американских бомбардировщиков В-52 и подразделений сил специального назначения Северный альянс скоро начал крушить своих врагов. План Вашингтона состоял в том, чтобы свести к минимуму потери среди американцев, полагаясь на местные силы и воздушные бомбардировки. За десять дней до того, как российские репортеры приблизились к Кала-и-Джанги, Дустум захватил Кундуз, расположенный в восьмидесяти пяти милях к востоку от крепости. В Кундузе Дустум начал переговоры о капитуляции с группировкой талибов численностью около 500 человек, большинство из которых составляли фанатичные арабы и другие иностранцы, присоединившиеся к Талибану. Им было нечего терять, поэтому они собирались держаться до конца, пока Дустум не убедил их сдаться, предложив какие-то свои условия, которые все еще остаются неясными. Затем он приказал препроводить пленных в крепость, где их содержали под охраной бойцов одного из главных командиров Дустума — Ака Ясина.