Читать книгу "Британская разведка во времена холодной войны - Колдер Уолтон"

Восстание мау-мау

Несмотря на то что вспышка беспорядков в Кении в октябре 1952 г. была неудивительна, учитывая вопиющую несправедливость во владении землей, она была и неожиданной, и недооцененной англичанами. Как об этом написал Грэм Грин, это выглядело так, будто «Дживс (олицетворение идеального слуги – по фамилии безупречного и умного камердинера в комических романах П.Г. Вудхауса. – Пер.) ушел в джунгли» – верные слуги стали превращаться в партизан. Сначала британские власти оставили этот бунт без внимания, отнесясь к нему как к незначительным беспорядкам, не требующим серьезных мер. В глазах англичан местные кенийские племена не обладали военными способностями, чтобы начать серьезный конфликт, но если что-нибудь значительное случилось бы, то это можно было бы легко подавить превосходящими военными силами Великобритании. По сравнению с опасностью, которую представляло для империи чрезвычайное положение в Малайе, восстание в Кении казалось пустяком, местными разногласиями с участием малоразвитых народов. Даже капитан Фрэнк Китсон, который позднее сыграет важную роль в разгроме восстания, а еще позже станет одним из самых влиятельных создателей послевоенной доктрины Великобритании по борьбе с восстаниями, отмахнулся от действий мятежных мау-мау как от «нелепых выходок расшалившихся школьников»53.

Это было более чем далеко от правды: восстание мау-мау вскоре превратилось в войну, которая называлась по-другому. 9 октября 1952 г. преданный приверженец британцев из племени кикую – главный старейшина Варухиу – был застрелен насмерть – событие, которое, видимо, подстегнуло более массовое насилие в колонии. 20 октября, когда насилие в колонии нарастало, британский губернатор сэр Ивлин Бэринг объявил в стране чрезвычайное положение. Это объявление было сделано ввиду чрезвычайных полномочий по «королевскому указу-в-совете» от 1939 г. Как о составной части чрезвычайного положения губернатор также объявил о введении чрезвычайного законодательства, также разработанного в 1939 г., которое (как и в Малайе) означало широкие полномочия проводить аресты и задерживать подозрительных лиц. Приблизительно с марта 1953 г. в Кении начали строить лагеря для людей, арестованных по указу о чрезвычайных полномочиях. Это чрезвычайное положение оставалось в своде законов Кении до 12 января 1960 г.54

Даже когда восстание мау-мау охватило чуть ли не всю Кению, британская разведка, как и сама тамошняя колониальная администрация, совершенно неправильно его поняла. Это, наверное, совсем не удивительно с учетом того, что для большинства наблюдателей в то время, как и для историков сейчас, было невозможно установить точные причины восстания. Несмотря на литры чернил, потраченные на изучение этого восстания, историки по-прежнему расходятся во мнениях относительно того, что такое мау-мау. Само это название окружено путаницей, так как слова «мау» нет ни в языке кикую, ни в суахили. Кто-то предположил, что это может быть анаграммой от «ума-ума», что означает «убирайтесь». Другие полагают, что это слово на самом деле было придумано англичанами, чтобы дискредитировать мотивы народного движения и лишить его легитимности на международной арене. Пропагандистские истерические отчеты того времени влияют на восприятие восстания даже по сей день. Главным моментом рассказов прессы о мау-мау были, без сомнения, церемонии принятия присяги, которые проходили в гуще джунглей и, предположительно, включали всякие варварства и прелюбодейства такого рода, что, как нам говорят, цивилизованный разум европейцев едва ли может их себе вообразить. Конечно, в опубликованных отчетах, предупреждавших об этом своих читателей, затем предлагались описания этих варварств в зловещих и мельчайших подробностях. Примером является многократно переиздававшийся в то время роман «Кое-что ценное», от которого кровь стынет в жилах, основанный на впечатлениях автора от поездок на сафари в Кению. Том Асквит – муниципальный чиновник, работавший в Найроби, утверждал, что церемония произнесения клятвы верности «представляла собой все зло в мау-мау». В докладах, направленных в военное ведомство в Лондон, содержались «признания» тех, кто давал такие клятвы, а в них – описания актов прелюбодеяний, от которых волосы вставали дыбом, хотя неясно, при каких обстоятельствах были получены такие «признания». Британские чиновники в Лондоне и Найроби убеждали себя в том, что, будучи совершенно незаконным политическим движением, движение мау-мау было варварским и диким55.

Такие рассказы привели к путанице в отношении характера восстания. Его по-разному называли – и национальноосвободительным движением, и религиозным культом, и коммунистическим заговором. Колониальная администрация была настолько сбита с толку, что даже привлекла психолога – доктора Дж. С. Карротерса к изучению этого феномена. Ученый пришел к выводу, что это движение – результат массовой истерии или помешательства. Для некоторых экспертов того времени мау-мау было делом рук чуть ли не Антихриста, и тогдашний министр по делам колоний Оливер Литтелтон сравнивал его предполагаемого лидера Джомо Кеньятту, который позже станет первым руководителем независимой Кении, с самим Люцифером. В своих мемуарах Литтелтон вспоминал, что, когда он читал отчеты о мау-мау и Кеньятте, со страниц, лежавших на его письменном столе, перед его глазами проступали дьявольские рога. Некоторые европейские поселенцы предпочитали видеть в этом восстании просто атавизм, первобытное варварство, «вопль из болота», как выразилась одна из них – писатель Элспет Хаксли. Другой выдающийся кенийский поселенец – министр без портфеля в колониальной администрации Майкл Бланделл описывал мау-мау как «низких тварей из леса» с «их бессмысленным колдовским бормотанием на своем племенном языке». Такие толкования усиливали (укрепляли) главную идею, которая лежала в основе колониального режима Британии в Кении: что эта колония и Африка в целом получали пользу от «цивилизационной миссии» Великобритании.

Несмотря на попытки изобразить мау-мау как сплоченное восстание с сильным вождем, движимое единой целью, на самом деле все было не так: это восстание было многогранным, сложным движением со множеством узкоместнических тайных планов, которое проходило много этапов и оказывало разное влияние на различные части Кении. Мау-мау было парадоксальным, чрезвычайно сложным событием, которое невозможно было свести к простым или упрощенным объяснениям. Для разных людей оно означало разные вещи. Как объяснил один из самых выдающихся исследователей истории Кении Джон Лонсдейл, существовало много разных мау-мау в представлении людей. И хотя дать точное определение почти невозможно, по цели мау-мау было антиколониальной борьбой, зачастую направленной против европейских поселенцев. Вскоре после объявления чрезвычайного положения несколько английских поселенцев были убиты – часто с помощью мачете. Начавшаяся в первый день нового, 1953 г., казалось, это была кампания по уничтожению белых поселенцев мятежниками мау-мау. Члены британской семьи по фамилии Раск были убиты в собственном доме, а их тела изувечены. Появились страшные фотографии с изображением тела зарезанного господина Раска; миссис Раск удалось сделать несколько выстрелов в нападавших, но их шестилетний сын был насмерть зарублен в детской. Рассказы о смертях поселенцев глубоко взволновали читателей в Великобритании: многие поселенцы, как и Раски, были убиты на своих фермах, в ночных сорочках, на глазах у собственных детей, в ванне, даже на площадке для игры в гольф56.