Читать книгу "Правитель страны Даурия - Богдан Сушинский"

Они умышленно сделали круг над утопающим в зелени дачным поселком, и на посадку десантный самолет с группой захвата прошел как раз над поместьем атамана, ориентируясь по подступавшему к нему скалистому заливу-фиорду и по распадку между двумя приморскими сопками.

Неподалеку от Дайрена внизу из-за них была объявлена тревога. В иллюминатор Петраков видел, как зенитная обслуга бросалась к орудиям, а аэродромная охрана занимала свои места в окопах и на обозначенных мешками с песком блок-постах. Однако ни одного выстрела ни с неба, ни с земли произведено так и не было. И вскоре десантный самолет приземлился на небольшом плато, где группу уже ждало авто консульства, украшенное советским флажком на радиаторе. За рулём сидел облаченный в гражданское капитан Ярыгин.

Второй самолёт решено было не приземлять. Тем более что и тот пилот, который высадил их, тоже вынужден был сразу же взмыть в небо – к плато со стороны залива уже приближалось несколько грузовиков с какими-то вооруженными людьми. Возможно, это были союзные китайцы, решившие воспользоваться появлением советских авиаторов, чтобы показать японцам, кто здесь настоящий хозяин. Однако рисковать лётчики не стали. Всей эскадрильей проводив машину с группой до дачного поселка, они снова ушли в сторону Западно-Корейского залива, чтобы взять курс на северо-запад, на Харбин.

10

Семёнов занимался литературной правкой, когда с галереи, все еще с книгой в руке, к нему заглянул встревоженный генерал Жуковский.

– К нам незваные гости, атаман. Уже у ворот, целая группа.

– Опять японцы, в соболях алмазах?

– Если бы! Русские. Красные. Как только появились советские самолеты, я сразу заподозрил неладное. Похоже, они высадили десант. Это о нем намедни Ярыгин намекал, мол, представители Москвы хотели бы вступить с вами в переговоры… – И хотя атаман предупредил его «никакого оружия, никакой стрельбы!», адъютант метнулся к себе в комнату, чтобы вооружиться своим старым, еще с Первой мировой, верным наганом.

– Десант, говоришь? – вслед ему пробормотал атаман, с сожалением оглянувшись на оставленную на столе рукопись. О грозящей ему опасности он, казалось, совершенно забыл. Но как же ему не хотелось отрываться сейчас от работы! – Аллюрно мыслишь, энерал-казак, аллюрно мыслишь…

Выйдя на галерею, атаман увидел с неё, как старшая дочь уже приоткрыла калитку и четверо военных в сопровождении Ярыгина ворвались во двор. Трое, с автоматами наперевес, тотчас же рассредоточились по территории, осматривая все закоулки, а один из них, наверное, старший, принялся о чем-то расспрашивать Татьяну.

– Вы, очевидно, хотели видеть меня, господа офицеры?! – крикнул он, спасая растерявшихся дочерей от вторжения. – Я здесь! Прошу в дом!

Стволы трёх автоматов тотчас же нацелились на генерала, и только командир группы, который до этого держал пистолет наготове, как-то непроизвольно опустил его.

Парадную дверь, ведущую из просторного крыльца в зал, атаман открыл одновременно с Татьяной. Перед группой он предстал рослым, плечистым человеком, кремовые шорты и теннисная майка на котором никак не гармонировали ни с его большими седеющими усами, ни с его славой до жестокости сурового правителя Страны Даурии. Офицеры-красноармейцы на мгновение опешили.

– Позвольте официально представиться, господа: перед вами – генерал-лейтенант русской армии, казачий атаман Григорий Семёнов. Чем обязан?

– Майор контрразведки Петраков. Эти офицеры – со мной. Мы прибыли, чтобы побеседовать с вами.

– Рано или поздно эта встреча должна была состояться, – как можно спокойнее произнес генерал-атаман. – Прошу, – радушным движением руки пригласил он майора и его спутников.

– Кто еще в доме? – сурово поинтересовался майор СМЕРШа.

– Мой личный адъютант и давний фронтовой товарищ, генерал-майор Жуковский. Постоянно живет с моей семьёй. Больше никого. Да, есть еще повар, который занят на кухне.

– Хорошо, входите первыми, – с той же суровостью взглянул майор сначала на Татьяну, а затем на стоявшую у крыльца, чуть позади всех, Лизу. В гостиную они так и вошли, как бы прикрываясь ими и атаманом, держа наготове оружие.

Проигнорировав Жуковского, который успел набросить на себя генеральский китель и теперь, изнывая от жары, пытался представиться «господам офицерам», смершевцы метнулись по комнатам первого, затем второго этажа и вернулись в гостиную в полной растерянности.

– Вы что, действительно, не обеспечивали себя никакой охраной? – снисходительно ухмыльнулся Петраков, выслушав доклад своих подчиненных.

– Никакой, господин майор.

– За все то время, которое прожили в этом здании?

– Ваша агентура из консульства вас не обманывала, – только теперь атаман обратил внимание, что Ярыгин в дом так и не вошел, очевидно, вернулся к машине. – Сюда мог прийти любой и в какое угодно время, как вот вы сейчас.

– Расскажи кому – не поверят, – покачал головой единственный среди прибывших морской офицер. – Мне казалось, что видимое отсутствие бойцов – всего лишь ловушка и здесь обязательно окажется засада.

Пришла очередь Семёнова снисходительно осмотреть прибывших красных. Никак не отреагировав на замечание капитан-лейтенанта, он пригласил всех присесть. Петраков и оба генерала уселись за стол, офицеры же распределились по залу. Двое из них, с автоматами на коленях, расположились на стульях по обе стороны двери, а третий пристроился в углу, между книжным шкафом и камином. Уже по самому их поведению атаману нетрудно было определить, что нагрянула к нему боевая команда, за спиной у которой не только спецподготовка, но и фронтовой опыт.

С минуту все сидели молча, разговор явно не складывался. Ситуацию спас Петраков.

– Прежде всего, самый важный вопрос, господа генералы. О Гражданской войне многие вообще успели забыть, Вторая мировая, по существу, завершилась. Поэтому самое важное, что нас интересует сейчас – каких взглядов вы теперь придерживаетесь[89]?

Первым порывался что-то сказать Жуковский, но, взглянув на побледневшее лицо атамана, запнулся на полуслове, решив, что излагать их общие взгляды должен все же Семёнов как старший по чину и как хозяин дома. Да и вопрос, собственно, больше касался именно его, главкома и атамана. Теперь уже… бывшего.