Читать книгу "Книга Фурмана. История одного присутствия. Часть 1. Страна несходства - Александр Фурман"

Удовлетворенно улыбаясь, Фурман отправился на другой конец города за бульдозером, вызванным для расчистки дороги. Приходилось думать о разных вещах одновременно, и его подвело жаркое и неясное ощущение ноги, болтавшейся где-то внутри тяжелого, купленного «на вырост» башмака. «Осторожно, наступишь!» – вскрикнул Миша. Под каблуком у Фурмана что-то крепко и звонко хрустнуло. «Ой!» – с запоздалой улыбочкой сказал он и сделал неловкий шаг в сторону. «Стой где стоишь, идиот!» – рявкнул Миша и коршуном опустился ему в ноги.

Папы удивленно отвлеклись от своей беседы, а из кухни на Мишины крики выглянула тетя Инна.

– Ну, всё, – сказал Миша, выпрямляясь. На ладони у него лежала крохотная серенькая легковушка с наполовину обнажившейся кабиной. Задняя часть крыши вместе с багажником и еще какими-то мелкими детальками находилась в отдельной аккуратной кучке. Лицо у Миши побагровело.

– Конец, – мрачно констатировал он.

– Погоди, погоди, что тут у вас случилось? – встревоженно спросила тетя Инна.

– Вот, п-п-пожалуйста, – Миша протянул ей раскрытую ладонь с остатками машинки.

Фурману казалось, что все взгляды с безжалостным любопытством устремлены на него и на его чудовищные черные ботинки, – хотя все, как раз наоборот, старательно избегали смотреть в его сторону.

– Наверное, еще можно попробовать склеить, – с сомнением предположил фурмановский папа. Нет, все это было бесполезно… Все молча чего-то ждали.

Наконец из своей комнаты вышел Боря.

– Ну что, доигрались, «мальчики»? – со странным удовлетворением произнес он. – Дай-ка сюда.

– Борь, это я… Я случайно, наступил на нее, – хрипло пробормотал Фурман.

– А по-моему, ничего страшного не произошло! – поспешил объявить дядя Веня, как всегда, громко и отчетливо выговаривая все слова. – Небольшая автомобильная авария. К счастью, жертв нет, все остались живы.

– Пока, – угрюмо добавил Миша.

Все мимолетно улыбнулись. Фурман, ощутив секундную благодарность к дяде Вене, с безнадежной мужественностью старался не заплакать от стыда.

«Ничего страшного!» – подхватили все взрослые. Но Боря все-таки не удержался и назвал младшего брата «свиньей». Миша с какой-то обреченной готовностью и горячностью, заикаясь, ответил. Боря тут же вскипел, а дядя Веня вежливо, но угрожающе указал ему, что как старший он должен держать себя в руках. Это уже был настоящий семейный скандал, хорошо знакомый Фурманам по себе. Но тут вмешалась тетя Инна и спасла положение, с шутливым напором затолкав Борю обратно в детскую и закрыв за ним дверь.

Все облегченно вздохнули.

Пока расстроенный Миша собирал с полу машинки, все стали утешать и подбадривать одеревеневшего Фурмана. Потом его послали в ванную умыться холодной водой.

Когда он вернулся, все сели пить чай с «гостевым» тортом и «фирменными» спеваковскими печеньями и вареньями. Прося передать сахарницу или поднося ко рту ложечку с кусочком странно безвкусного шоколадного торта, Фурман, точно во сне, ощущал постоянную неудачливость и скованность всех своих движений. В общем-то все было хорошо: за столом шутили, громко смеялись. Фурман тоже старался улыбаться в такт.

Позднее вышел и Боря Спевак, продемонстрировав, всем на удивление, совершенно целехонькую машинку. Место склейки было едва заметно – и то, если знать, где был тот страшный разлом. Все расхваливали Борины золотые руки, а тетя Инна даже обняла его и поцеловала в щечку, несмотря на его сопротивление, – вот какие у меня хорошие детки!..

В половине десятого гости наконец начали собираться домой. Когда все уже столпились в тесной прихожей, тетя Инна вдруг предложила, чтобы младший Фурман остался у них ночевать: дети тогда сегодня спокойно доиграют, нормально выспятся… Специально для Фурмана в большой комнате разложат кресло-кровать, так что спать он будет вполне комфортно. С утра они еще пообщаются; если появится желание, могут даже сходить погулять, а днем или ближе к вечеру кто-нибудь из родителей за Фурманом заедет.

У самого-то Фурмана и в мыслях не было оставаться, слишком он здесь устал и испереживался… Но Спеваки, хотевшие, как видно, окончательно загладить неудачный инцидент с машинкой, насели на него так дружно, что прямо отказать им было просто неудобно, а собственные родители, от которых он ожидал, что они его не отдадут, проявили странную нерешительность: действительно, мол, время уже позднее, а ехать домой далеко… может, и правда тебе остаться? Он даже обиделся: как они могут предлагать ему это после того, что сегодня было?! Значит, им все равно? Бесчувственные предатели!.. В общем, как-то так получилось, что его голова сама кивнула в знак согласия.

Довольные дядя Веня с тетей Инной решили проводить родителей до метро. На прощанье родители помахали Фурману. «Мальчики, вы тут без меня не балуйтесь, – шутливо сказала тетя Инна. – Мама, посуду, пожалуйста, не трогай. Я вернусь и все уберу. Ну, чао, мальчики, ведите себя хорошо, не скучайте, мы скоро вернемся!» – «Пока! Ауфидерзеен! Пишите письма!» – выкрикнул Миша, и дверь захлопнулась.

В маленькой двухкомнатной квартире сразу стало очень тихо.

– Ну, А-а-александер, че-че-чем мы теперь займемся? – спросил Миша, поправляя очки.

Фурман пожал плечами и ощутил тонкий укол сожаления.

Миша предложил на выбор: партию в шахматы или в шашки, можно в поддавки; перекинуться в картишки – в дурака или, если есть такое желание, то он готов преподать, так сказать, элементарные основы игры в преферанс; можно, чтобы долго не думать, сыграть в домино, а можно посмотреть какую-то очень ценную биологическую энциклопедию… Фурман на все пожимал плечами.

До него только сейчас дошло, что он остался один в чужом месте на ночь. Миша шутил, дружески пытаясь развеять его меланхолию, Фурман скованно улыбался и незаметно оглядывал большую комнату. Форточки везде были закрыты наглухо, и в спертом воздухе присутствовал какой-то всегдашний затхлый острый запах здешней жизни, которого никто уже и не замечал. В горле у Фурмана пересохло, и он потихоньку начал делать быстрые неглубокие вдохи. Он представил, как вскоре сюда – то есть к себе домой – войдут чужие папа и мама, и всё здесь сразу наполнится их взрослой волей и давно установленным домашним порядком; Фурману, понятно, будет оставлен как бы особый коридорчик для более свободного, но мягко направляемого хозяевами передвижения. Через час (родители еще будут ехать) посреди комнаты для него разложат узкое и громоздкое ложе кресла-кровати, застеленное свежими холодными простынями; выдадут чистое полотенце и какую-нибудь подозрительную на вид зубную щетку; потом он, укрытый тоненьким несогревающим гостевым одеялом, будет долго-долго лежать без сна в темноте среди чужих вещей, прислушиваясь к незнакомых ночным звукам; все – и здесь, и там, и во всем мире – заснут у себя дома, а он – нет; и завтра утром он откроет глаза – снова не у себя…

Фурман вдруг заметил, что задыхается.

Надо бежать. Еще не поздно, их можно догнать! – Бред какой-то… Успокойся.