Читать книгу "Слово в защиту Израиля - Алан Дершовиц"

Хотя большинство молодых землян знают, что нарушения прав человека происходят не только в Израиле — они слышали об Иране, Ираке, Ливии, Алжире, Китае, Северной Корее и других активных и постоянных нарушителях, — многие из них полагают, что Израиль находится среди худших преступников. Это представление, как я продемонстрировал, не просто несправедливо и опасно для Израиля, оно губительно для самой диктатуры закона, поскольку последняя не может существовать в отсутствие единого стандарта, который беспристрастно прилагается ко всем странам. Когда «права человека» превращаются в тактику, выборочно и успешно используемую крупными нарушителями против тех, кто делает серьезные попытки соответствовать диктатуре закона, права человека теряют все свое объективное значение, а их вечная ценность в продолжающейся борьбе за международное правосудие сильно понижается.

Даже некоторые опытные дипломаты иногда капитулируют перед большой ложью, если ее повторяют достаточно часто. Генеральный секретарь Организации Объединенных Наций Кофи Аннан «заметил, что не может быть так, чтобы целый мир был против Израиля, если Израиль прав»[490]. Но любой, кто помнит о «кровавом навете» (утверждении, что евреи ритуально убивают христианских детей и используют их кровь для изготовления мацы) или Протоколы Сионских мудрецов (фальшивка, сфабрикованная в царской России), поймет, что миллионы людей в состоянии поверить в абсолютно ложное обвинение.

Великая моральная проблема, с которой мир столкнулся на заре нынешнего тысячелетия, состоит в том, приведет ли попытка Израиля защитить себя от терроризма к массовому росту антисемитизма в мире — антисемитизма, направленного против самого еврейского государства, его сторонников и против евреев всего мира. Существует два бесспорных утверждения: 1) нынешние попытки Израиля защитить своих мирных граждан от тех, кто будет убивать детей, женщин, стариков и прочих, не хуже — а во многих отношения даже намного лучше — чем оборонительные меры, которые предпринимают другие демократические страны, которые столкнулись с гораздо менее серьезными угрозами; и 2) ни одна другая страна — вне зависимости от того, исповедуют ее жители католицизм, протестантизм, мусульманство или вообще не религиозны — не сталкивалась с таким осуждением, которое выпало на долю Израиля и его защитников, в особенности с тех пор, как Ясир Арафат ушел от израильских мирных предложений в Кемп-Дэвиде и Табе, а террористическая кампания против израильских граждан развернулась с невиданной силой.

Как отмечали многие независимые комментаторы, с ужасных времен конца тридцатых и начала сороковых годов мир не сталкивался с таким ужасным и таким бьющим через край примитивным антисемитизмом. Эндрю Салливан, который много писал в Нью-Йорк таймс мэгэзин, говорил об этом как раз накануне войны в Ираке:

Американское антивоенное движение, все еще слабое и борющееся за существование, выказывает признаки подверженности самому старому и мрачному из существующих предрассудков. Возможно, это было неизбежно. Конфликт с исламофашизмом, очевидно должен был вернуться к вопросу об Израиле. Фанатичный антисемитизм, такой же, как у Гитлера, или даже более сильный, стал сегодня культурной нормой на большей части Ближнего Востока. Он превратился в мощный клей, соединяющий Саддама, Арафата, Аль-Каиду, Хезболлу, Иран и саудовцев.[491]

Писатель Ориана Фаллачи сформулировала это еще более однозначно: «Я нахожу это позорным и вижу в этом подъем нового фашизма, нового нацизма. Фашизма, нацизма, который стал еще беспощаднее и отвратительнее, потому что его пропагандируют и подпитывают те, кто лицемерно притворяется благодетелями человечества [и] прогрессивными людьми»[492].

Как было и во время прежних вспышек антисемитизма, некоторые пытаются обвинять в нем самих жертв. «Это по вине еврея», — писал Достоевский в своей пресловутой статье о еврейском вопросе в 1879 г.[493]Великий русский писатель настаивал на том, что ненависть к евреям «с чего-нибудь да взялась». И вместо того чтобы начать поиск источника в душах ненавистников, он стал искать его в характере ненавидимых и заявил: «Виноват сам еврей». Он продолжал: «Еврей, где ни поселялся, там еще пуще унижал и развращал народ». Если верить Достоевскому, именно евреи «сгубили» литовцев «водкой», и именно евреи вновь поработят «многомиллионную массу освобожденных негров» на американском Юге: «Негры от рабовладельцев теперь освобождены, а ведь им не уцелеть, потому что на эту свежую жертвочку как раз набросятся евреи, которых столь много на свете»[494].

Представления Достоевского о всемирном еврейском заговоре не слишком отличаются от взглядов, выраженных Гитлером в Майн кампф или в фальшивке царского времени Протоколы Сионских мудрецов. В причудливом мире Достоевского евреи «царят повсеместно на биржах», они «движут капиталами», «они властители кредита», «они же властители и всей международной политики», и «что будет дальше — конечно, известно и самим евреям». Он предрекал, что «близится их царство, полное их царство!»[495]. Он полагал, что «жидовство и идея жидовская» охватывает «весь мир, вместо… христианства»[496]. Его конспирологическая теория основывалась на следующей логике. Он считал, что «нельзя… даже и представить себе еврея без бога», и отказывался верить «даже и в образованных евреев безбожников». Он был уверен: евреи, «все, как самый низший жид, так и самый высший и ученый из них, философ и каббалист-раввин, что они верят все, что мессия соберет их опять в Иерусалиме и низложит все народы мечом своим к их подножию». А «потому-то… евреи, по крайней мере в огромном большинстве своем, предпочитают лишь одну профессию — торг золотом». Когда придет мессия, то, по мнению Достоевского, евреям будет «удобнее… унести [золото]»[497]. Достоевский не мог объяснить, почему евреи захотят уносить золото, если они уже «царят в Европе… они управляют там биржами хотя бы только, а стало быть, политикой, внутренними делами, нравственностью государств»[498].

Ярость Достоевского в этой статье была обращена не только против простых евреев. Он полагал, что «трудно найти что-нибудь раздражительнее и щепетильнее образованного еврея»[499].