Читать книгу "Трагедии Севастопольской крепости - Александр Широкорад"

Схема прохождения взрыва через носовую оконечность линкора «Новороссийск» в 1 ч. 30 мин. 48 с.

Палубы: I — удлиненного полубака; II — батарейная; III — броневая (жилая); IV — карапасная (1-я платформа). а — перебитый киль; б — пробоина площадью 150 кв. м; в — разрыв (рванина) полубака.

Несмотря на энергичные действия экипажа и немедленно прибывших с других кораблей аварийных партий, остановить распространение воды не удалось, линкор продолжал погружаться носом и терять остойчивость.

Тогда была предпринята попытка отбуксировать «Новороссийск» кормой на прибрежную отмель, но отдали только швартов с кормовой бочки, что позволило лишь развернуть корабль и приблизить корму к Госпитальной стенке до 130 м (глубина там была около 16 м). Преодолеть держащую силу левого якоря и носовой бочки (с нее швартов перерезали только в 3 ч 30 мин, когда нос уже вошел в грунт на два-три метра) буксиры не смогли.

Можно было приблизиться к берегу, дав задний ход машинами, которые после похода еще не успели остыть, и время подготовки их не превысило бы получаса. Но сделано это не было. Вскоре крен на левый борт достиг 18—20°, и линкор повалился набок, а в 4 ч 15 мин, то есть через 2 ч 45 мин после взрыва, опрокинулся вверх килем и затонул.

Причиной опрокидывания стала потеря поперечной остойчивости из-за нарастания дифферента на нос и появления больших свободных поверхностей воды в высокорасположенных отсеках,

В ходе катастрофы погибло 607 человек, из которых приблизительно 50—100 погибли непосредственно из-за взрыва и затопления носовых отсеков, остальные — при опрокидывании корабля и после него.

Своевременной эвакуации экипажа организовано не было. Большинство участников борьбы за непотопляемость корабля и почти весь личный состав электромеханической боевой части остались внутри корабля, Многие из них, оказавшись в воздушных подушках отсеков, были живы почти трое суток. Но спастись удалось только девятерым морякам. Семь из них вышли сами через 5 часов после опрокидывания через прорезанную в кормовой части днища горловину, еще двоих человек спустя 50 часов вытащили водолазы.

Расследованием катастрофы занималась правительственная комиссия во главе с заместителем Председателя Совмина СССР В, Малышевым.

Согласно докладу этой комиссии от 17 октября 1955 г., «можно утверждать, что взрыв 29 октября 1955 г. являлся взрывом заряда, расположенного на дне Севастопольской бухты, в месте якорной стоянки линкора.

В целом из сопоставлений записей геофизических станций можно сделать вывод, что заряд при взрыве был, во всяком случае, не меньше заряда отечественной мины «АМД-1000» (1000 кг тротила).

Размеры воронки при опыте практически совпали с размерами воронки в месте стоянки линкора «Новороссийск», что свидетельствует о близости величин зарядов при этих взрывах…

На основании произведенных расчетов и соответствующих испытаний экспертной комиссией признается возможным нахождение под линкором донной мины, сохранившей потенциальную боеспособность и не вытраленной при неконтактном тралении вследствие того, что часовой механизм прибора срочности не отработал установленного на нем срока (часы стояли).

Такая мина под влиянием внешнего механического воздействия (толчка) может перейти в опасное состояние и взорваться после доработки часов, Механическим воздействием на механизм мины могло быть следующее:

при постановке линкора на бочки в 18 ч 28 октября 1955 г., в процессе буксировки корабля и подтягивания его к бочкам, якорь-цепь, протаскиваясь по грунту, могла задеть за лежащую на грунте мину. В результате поворачивания или толчка мины мог произойти запуск ранее остановившегося часового механизма взрывателя.

Возможность протраливания якорь-цепью дна бухты в районе нахождения мины, следовательно, механического воздействия цепи на мину, считается установленной.

В результате подробного рассмотрения всех обстоятельств и последствий взрыва установлено следующее:

повреждения линкора «Новороссийск» были вызваны взрывом заряда, находившегося на грунте под носовой частью корабля;

вес заряда в тротиловом эквиваленте определяется величиной 1000—1100 кг;

наиболее вероятно, что 29 октября 1955 г. под кораблем имел место взрыв немецкой мины типа RMH или LMB с взрывателем М-1, поставленной в период Великой Отечественной войны»{134}.

Но в том же докладе говорится: «Комиссия установила, что охрана крепости Севастополь от прорыва подводных лодок велась неудовлетворительно.

Вход в базу должен был прикрываться бонами и противоторпедными сетями, поставленными при входе в Севастопольскую бухту…

В ночь с 28 на 29 октября с. г., несмотря на то что дежурный буксир находился, как обычно, у боновых ворот, последние также не были закрыты, и только после подрыва линкора «Новороссийск» по приказанию начальника оперативного Управления штаба флота их закрыли в 2 часа 35 минут 29 октября, т. е. через 1 час 4 минуты после взрыва.

С целью обнаружения подводных лодок, пытающихся проникнуть в базу, у входа в бухту предусмотрено также непрерывное несение дозора большим охотником за подводным лодками.

Фактически по вине командования 24 дивизии ОВРа и с ведома штаба флота корабли несли дозор с перерывами ввиду частого их отвлечения для выполнения других, не свойственных дозору задач. Такое грубое нарушение было допущено и в ночь с 28 на 29 октября с. г., когда дозорный большой охотник 28 октября в 5 ч 50 мин был снят с дозора оперативным дежурным 24 дивизии ОВРа без замены его другим кораблем, послан к мысу Лукулл обеспечивать полеты авиации и вернулся для выполнения дозорной службы только в 1 ч 17 мин 29 октября, т. е. за 14 минут до взрыва.

Наблюдение за подводными лодками осуществлялось шумопеленгаторной станцией «Сатурн-12», установленной у мыса Херсонес. Станция устаревшего типа и малошумные подводные лодки на малом ходу обнаруживать не может. 28 октября с. г. станция находилась в плановом ремонте и не работала с 8 ч 40 мин до 19 ч 00 мин»{135}.

Таким образом; «…в результате систематических, грубых и преступных нарушений приказов и инструкций по водной охране крепости командиром 24 дивизии ОВРа контр-адмиралом Галицким и его подчиненными Севастопольская крепость часто оставалась без охраны от проникновения подводных лодок и торпед. Так было и накануне взрыва 28 октября и в ночь с 28 на 29 октября с. г.»{136}.

Выводы комиссии Малышева оспариваются уже почти 50 лет десятками морских специалистов. Версия с взрывом магнитной мины выглядит весьма неубедительно. Для сравнения приведу подрыв крейсера проекта 26 «Киров» (полное водоизмещение 9436 т) на германской мине 17 октября 1945 г. в Финском заливе. Как и в случае с «Новороссийском», взрыв произошел в районе носовой башни. Вес заряда взрывчатого вещества был эквивалентен 910 кг тротила, это приблизительно столько же, что и при взрыве «Новороссийска». «Киров» принял 2000 т воды, потерял ход на 50 минут, но благополучно был отбуксирован в Кронштадт.