Читать книгу "Мона - Дан Сельберг"

— Я не понимаю, что вы говорите.

Мужчина снова развернул руку и взглянул на что-то, очевидно расположенное прямо над запястьем. Он посмотрел на Эрика и опустил оружие. Солдат сказал что-то в микрофон и кивнул. Затем показал на выход:

— Сёдерквист. Идите за мной.

Когда солдат наклонился, чтобы помочь ему, Эрик увидел, на что тот смотрел. У него на предплечье в прозрачном, вшитом в черную ткань кармане лежал цветной снимок Эрика. Выйдя в тоннель, они встретили еще солдат в такой же форме. Черная ткань без надписей или знаков. У многих на левой руке была его фотография. Как минимум двое из проходивших мимо были женщины. Они пришли в большой отсек, куда Эрик спустился чуть больше суток назад. Один из солдат сидел на корточках рядом с телом. Эрик сразу же узнал убитого. Мохаммад Мурид. Родимое пятно исключало возможность ошибки. Солдат, стоявший за ним, показал на ступени:

— Вверх и на улицу.

Эрик начал подниматься. Чем ближе оказывался люк, тем громче становился пронзительный вой. Когда Сёдерквист оттолкнул крышку люка, шум оглушил его и заставил отпрянуть назад. На расстоянии двадцати метров в розовом предрассветном сиянии стояли два огромных вертолета с вращающимися лопастями. Эрик вылез из тоннеля. На улице было холодно. Солдат указал на ближайший вертолет. Эрик отклонялся назад от сильных потоков воздуха, создаваемых лопастями, и пробирался к открытой боковой двери вертолета. Во многих местах на земле виднелись следы пожара, а в песке угадывались тела. Палестинцы. Как раз когда Сёдерквист собирался ступить на подножку, он увидел одинокое тело, лежавшее в паре метров от второго вертолета. Эрик узнал брюки. Из-за приступа тошноты он потерял равновесие. Он упал на жесткий прессованный песок, и его начало рвать. Сильные спазмы сводили желудок. Теплые рвотные массы стекали по вытянутым рукам. Эрик тяжело дышал и плакал. Стоял на четвереньках, наклонившись над желтоватой лужей, и рыдал. По щекам текли сопли и слезы. Кто-то взял его под руки, поднял наверх и втащил в кабину. Порывы ветра исчезли, шум моторов стал тише. С помутившимся взглядом Эрик упал на одно из старых сидений. Мужчина, который помог ему, сел на корточки и стал вглядываться в его лицо. Он тоже был одет в черную форму, но без шлема и наушников.

— Мистер Сёдерквист, я капитан Левин. Мы перевезем вас на временную базу для проверки состояния вашего здоровья. Оттуда вы полетите в Тель-Авив. Можете расслабиться. Все закончилось.

Мужчина встал, легко похлопал Эрика по плечу и вышел. Как только он задвинул дверь, кабина покачнулась, и земля осталась под иллюминаторами. С болью в конечностях Эрик привстал и посмотрел в иллюминатор. Они были уже так высоко, что разглядеть лагерь не представлялось возможным. Земля внизу выглядела как серо-черное лоскутное покрывало. Над кабиной открывалось бесконечное розовое утреннее небо. Все тело болело. В ушах по-прежнему слегка звенело. Эрик закрыл глаза, пытаясь оставить хаос снаружи. В кабине продолжали звучать последние слова капитана Левина. «Все закончилось».

* * *

Ветер шевелил красивые флаги и наполнял воздух белоснежными облаками. Белая пыль застревала в горле и налипала на лицо. Ханна закашлялась. Небо над улицей Хамнгатан было странного красного цвета, как будто в нем отражался горевший далеко огонь. Казалось, каждый шаг нарушал давящую тишину. Что-то крутилось в ее усталой памяти, стараясь напомнить о себе. Что-то о девочке и болезни. О будущем. Ханна посмотрела на брошенные машины. Если все умерли, то где трупы? Газеты, афиши и полиэтиленовые пакеты кругами парили над тротуарами, быстро набирали высоту и при усилении ветра кружили все быстрее. Машины вокруг скрипели и трещали. Дверь одной из них захлопнулась с глухим шумом. Ханна посмотрела на Хамнгатан. Широкая лестница, ведущая в метро, была покрыта коробками, досками и бумагой. Ханна пошла по лестнице широкими шагами, вдруг испугавшись улицы, фасадов зданий и кружащего мусора. Глаза не сразу привыкли к темноте. Вход на первый этаж универмага разевал черную пасть. Большие раздвижные двери были широко открыты. Там, в темноте, был кухонный отдел. Ханна задрожала. Может, девочка все еще там. Может, стоит и смотрит на нее. Следит за ней в ожидании человека без лица.

* * *

Они остановились на военной базе «Бахад Зиким» на три часа. Эрик принял ледяной душ, выпил чашку кофе и съел заплесневелое яблоко. База была почти заброшенной, использовался только один барак. Там Сёдерквист встретил тех же людей, которые атаковали тоннель. Они так же предпочитали молчать и избегать визуального контакта. Черная форма без обозначений. Пожилая женщина-врач осмотрела тело Эрика и послушала сердце. Потом серьезный мужчина в толстых очках допросил его. Он не называл это допросом. Он использовал слово «дебрифинг». Они сидели на раскладных стульях в пустой столовой. Мужчина задавал сотни вопросов, а ответы Эрика фиксировала обычная камера на штативе. Мужчина сказал, что это был всего лишь первый диалог и ему придется провести еще несколько подобных сессий в течение ближайших суток. Израильтяне хотели знать, кто принимал решения в лагере, кого Сёдерквист встречал, что видел, что не видел, было ли у тех людей оружие, какое, были ли карты, слышал ли он какие-нибудь имена. Но Эрик находился в слишком потрясенном состоянии, чтобы отвечать связно. Он сам понимал, что отвечает отрешенно и обрывочно. Мужчина терпеливо делал все возможное, чтобы сложить полную картину его истории.

Теперь Эрик снова оказался в вертолете, и вместе с ним летел молодой мужчина в гражданской одежде и темных очках. Он читал книгу и, войдя в тесную кабину, ограничился коротким кивком. Эрик был доволен тишиной. Ему совсем не хотелось общаться. Не обращая внимания на вибрацию, Эрик наклонил голову к стене и попытался расслабиться. Все произошло так стремительно. Всего несколько часов назад он разговаривал с Самиром. У него в кармане по-прежнему лежал айпод. Но Самира больше не было. Он убит. Вертолет качнулся и потерял высоту, в животе защекотало. Эрик схватился за одну из ручек и осмотрелся. Мужчина напротив спокойно продолжал читать. Смерть Самира стала катастрофой. Без него нет антивируса. Нет «Надим». Ханна сгорит так же, как Матс Хагстрём. Единственным результатом его путешествия стало то, что он потратил последние часы, которые они могли бы провести вдвоем. Он предал их всех: Йенса, Юдифь, Матса и Ханну.

Вертолет резко повернул и начал опускаться. Эрик прижал лицо к круглому иллюминатору. Они приближались к асфальтированной площадке между низкими домами. Он узнал район. Аэропорт. «Бен-Гурион». Большой аппарат мягко приземлился. Мужчина с книгой встал и, согнувшись, подошел к двери, повернул серую ручку, вытолкнул дверь вверх и выпрыгнул наружу. Двигатель затих, его звук сменился отдаленным гулом аэропорта. Эрик сидел на месте, тело застыло и потяжелело. Дверь в кокпит открыл молодой пилот в военной форме и с наушниками на шее. Пилот кивнул Эрику:

— Конечная.

— И куда мне идти?

— Я покажу вам. Пойдемте.

Он вышел через полуоткрытую дверь, Эрик последовал за ним. Спустившись на асфальт, Эрик вспомнил о сумке. Он обратился к пилоту:

— У меня была сумка, когда я ехал в Газу. Черная, фирмы «Гуччи».