Читать книгу "Земля Забытых Имен - Игорь Мерцалов"

— Но в девчонку ты по-прежнему веришь, не так ли?

— Это вопрос не веры, а знания. У нее есть дар, значит, его можно использовать. Но то, чего ты ждешь от Нехлада… это не дар и не какое-то свойство, а то, на что человек по определению неспособен.

— Может быть, — кивнула Иллиат. — Но и в это я поверю лишь после того, как побуду наедине с Нехладом.

— Не понимаю я тебя, — вздохнул Древлевед. — Отчего ты так стремишься предать Ангейра?

— Молчи! — мигом отбросив насмешливое спокойствие, воскликнула Иллиат. — Ты никогда не понимал истинного смысла происшедшего. Наш союз с Ангейром — это конец надежды, вечное заточение в плену у собственной сущности.

Древлевед слабо махнул руками:

— Бесполезный спор. Иди к своему мальчишке и убедись, что никакой надежды никогда и не было. Только уж давай условимся: больше никаких препон друг другу не чинить.

— Обещаю. На мое слово можешь положиться, — грустно усмехнулась демоница. — Если ты прав, мне незачем противиться. Пусть будет Ангейр.

— Хорошо, что ты это понимаешь. Сейчас я отчасти исполню желание Буевита, и Ярополк станет кроток и безобиден, как овечка, — при условии, конечно, что твой Белгаст тоже не будет дурить. А я забираю Навку и отправляюсь в Хрустальный город немедленно.

— Мальчишка и правда в темнице?

— Да. Сейчас я заставлю Ярополка отменить приказ об умерщвлении Нехлада.

— Нет нужды. Ты просто сними чары и позволь мне увидеть его, а потом уходи, я все сделаю сама.

Нехлад был слишком занят мыслями о том, как защитить Незабудку, и, прежде чем понял, что означают эти слова, взор Древлеведа обратился к нему.

— Проклятье, он в нави!

Страшный удар обрушился на молодого сурочца. Неведомая сила вбила его в собственное тело, как гвоздь в доску. Он потерял сознание.

* * *

— Вот мы и встретились в последний раз, — услышал он, придя в себя.

На Иллиат была все та же рубаха, поверх накинут плащ. Растрепанные пряди черных волос падали на лицо. Было в ее неряшливости что-то гадкое, однако болезненная красота утонченного лица и плавность движений все так же приковывали взор.

— Каждый получает свое, — произнесла она.

— А ты, стало быть, меня «своим» числишь?

— Мой ты и есть. Все вышло, как я загадала много лет назад. Что так смотришь? — усмехнулась она. — Да тебя еще на свете не было, а мы уж знали, что придешь. Знали и ждали. Ох и недогадливы же смертные! Или и впрямь веришь, будто светильничек чудесный тебе сам собой попался в развалинах?

Она рассмеялась. Нехлад не испытал сильного удивления. Знали так знали, хотя до сих пор неясно почему и зачем.

— Ты сразу был обещан мне, — продолжала Иллиат. — Но Древлевед, как всегда, замыслил обман. Я это предвидела, потому и попыталась взять тебя сразу, как ты нашел светильник. Кто бы подумал, что вмешается этот лесной затворник? Пришлось мне положиться на слово Древлеведа, которое он, конечно, и не думал держать. Но похоже, предсказание было правдивым, и ты предназначен мне одной, так что его надежды рухнули. Придется вечному лжецу удовлетвориться девчонкой.

— Что он собрался сделать с Незабудкой? Упырица сокрушенно покачала головой:

— Да, не таким ты должен был попасть ко мне, не таким! Что ж, иди за мной, Яромир Нехлад, сын Булата.

— Хочешь — волоки, но я с места не тронусь, пока не ответишь мне…

— Ногами идти не придется. И я зову тебя туда, где ты найдешь ответы.

Холодные как лед пальцы легли на запястье, а глаза сверкнули ледяным блеском, в котором растворился мир.

* * *

Заповедный лес, высушенный смертью, припорошенный пеплом, грязная змея ручья, серая от золы, обугленный пенек на месте рябины.

Нехлад сжал зубы и кулаки. Опять…

— Это навь, — сказала упырица. В прежней исподней рубахе, только испачканной копотью, стояла она перед ним, босая и простоволосая. — Моя грань нави. Но созданная тобой.

— Я не мог создать этого, — ответил он.

— Твоя мысль придает форму всему здесь. Идем, — позвала она, вновь беря его за руку. — Идем, ты должен увидеть еще кое-что.

— Зачем? Чтобы еще больше мучиться?

— Тебе все равно некуда деться, — словно бы удивилась Иллиат. — Не предпочтешь же ты сидеть на месте и ждать, пока страх сам настигнет тебя. Ты не таков, ты шагаешь навстречу испытаниям.

— Возможно. Но не лучше ли тебе сразу сказать, чего ждешь от меня? Хочешь, чтобы я и впрямь вырезал собственное сердце и подарил тебе? Не надейся. В прошлый раз ты еще могла меня обмануть, но теперь я знаю, что ни единому твоему слову верить нельзя! — на одном дыхании выпалил Нехлад.

Упырица всплеснула руками:

— Какая речь! Мой славный глупенький мальчик, ты разве не понял, что тот сон был испытанием? Которое ты блестяще прошел.

— Оставь этот дурацкий тон! — повысил голос Нехлад. — И не надейся, что я стану служить тебе, Иллиат…

— Я ждала тебя тысячи лет и хорошо подготовилась. Ты был предсказан, Кисть Рябины. Не хмурься, мне известно не только твое истинное имя — я знаю о тебе все. Кроме одной, последней тайны, которая раскроется здесь и сейчас.

* * *

Расстояния в нави изменились, но очертания мест были знакомы. Сразу на опушке леса волей упырицы очутилась кладбищенская роща сурочских бояр.

— Твоей волей, — шепнула Иллиат из-за плеча. Посреди рощи высился непонятно откуда взявшийся здесь могильный курган из-под стен Новосельца. Странно, но это совмещение несовместимого не выглядело неуместным.

Курган зарос, бурьян скрыл тропы. Многие деревья были срублены, а рядом с разверстыми могилами лежали разбитые и сгнившие гробы, словно разбросанные небрежной рукой. В них желтели кости.

«Это только видение…»

— Не просто видение, — сказала Иллиат. — Все, что ты видишь, порождено тобой. Если бы Ярополк все же решился осквернить курган, ты бы ничего не сделал — и в глубине души понимаешь это.

— У меня не было выбора.

— Так ты себя успокаиваешь, — кивнула Иллиат и указала бледной рукой на гробы: — А вот так — чувствуешь.

Не в силах больше смотреть, Нехлад отвернулся, упрямо пробормотав:

— У меня не было выбора!

* * *

Видение сменилось: леса за спиной не оказалось, вместо него темнело чрево бревенчатого сруба. Меж двух глиняных светильников сидел у стены человек — еще не старый, но совершенно седой, с лицом, изборожденным морщинами.

— Не было выбора? — переспросил этот человек. — А может, ты его и не искал?