Читать книгу "Специальный агент преисподней - Алексей Зубко"

С удовольствием.

А глазки напротив показывают, что не только я так думаю.

ЭПИЛОГ Думы о скоротечном и вечном

Многие меня поносят И теперь, пожалуй, спросят: Глупо так зачем шучу? Что за дело им? Хочу.

Авторство приписывается А.С. Пушкину, ему лично я склонен верить

– Ливия.

– Да, любимый.

– Необычное имя…

– Оно означает: Любовь И Вера И Я.

– Какая Вера? – насупился я.

– В кого, глупый,- улыбнулась Ливия. И поцеловала меня в нос, щекоча золотыми локонами.

– А мне там место найдется?

– Уже нашлось.

– Да не там, и навсегда…

– И… э-э-э… везде найдется. И никуда ты не денешься,- промурлыкала моя златовласая дева, ныряя под одеяло.

Я следую за ней, а то заблудится в темноте.

Спустя пару часов, невыспавшийся, но счастливый, я вышел на крыльцо и, потянувшись, не сдержал крик радости:

– Я ЧЕЛОВЕК!!!

И рядом любимая женщина, которая ради меня избрала судьбу простой смертной. Нас ждет короткая по сравнению с бессмертием жизнь, но каждый миг ее будет наполнен друг другом. А это ли не счастье?

На широком пне спиленного еще при царе Горохе дуба устроились Люцифер и Эй, которого дважды за вечер Ливия папой назвала. Но тогда я этому не придал значения, а сейчас… Нужно будет разобраться с родственниками.

Дирижируя поднятыми кубками, два ангела – и что из того, что один из них падший? – дружно, в два.осип-ших голоса подпевают льющейся из плеера музыке:

Раскачаем этот мир…

Из-за туч выглянул Ярило, но тотчас спрятал сияющий лик. Не время еще – пусть подремлют уставшие люди и звери.

Хрюкнула из лопухов, заворочавшись, свинья. Десяток перепачканных поросят дружно подсунулись к ее брюху, спросонья нащупывая жадными губами пахнущие молоком соски. Зачмокали жадно, ненасытно – словно утром под нож.

Выглянул из-за березы заяц, почесал лапкой вислое ухо, зевнул во всю ширь пасти, подбежал к развалившемуся в яслях на соломе Пушку. Внимательно обнюхал его, гадая, что за странный сосед появился в их тихом уголке. Вон как храпит. Завидно…

Потирая пузико, из горницы вышел домовой, увидал меня, заметался.

– Не бойся,- окликнул его я.- Давай знакомиться.

– Домовой,- представился он, шаркнув ножкой.

– А я, значится, Лелем буду.

– Ну я пошел…

– Иди,- не стал я задерживать домового. Мало ли по каким делам его поутру во двор понесло?

Из женской половины вышла Лада. Поцеловала в лоб, обняла меня за плечи.

– Как прекрасен мир,- вздохнула она.

– Угу,- согласился я, следя за напрасными стараниями домового, которому никак не удавалось убедить овинного вернуться к своим обязанностям и расчесать скакунам хвосты и гривы. Видно, не сошлись с Рексом характерами.

– Скоро гости начнут просыпаться,- сказала Лада.- Пойду распоряжусь, чтобы столы накрывали.

– Благодарю.

Домовой уговорил-таки овинника, и они на пару вошли в сарай, чтобы спустя миг выбежать один поперед другого. А вслед донеслось гневное фырканье оленя.

Упавшая с неба птица Гамаюн, довольно чирикнув, уперла крылья в бока и, пронзительно сверля меня взглядом, поинтересовалась:

– Ну что, сбылись мои пророчества?

Мои губы сами растянулись в улыбке:

– Сбылись.

– То ли еще будет,- прощебетала она и улетела прочь.

А сверху на все это безобразие смотрят две пары печальных глаз.

– Отец, они не верят ни в тебя, ни в меня, ни в Святую Троицу…

– Главное, чтобы верили в добро в себе… А остальное придет. Страшно, когда ни в кого и ни во что не верят… Тут уж спасения нет.

А в это время, тысячу лет спустя, мир облетела фраза:

– Поехали!

И пришлось богам подвинуться, уступая место поднимающемуся на ноги человечеству.

Подвинуться, но не уйти, ибо что такое бескрайний космос в сравнении с человеческой душой?

В книге использованы фрагменты песен Земфиры, а также групп: «Алиса», «Ария», «Гражданская Оборона», «Кино», «Ленинград», «Наутилус Помпилиус», «Сплин», «Танцы Минус», «Чиж К».- Примеч. автора.