Читать книгу "В сердце тьмы - Эрик Флинт"

— Это делалось раньше и будет делаться в будущем, — тихо сказал Дамодара. — Не нужно считать эти… жертвоприношения бесцельными убийствами, Рана Шанга. Пожалуйста. Оставь все, как есть.

Он положил руку на предплечье Шанги.

— А теперь у меня есть новость. Меня назначили командующим северной армии на предстоящую персидскую кампанию. Конечно, главнокомандующим всей кампании будет Дживита.

Раджпут холодно посмотрел на него. Отвернулся.

— Я попросил, чтобы большую часть армий раджпутов передали моей армии. Тебя и твою конницу в особенности. Мою просьбу удовлетворили.

Теперь Шанга снова смотрел на Дамодару. Неотрывно. Дамодара улыбнулся.

— Официально моим главным аргументом было: моей армии больше, чем какой-либо другой, придется действовать на пересеченной местности. Поэтому, говорил я, мне нужна наша лучшая конница. — Он пожал плечами. — Конечно, этот аргумент обоснован сам по себе. И он избавил меня от необходимости объяснять Дживите, что я не разделяю его веры в непобедимость пороха. Лично я хочу, чтобы сталь раджпутов охраняла мои фланги, на спинах хороших раджпутских коней.

Шанга почти улыбнулся. Но не совсем.

Рука Дамодары слегка потрясла предплечье Шанги.

— Ты мне нужен, Рана Шанга. Живой, здоровый и во главе твоего войска, — он опустил руку и отвернулся. — Я сейчас уеду. Я и так достаточно задержал тебя.

Рана Шанга проводил Дамодару во двор. Пока они ждали, когда приведут коня Дамодары, тот тихо сказал последние слова:

— И не надо расстраиваться из-за побега Велисария, Рана Шанга. Оставь это. Пусть будет так. В любом случае мы снова его увидим. Достаточно скоро. А на мой вкус так и слишком скоро. В этом я уверен, как в восходе солнца.

— И я, — пробормотал Шанга после отъезда Дамодары. — Уверен, как в восходе солнца — На его лице появилась унылая улыбка. — Но, к сожалению, он не так предсказуем.

Шанга повернул назад к дому. Жена и дети уже выбегали из двери, раскрыв объятия. Все остальные эмоции исчезли, он просто радовался их любящим объятиям.

Неделю спустя на пути назад в Каушамби Дамодара и сопровождающие его лица прибыли к реке Джамне.

Дамодара объявил привал и спешился.

— Мне нужно помочиться, — объявил он солдатам. — Ждите здесь, — приказал, небрежно махнув рукой. — Я вполне способен справиться с этим без вашей помощи.

Добравшись до реки, он прошел несколько футов вдоль берега, в поисках подходящего места. Найдя его, Дамодара занялся делом Дамодара был практичным человеком. Малва. Он не видел причины не завершить два необходимых дела одновременно.

В конце концов ему в самом деле требовалось помочиться. Во время этого процесса он бросил небольшой изумруд подальше в реку.

В тот самый момент, когда этот изумруд приземлился на грязное дно реки, торговый корабль причалил в другом месте, через океан. Моряки тут же стали устанавливать трап.

— Вон твой отец, — объявил Гармат. Советник показал пальцем вверх по склону, смотрящему на гавань Асэба. Фигура царя царей маячила наверху крутой каменной лестницы.

Аксумиты не любили грандиозные императорские регалии других Царств. На негусе нагасте была простая льняная юбка, только украшенная золотыми нитями. Его массивную грудь не прикрывало ничего, кроме перекинутых крест-накрест кожаных ремней, украшенных жемчугом. Тяжелый золотой ошейник окружал толстую шею, по пять золотых браслетов блестели на каждой из мускулистых рук. На голове была простая серебряная тиара, украшенная сердоликом, камнем царя царей. Тиара удерживала на месте традиционный фахиолин, головной убор из четырех перевязей, который означал самое важное положение носителя, как царя аксумитов. В правой руке Калеб держал огромное копье, положенное ему по рангу, причем наверху древка красовался огромный крест, в левой — мухобойку. Копье символизировало его благочестие и власть, мухобойка — служение народу.

Ничего больше. Конечно, его собственная фигура впечатляла — широкоплечая, очень мускулистая, с огромным животом. Выглядел он достойно и внушительно. Брови нависали над могучим носом, губы плотно сжаты, тяжелые челюсти крепко стиснуты.

— Он кажется сердитым, — заметил Менандр.

— Он в ярости, — высказал свое мнение Анастасий. — Можно подумать, он уже слышал плохую новость. Его упрямый и своевольный младший сын только что ввязал его в войну с самой могущественной в мире империей.

— Конечно слышал! — радостно воскликнул Усанас. — Взгляните на того, кто рядом с ним! Вон он — самый быстрый в мире поставщик плохих новостей. Самый хитрый вестник в мире!

Велисарий. Теперь он стоял рядом с царем. Улыбался своей хитрой улыбкой.

— Черт побери, — пробормотал Валентин. — Лучше буду смотреть на гневный взгляд царя, чем на эту улыбку. Когда угодно. — Он вздохнул. — Предстоят возбуждающие авантюры.

Глава 23

Константинополь

Зима 530 года н. э.

Через пять минут после начала встречи с Балбаном Антонина знала, что что-то не так. Начальник шпионской сети малва недостаточно внимательно ее слушал.

Да, он слушал. Всем, кроме Антонины, Балбан показался бы идеалом внимательности. Он сидел на краешке стула — на самом деле словно как на жердочке — склонился вперед, зажал руки коленями. Глаза его уставились на женщину, сидевшую напротив в небольшой комнатке. Он молчал, очевидно погрузившись в информацию, которую ему передавала Антонина.

Только информация сама по себе гарантировала бы его интерес, даже если бы ее не передавала красивая женщина. Начальник шпионской сети малва узнавал все детали о всех перемещениях или планируемых передвижениях всех римских воинских подразделений какого-либо значения в Сирии, Леванте[36]и Египте. Для человека, который стоял в самом центре заговора по сбрасыванию римского императора — заговора, который наконец подходил к решающей стадии, — такая информация фактически бесценна.

И прекрасная информация — во всех отношениях. Прекрасная не только благодаря тому факту, что она ему предоставлялась, но и прекрасная сама по себе. Суть отчета Антонины состояла в том, что ни одно римское воинское подразделение из огромных южных и восточных провинций не сможет прибыть в Константинополь вовремя, чтобы предотвратить планируемый переворот.

Но Балбан не обращал внимания. По крайней мере на информацию. На мгновение Антонина задумалась над причиной безразличия Балбана. Он в курсе, что все ее слова — ложь? На самом деле Феодора несколько недель назад отправила сообщение в Дарас о том, что заговор подходит к завершающей стадии. Гренадеры Антонины находились в Константинополе уже десять дней, переодетые семьями пилигримов. Их вместе с фракийскими катафрактами перевезли несколько быстроходных судов. Подразделения из армий Ситтаса и Гермогена прибыли только в предыдущий день на более медленных кораблях для перевозки зерна. Они до сих пор прятались в трюмах этих кораблей, стоявших на якоре в порту Цезаря.