Читать книгу "Священный огонь - Брюс Стерлинг"

По-своему она их знала: Поль, Бенедетта, Марсель Нико, Бубуль, Юджин, Ларс, Жюли, Ева, Макс, Рене, Фернанд, Пабло, Люния, Жанна, Виктор, Берта, Энедуанна которую обычно звали Геддой, сердитый бoйфpeнд Берты — какое у него лицо! — Людвик, новый парень из Копенгагена, Ивонна, которая более или менее официально считалась девушкой Макса еще десять ceкyнд назад, этот молоденький русский скульптор с двенадцатью пальцами, модный индонезийский тинейджер который так и рвался продемонстрировать свою ориентацию и недвусмысленно намекал на роман с братом Бубуль… Ее друзья были замечательны. Ей очень повезло, что она с ними познакомилась, застав их в той короткой, незрелой фазе, когда они в большей илк меньшей мере были людьми. Они любили ее и любили друг друга. Но они любили друг друга, как должны любить друзья и возлюбленные, а их любовь к ней напоминала увлечение редкими и весьма наглядными старинными фотографиями.

Бубуль грациозно поднялась со своего лежака, улыбнулась сладкой улыбкой и отправилась подразнить Ивонну и Людвика. Нико двинулся вслед за ней, опасаясь, что она подшутит над ними бестактно, а еще потому, что хотел быть поближе к Ивонне. Язык тела многое говорил Майе. Язык тела был ветром, срывающим все покровы.

Бенедетта отбросила своими стройными длинными ногами раскинутое покрывало и повернулась к Майе:

— Знаешь, он посвятил Ивонне столько стихов, — с надеждой произнесла она, явно желая помочь друзьям. — Я чуть не плакала, когда их читала. Не могу поверить, что детская поэзия едва не заставила меня плакать.

— Бенедетта, тебе не надо ничего мне объяснять. Я одна виновата, что потеряла свой блестящий переводчик.

— А я хочу объяснить тебе, Майа. Я хочу, чтобы ты поняла.

— Я и так уже слишком многое и слишком хорошо поняла. — Она задумалась. — Бенедетта, есть одна вещь, которая мне еще непонятна. Почему у Поля нет любовницы. Я никогда ни с кем не видела Поля.

— Может быть, он слишком разборчив, — ответила Бенедетта.

— Почему ты говоришь «может быть»? Ты имеешь в виду, что ничего об этом точно не знаешь? — Она улыбнулась: — Неужели я разговариваю не с Бенедеттой?

— Не то чтобы мы не пытались выяснить, — ответила Бенедетта. — Конечно, мы все старались провести время с Полем. Кому же не хочется быть миссис Идеология? Кто бы отказался стать любимой девушкой гения? Так ведь? Быть тенью его героической личности. Я бы тоже хотела стирать Полю его грязные носки. Я хотела бы пришивать ему пуговицы. Для меня это жизнь. Разве не так? Мне хочется смотреть на дорогого Поля с молчаливым обожанием, пока он развивает свои теории четырнадцать часов подряд. Мне хочется, чтобы все они поглядели на меня и увидели, что я завладела его сердцем. И поумирали бы от зависти.

— Ты это серьезно, Бенедетта? Да-да. Ты это серьезно. Что же, очень плохо.

— А ты когда-нибудь говорила с Полем по душам? А вот я говорила. Несмотря ни на что.

— Да, я тоже говорила, — призналась Майа. — Однажды он похлопал меня по руке.

— Я думаю, что он коп, полицейская ищейка. Это моя рабочая гипотеза. Настоящий соперник нашей вдовы. И эта роль его просто подавляет. Страшно подавляет. Я правильно сказала по-английски «подавляет»? Думаю, это Элен. Ему нравится Элен. Ему нравится пировать с пантерами.

— Нет. Не может быть. Ты ошибаешься.

— Он уважает Элен. Он принимает ее всерьез. Он ведет с ней молчаливый диалог. Он хочет что-то получить от Элен. Он хочет победить вдову, покорить ее. Для него это как забраться на Маттерхорн. Ему нужно, чтобы она ему поверила.

— Бедный Поль, бедная Бенедетта. Бедные все.

— Ну и что это означает? — с легкой горечью спросила Бенедетта. — Я проживу тысячу лет, и если отдам Полю каких-нибудь сто лет, это будет лишь эпизод. Если Поль останется со мной сейчас, то что я буду делать с Полем после, когда все вокруг станет намного интереснее? Ну а что касается вдовы, то ему о ней лучше забыть. У Элен есть свои убеждения. Она никогда не полюбит человека, который ее переживет.

— Что же, как я догадываюсь, это многое объясняет.

— Знаешь, Майа, ты не человек. И мы не люди. Но мы можем понять друг друга. Мы искусственные люди. Мы всегда это знали, хотя и не решались сказать вслух. Мы понимаем гораздо лучше, чем ты думаешь.

Раздался гонг. Это был Марсель. Он позвал кого-то по-французски, затем обратился по-немецки, а потом по-английски. Настало время подводного плавания.

— Я не пойду, — отказалась Майа.

— Тебе нужно поплавать с нами, Майа. Тебе же будет лучше.

— Я так не думаю.

— Это не серьезная виртуальность. Это не священный огонь. Глубины бассейна лишь забава богача. Но там очень приятно. На дне хорошее техническое оснащение.

Гладкая поверхность бассейна всколыхнулась, когда все нырнули и погрузились под воду. Никто не стал всплывать.

Бенедетта собрала свои волосы в узел на греческий манер и заколола их шпилькой.

— Я сейчас тоже окунусь. Думаю, сегодня мне будет нужен секс.

— Скажи мне, ради бога, с кем?

— Что же, если я не найду кого-нибудь, кто захочет со мной трахнуться, то попробую с этим справиться сама. — Она улыбнулась, побежала и нырнула с головой. Вода пошла пузырями, и Бенедетта исчезла.

Поль прошелся по узкой дорожке бассейна. Поглядел и усмехнулся. Вид у него был вполне довольный.

— Мы остались одни, — сказал он.

Она махнула рукой:

— Не обращайте на меня внимания. Ступайте.

Поль покачал головой. Его босые ноги медленно приближались к ней.

— Я не могу вас оставить одну. У вас такой грустный вид.

— Поль, идите, прошу вас.

— Вы разговаривали с Бенедеттой о важных вещах, — сделал Поль свой аналитический вывод. — Мы не стали рисковать и прилагать усилия, у нас и без того хватает бед. Пока что все обернулось для нас лишь моральным ущербом. Мы молоды и должны наслаждаться жизнью, а иначе какой смысл быть молодым. Знаете, вы просто должны стать одной из нас.

— Меня это пугает.

— Тогда я вас научу, — сказал Поль, осторожно пристроившись на краешке ее шезлонга. — Подумайте о виртуальном бассейне как о своего рода слоеном пироге. Хорошо? В его верхнем слое силиконовые воды способны дышать. Мы проложили там анандаминовую дорожку, просто так, для смеха. А на дне плотная жидкость. Нечто вроде легкорастворимых смесей, которые наш друг Юджин использует для формовки скульптуры. Это более современный и, если можно так сказать, дружеский состав, мы можем в нем плавать. Он текуч, проницаем, способен дышать и абсолютно виртуален.

Майа ничего не ответила. Старалась делать вид, что внимательно слушает.

— Лучшая часть — это платформа. Платформа — текучий компьютер. Она использует текучесть: жидкость растекается по разным каналам и щелям, образует свои логические ходы. Понимаете? Мы ныряем в бассейн и можем вдыхать в нем самую суть работы компьютера. И компьютер начинает действовать сам по себе, пока все движется. Легкая жидкость предназначена для легкой передачи, более тяжелая жидкость — для тяжелой передачи. Но тут нет четких категориальных различий. Это в высшей степени гармоничная схема. К тому же от подобных вещей у геронтократов чешутся кулаки. — Поль весело рассмеялся.