Читать книгу "Последний тамплиер - Реймонд Хаури"

Около полуночи слабость наконец одолела ее, и Тесс вернулась в свою комнату. Она уснула сразу, едва опустив голову на пышные, старомодные подушки.

К утру Тесс достаточно окрепла, чтобы выбраться из дома и немного размяться. Дождь едва моросил, и, несмотря на резкий ветер, она решила, что небольшая прогулка пойдет ей только на пользу.

Одевшись, она заглянула к Рейли. Елени по-прежнему была на месте и осторожно массировала ему ноги. Скоро появился и Мавромарос. Осмотрев больного, он сказал, что состояние стабильное, но улучшения пока не заметно. По его словам, в таких случаях постепенного улучшения и не бывает. Все происходит внезапно. Сейчас Рейли без сознания, а через минуту может очнуться, и никакие изменения в физическом состоянии не предупредят об этом.

Мавромаросу нужно было осмотреть еще одного пациента на дальнем конце острова, но он обещал через пару часов вернуться. Тесс попросила разрешения проводить его до машины.

— Утром мне звонили из родосской больницы, — говорил он на ходу. — Завтра они смогут прислать вертолет.

Тесс уже не была уверена в необходимости доставить Шона в настоящую больницу.

— Я думала над тем, что вы сказали. Вы считаете, его надо туда отправить?

Доктор великодушно улыбнулся, прежде чем ответить:

— Решать придется вам. У них хорошая больница, и я знаком с главным врачом — могу вас заверить, что о нем там хорошо позаботятся.

Должно быть, ее лицо ясно выдавало колебания, потому что он тут же добавил:

— Не обязательно принимать решение сейчас. Посмотрим, что будет к утру, тогда и решим.

Они перешли улицу, огибая большие лужи. Мавромарос открыл дверцу старенького «пежо». Тесс заметила, что машина была незапертой.

Она осмотрела узкую улочку. Даже в такую хмурую погоду от вида городка перехватывало дыхание. Опрятные домики, выкрашенные в теплые пастельные тона, ярус за ярусом взбирались по холму. Почти все они были украшены треугольными классическими фронтонами и покрыты красной черепицей. Вода бурлила в водостоках у края улицы, а на спусках падала маленькими водопадами вдоль крутых лестниц, прорезавших склон. Небо над головой все еще угрожало новым ливнем.

— Дьявольский был шторм, — заметила Тесс.

Мавромарос глянул на рваные тучи и кивнул:

— Такого никто здесь не помнит, даже старики. Тем более в это время года…

Тесс припомнила шторм, накрывший «Храм сокола» много столетий назад, и пробормотала едва слышно:

— Воля Божья…

Врач удивленно поднял бровь. Он, как видно, не ожидал услышать от нее такие слова.

— Может, и так. Но тогда уж вернее назвать это чудом.

— Чудом?

— Ну конечно. Чудо, что вас с вашим другом выбросило на наш островок. Море велико. Чуть дальше к северу — и вас унесло бы к турецкому побережью, скалистому и пустынному. Все селения там на другой стороне полуострова. Чуть южнее — и вы бы вовсе не попали на берег, вас бы вынесло в Эгейское море, а там…

Он многозначительно покачал головой, предоставив ей самой догадываться об остальном, а сам бросил сумку с инструментами на пассажирское сиденье.

— Мне надо ехать. Вернусь после полудня.

Тесс не хотелось его отпускать. Рядом с ним ей почему-то становилось спокойнее.

— Я могу хоть чем-то ему помочь?

— Ваш друг в хороших руках. Моя жена — опытная сиделка. Конечно, это не американский госпиталь, но нам здесь приходится иметь дело с самыми разнообразными случаями. Даже на таком маленьком острове людям бывает нужен врач.

Помолчав, он проницательно взглянул на нее и спросил:

— Вы с ним говорили?

Тесс удивилась этому вопросу.

— Говорила?

— Хорошо было бы, если бы вы с ним поговорили. Поддержали бы его, ободрили, — почти по-отечески посоветовал он и тут же усмехнулся, покачал головой. — Вы, должно быть, думаете, это какое-то деревенское знахарство. Уверяю вас, это не так. Многие известные медики считают, что человек в коме сохраняет способность слышать. Просто он не может вам ответить… пока.

В его глазах светилась надежда и сочувствие.

— Говорите с ним… и молитесь.

Тесс неловко хихикнула и отвела глаза.

— Я не очень-то умею.

Мавромарос уверенно настаивал на своем.

— По-своему, может быть, не сознавая, вы уже молитесь. Вы молите за него, когда просто желаете ему выздоровления. За него многие молятся.

Доктор кивнул на маленькую церквушку невдалеке. Тесс видела, как несколько местных жителей здороваются друг с другом у входа. Одни выходили, другие направлялись в церковь.

— На этом острове почти всех море кормит. Последний шторм застал в море четыре рыбацкие лодки. Их семьи молились Богу и святому архангелу Михаилу, покровителю моряков, о благополучном возвращении — и молитвы их не остались без ответа. Все вернулись невредимыми. Теперь там звучат новые молитвы, благодарственные. И молитвы об исцелении вашего друга.

— Они молятся за него?

— Мы все молимся, — кивнул доктор.

— Но вы его совсем не знаете.

— Это неважно. Море принесло его нам, и наш долг — выходить его, чтобы он мог жить дальше. — Он сел в машину. — Мне в самом деле пора.

Махнув рукой и попрощавшись с ней взглядом, он переехал большую мутную лужу и скрылся за поворотом.

Минуту Тесс стояла, глядя ему вслед. Потом повернулась, чтобы вернуться в дом, но передумала. Она не могла припомнить, когда в последний раз заходила в церковь, часовню, в любой молитвенный дом, если не считать работы, да еще короткого эпизода в сгоревшей церкви на Манхэттене.

Шлепая по мелким лужам, она перешла вымощенный мелкой галькой двор, толкнула дверь и вошла. Часовенка была полна наполовину: люди сидели, погрузившись в молитву, на выглаженных временем скамьях. Тесс остановилась у двери и осмотрелась. Обстановка была простая, белые стены покрыты фресками восемнадцатого века и освещены мерцанием множества свечей. Идя вдоль стен, она увидела в одной из ниш серебряные иконы святого Гавриила и святого Михаила, украшенные драгоценными камнями. От бликов свечей и приглушенных голосов молящихся Тесс охватило странное чувство. Ей захотелось молиться. От этой мысли ей стало неловко, и Тесс отогнала ее, убежденная, что для нее молитва была бы лицемерием.

Она уже хотела уйти, когда заметила двух женщин, приносивших ей накануне еду и одежду. Рядом с ними были мужчины. Женщины при виде Тесс встрепенулись и бросились к ней, не скрывая радости. Они без конца повторяли одну фразу: «Докса то Тео», а Тесс, не понимая слов, кивала и улыбалась в ответ, растроганная их чистосердечной заботой. Она догадывалась, что мужчины — их мужья-рыбаки, тоже испытавшие на себе ярость бури. Они тепло приветствовали незнакомку. Одна из женщин указала на рощицу горящих свечей в нише у входа в церковь и сказала что-то. Тесс не сразу, но догадалась, что она хочет сказать: обе женщины поставили свечки за Рейли.