Читать книгу "Открытая дверь - Иэн Рэнкин"

— Слишком много трупов, — задумчиво проговорил он. — От такого количества нелегко будет избавиться.

— Место найдется, — уверил его Кэллоуэй. — В нашем распоряжении все побережье и все Пентландские холмы, не говоря уже о строительных площадках в Грантоне. — Он повернулся к Майку: — Уэсти уже принес мне свои глубокие извинения… — Бандит снисходительно потрепал студента по щеке, отчего тот зажмурился, словно ожидая удара. Глядя на него, Чиб усмехнулся и продолжил: —…Извинения, но не объяснения.

— Ты хочешь, чтобы я, так сказать, заполнил некоторые бреши? — осведомился Майк.

— Да, пока мы не заткнули какую-нибудь брешь тобой, — проворчал Страх.

— Годам к шестидесяти ты, быть может, и научишься каламбурить, — усмехнулся Майк. — Но и тогда не злоупотребляй этим, дружище.

Страх сделал еще один шаг вперед и замахнулся кулаком с зажатым в нем красным шаром.

— Ах ты!..

— Назад! — прорычал Чиб, вытянув палец в сторону скандинава. — Я же сказал тебе: он — мой!

— Ты не в том положении, чтобы мне приказывать, — огрызнулся бандит.

— Это мой город, и здесь я устанавливаю правила, — отрезал Чиб.

Эти двое вели себя как два свирепых хищника, которые оказались в одной клетке и теперь делят территорию, но пока не решаются сцепиться.

Страх сплюнул на пол и отвел душу, швырнув шар в дальнюю стену. Что с ним стало, Майк не видел, но, если судить по звуку, шар раскололся на две половинки.

Кэллоуэй тем временем наклонился к самому его лицу:

— Парни сказали мне — ты вел себя очень благородно и просил отпустить твою даму… Ну вылитый сэр Галахад!.. Я другого не пойму — какого черта ты вообще вернулся к себе на квартиру?

— А какого черта ты испортил картин на полмиллиона фунтов вместо того, чтобы забрать их себе?

— Ты меня здорово разозлил, — объяснил Чиб. — Кроме того, на что мне картины?..

Он снова выпрямился во весь рост и, двинувшись вдоль ряда стульев, остановился перед Уэсти.

— Оставь его в покое! — рявкнула Элис. — Только тронь его, и я тебе яйца вырву!

Кэллоуэй восхищенно поцокал языком, и даже Страх криво усмехнулся.

— Крутая цыпочка! Не так ли, Уэсти? — осведомился Чиб. — Сразу видно, кто из вас двоих носит брюки. Студент рассказал мне, — добавил гангстер специально для Майка, — что это Гиссинг придумал подменить мою картину. И он, похоже, уверен, что ты ничего об этом не знал.

— Вы были у Гиссинга дома? — Майк подождал, пока Чиб кивнет. — Тогда ты все видел сам… Думаю, он уехал вчера, возможно — еще раньше. На телефонные звонки профессор перестал отвечать дня три назад. Я-то считал, что он просто избегает лишних контактов, но, похоже, дело в другом. Свой дом Гиссинг выставил на продажу как минимум несколько недель назад, значит, он прекрасно знал, что делал.

— А что он делал, Майки?

— Отпусти остальных, и я скажу.

— Никто никуда не пойдет, — вмешался Страх, направляя на него указательный палец.

Майк заметил, что скандинав успел надеть черные кожаные перчатки — водительские, судя по длинным раструбам. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что это значит. Страх приготовился к работе — тяжелой, грубой работе, во время которой важно не оставлять отпечатки пальцев.

— Я хочу, чтобы вы знали одну вещь, — медленно произнес Майк, в упор глядя на Чиба. — Я вас не боюсь. Сначала боялся, а теперь — нет…

И внезапно Майк с удивлением осознал, что сказал чистую правду. Пожалуй, единственным, что он испытывал сейчас, было абсолютное — и совершенно необъяснимое — отсутствие страха. Школьный хулиган и задира стоял прямо перед ним, но он даже не вздрогнул. В эти мгновения все смотрели на него — не только Лаура, а все: и Уэсти, и Элис, и даже Эллисон, который наклонился вперед насколько позволяли его путы. И скандинав, поправлявший перчатки, тоже уставился на него не в силах скрыть своего изумления.

— Странно, — сказал Чиб. — Ты должен бояться!

— Я знаю. — Майк ухитрился пожать плечами. — Но я не боюсь. Быть может, все дело в деньгах, которые только я могу для тебя достать.

— Наличных у меня и без тебя хватит! — рявкнул Кэллоуэй, но Страха его слова, похоже, не убедили.

— Отпусти остальных, — спокойно повторил Майк. — Как только они уйдут, я расскажу тебе все.

— Никто отсюда не выйдет, — проворчал Страх.

— Зачем мне знать все? — добавил Чиб. — Я и без тебя понял, что меня пытались нагреть, и это — единственное, что имеет значение. — Он несколько раз поднял и опустил плечи, словно боксер, разогревающийся перед поединком. — С кого начнем, Страх? — спросил гангстер.

— С самого сильного, — был ответ. — Слабых лучше оставить напоследок.

— Звучит разумно, — согласился Кэллоуэй. — В таком случае нам, пожалуй, лучше начать с этой крутой сучки — подружки нашего студента.

— Давай попробуй, козел! — с вызовом крикнула Элис.

— С удовольствием.

Майк понял, что выхода нет, — он должен все рассказать, и как можно скорее. Сейчас. Только так он мог хоть немного отсрочить неизбежный конец.

— Ты не единственный, кого обвели вокруг пальца, — бросил он Кэллоуэю. — Нас всех крупно подставили. Гиссинг подбросил мне идею, а когда я заинтересовался — объяснил со всеми подробностями, как осуществить ее на практике. Он говорил очень убедительно — видно было, что у него все как следует продумано. Собственно говоря, проф так и сказал: он, мол, составил план уже довольно давно, но у него не было соратников — людей, на которых он может положиться. И которых он на самом деле собирался подставить, чтобы самому выйти сухим из воды.

— Ты имеешь в виду себя и своего дружка Крукшенка? — перебил Чиб. — Кстати, не надейся, что я о нем забыл.

Майк кивнул и тут же пожалел об этом. Гленн, оглушивший его ударом по голове, поработал на совесть.

— Да, в помощники Гиссинг выбрал меня и Аллана, — подтвердил он, справившись с приступом тошноты. — Уэсти профессор с самого начала планировал использовать в качестве копииста, но когда речь пошла о том, чтобы привлечь к делу тебя, — вот тогда Гиссинг заволновался. Он считал, что это слишком рискованно, но потом передумал — довольно быстро передумал, и я догадываюсь почему. Из нас четверых ты больше других подходил на роль козла отпущения — человека, которого полиция заподозрит в первую очередь. Но когда ты тоже потребовал картину, для Гиссинга это было равносильно святотатству. Он не мог допустить, чтобы драгоценный оригинал попал в руки профана — человека, который ничего не смыслит в искусстве и которого в картинах интересует только их стоимость. С другой стороны, профессор был уверен, что ты не сумеешь отличить подделку от подлинника, поэтому он заставил Уэсти написать еще одну копию, о которой никто из нас не знал.