Читать книгу "Антифэнтези - Виктор Кувшинов"

– Миша, ты куда? Сейчас завтрак будет! – Это оказалась медсестра, явно знакомая со «мной».

Вот беда – в отличие от нее, я ее видел в первый раз. Пришлось узнавающе широко улыбнуться и крикнуть успокоительно:

– Я сейчас, только на секундочку, Илья Игнатьевич просил… – Поскольку я все равно не знал, о чем меня просил ИИ, то не стал развивать свою дезу, а шмыгнул на лестницу.

Дальше все было просто: я знал примерное расположение коридоров – благо их тут всего два с половиной. Только по ходу дела отмечал, где расположены датчики пожарной сигнализации… просекли? Если нет, объясняю дальше: я нашел один такой за поворотом коридора, где не было большого движения пешеходов. С этого момента время стало работать против меня, поэтому я, как настоящий провокатор, убедившись, что вокруг тихо, быстро вытащил сразу несколько сигарет.

Стыдно признаться, тем более для такого обалдуя, как я, но, надеюсь, нас никто не подслушает: я совершенно не знал, как сделать так, чтобы сигареты хорошо дымили. Я палил пучок этих белых трубочек с одного конца, но они почему-то не хотели разгораться. Тогда до меня дошло – я сунул в рот весь пучок и стал втягивать воздух. Тут дело пошло, однако я чуть не одурел от дыма. Ужасно хотелось кашлять, но я только тихонько рычал и лил слезы.

Все! Кресло-каталка, как нельзя кстати, оказалось неподалеку, так что спустя пару секунд я балансировал на хлипком транспортном средстве и поджаривал сигаретами сигнализацию: «Вот зараза! Ничего не происхо…» Вдруг раздался препротивный писк, а затем начали разноситься незамолкающие гудки. Что мне и требовалось!

Кто в толпе врачей и больных, вываливающих через двери на крыльцо, будет обращать внимание на одного юного рыжего посетителя клиники в накинутом на плечи халате? Лишь бы никто из знающих меня медработников не заметил мое странное поведение. Но никто не замечал, так как, во-первых, все выскочили под мокрый снег прямо в том, в чем их застал гудок сигнализации, а во-вторых, все были обеспокоены, не осталось ли в здании еще кого из ненормальных, и что там горит?

Я же в это время незаметно отходил все дальше и дальше от галдящей толпы в сторону улицы, понимая, что вскоре они спохватятся и начнут ловить разбегающихся по улице психов. Тем более, что это будет легко, так как разбегающимся являлся только я.

Ситуацию спасла, как это со мной всегда происходит, мама, которая вышла из трамвая и чуть не бегом припустила к толпе у входа в клинику. Я успел ее перехватить и оттянуть к ограде сквера.

– Что там произошло, Мишенька? – перепуганно спросила моя любимая родительница, все никак не сообразя, что тамошняя опасность не угрожает ее пронырливому сыну.

– А, ничего, – ответил я беззаботно. – Просто я вышел из клиники.

– И они все там так за тебя волнуются? – подозрительно взглянула моя доверчивая мамуля.

– Ну, это уже их проблемы… – «объяснил» я ситуацию, быстро вытаскивая из сумки куртку, которую она заботливо приготовила для меня.

Вскоре я уже в куртке направлялся чуть не под ручку с мамочкой на остановку, а больничный халат остался одиноко висеть на решетке ограды…

Окончательно я вдохнул атмосферу свободы пополам с осенними вирусами только в битком набитом трамвае. Мы ехали домой. Мама, конечно, оторопела, когда я не сдержался и крепко ее обнял, воскликнув:

– Мамочка, я дома! Ты не представляешь, как я соскучился!

– Да что ты? – обрадовалась она и, вдруг спохватившись, сказала: – Ой, мне же на работу надо! Давай, я тебя дома покормлю и побегу, а ты как, в школу сможешь?

– Конечно! – радостно ответил я и сам себе удивился – с каких это пор так в школу стремиться стал?

Если честно, меня там ждали приятели и неприятели, одним надо было похвастать своими похождениями, а другим подстроить пару-тройку каких-нибудь сюрпризов из волшебного арсенала нерадивого ученика академии Егорки.

Дальше события понеслись, как по накатанной дорожке. Мамочка быстренько разогрела мне поесть, я так же быстро все умял, и мы разбежались по своим делам. В школе тоже все пошло на «ура». Учителя успели позабыть свои обиды на меня, а приятели жаждали новых указаний насчет веселого времяпрепровождения.

Одна беда – сидя на уроке и, естественно, не слушая учителя, я задумался: первая радость от того, что я дома, прошла, и теперь внутри меня поселилось противное, неведомое доселе чувство то ли страха, то ли досады на самого себя. И вызвано это чувство было, конечно же, воспоминаниями о егозе.

Мысли сами нашли лазейку, обеспокоившись, как она там приземлилась в домашних условиях? Но за этой безобидной мыслью пролез коварный вопрос: и что дальше? Дело даже не в том, что мне еще не было и четырнадцати, а ей только-только исполнится тринадцать – некоторые парни и девчонки в нашем классе уже начали «гулять» вместе. Дело в том, что я был прекрасно осведомлен о своих «очаровательных» внешних данных, а преимущество в возрасте только и давало, что быть ростом не ниже егозы.

Странно, но у меня даже не имелось никакого представления, где она живет. Даже номера телефона не осталось. Единственным способом узнать, как там она – было идти в ее школу и пытаться разыскать потеряшку среди нескольких параллельных классов. Маша… даже фамилией ее не поинтересовался – вот идиот!

Не досидев одного урока, я отправился на поиски. Все равно балагурить с приятелями, когда настроение опустилось ниже нуля, было не в кайф. А вот погода не собиралась опускаться ниже нуля, продолжая валить мокрыми хлопьями снега и раскисая непроходимой грязью под ногами. Ботинки сразу прониклись уважением к слякоти, начав почавкивать холодной жижей в носках.

Я шел с остановки вдоль забора той школы, где должна учиться Мышуня, и все замедлял движение (номер школы был единственной зацепкой, о которой она случайно обмолвилась в одном из наших вечерних споров, какая школа лучше). Противная робость все больше сковывала мои ноги. Пытаясь отвлечься, я разглядывал ребят во дворе – видимо, пока я добирался, кончился очередной урок. Разнокалиберный народ кучковался то тут, то там, то что-то обсуждая, то уже рассасываясь по домам.

Вдруг мой взгляд зацепился за что-то знакомое. Наверно, эльфийская кровь сделала что-то с моим сознанием, так как раньше на таком расстоянии я бы никого не заметил. Да, это была она – поразительно красивая, в белой шапочке и рукавичках, весело болтавшая о чем-то с подругами. Пара девок втихаря смолили сигареты, но она нет, с гордостью заметил я про себя. Не знаю, почему с гордостью – ведь она не моя девчонка. Подружки все перетирали последние школьные сплетни, а я стоял пнем и смотрел. Вряд ли они могли меня заметить – железная решетка, кусты и множество перемещающихся по двору и улице людей делали мою позицию почти неуязвимой.

Чего не скажешь о моем внутреннем состоянии. Я смотрел на ладную фигурку в обтягивающих джинсах и все отчетливее понимал, какой я урод. Конечно, в том, сошедшем с ума, мире я был ей нужен, хотя бы как моральная опора. Но здесь, что я мог ей предложить, кроме носа картошкой и рыжих вихров? Несколько глупых трюков и столь же глупых шуток?