Читать книгу "Деликатесы Декстера - Джеффри Линдсей"

Алана вонзила ноготь в нежную плоть пореза, и я подскочил от острой боли. Она задумчиво кивнула.

— Или, в нашем случае, в организме маленькой свинки. Тело зверенка трясется от страха, а по сосудам течет кровь с адреналином. И знаешь, милый? Адреналин чудесным образом делает любое мясо нежным.

В такт словам она вонзала ноготь в рану, все глубже и глубже, поворачивала его, разрывая и так поврежденную плоть. И, несмотря на боль и мучительный вид зрелища, я не мог отвести глаз от драгоценной крови Декстера, потоками льющейся из раны.

— Так что, если с едой поиграть, она действительно становится вкуснее. То есть можно совместить потрясающее развлечение и пользу. Природа полна чудес, не правда ли?

Она вонзила ноготь особенно глубоко и посмотрела на меня с жуткой застывшей улыбкой. В отдалении послышался смех «пиратов», пришедших на вечеринку; у мачты опять застонала Саманта, на этот раз значительно тише. Я повернулся к ней. Она потеряла много крови, и кастрюля, которую Бобби подставил под ее руку, была переполнена. Когда я увидел переливающуюся через край кровь, меня замутило, и воображение нарисовало мне картину моей собственной крови, вытекающей из ран на палубу, и липкой красной гадости, которой мы вместе с Самантой покроем здесь все. У меня закружилась голова, и я почувствовал, как проваливаюсь в багровую тьму.

Но меня не желали отпускать. Новый укол боли вернул меня на палубу ветхого подобия пиратского корабля к ногам вполне реальной и очень элегантной людоедки, пытающейся проткнуть ногтем мою руку. Мне казалось, она вот-вот проколет артерию, и тогда кровь будет повсюду. Единственное, что радовало: туфли Аланы будут безнадежно испорчены — не сказать, что достаточно внушительно для предсмертного проклятия, но больше ничего не оставалось.

Алана сильнее вцепилась в мое предплечье, ее ноготь еще глубже вонзился в мою мышцу, и на секунду мне захотелось закричать от боли, но в этот момент дверь каюты распахнулась и на палубу поднялись Бобби и Сезар.

— Сладкая парочка, — ухмыльнулся Бобби. — Он, знаешь: «Дебби, Дебби», — а она ничего, все еще валяется в отключке, а он снова: «Господи, Господи, Дебби».

— Это очень забавно, — сказала Алана, — но, я надеюсь, он нам не помешает, милый?

Сезар кивнул:

— Он никуда не денется отсюда.

— Прекрасно, — одобрила Алана, — тогда почему бы вам двоим не пойти на вечеринку? — Она посмотрела на меня из-под полуопущенных век. — Я останусь здесь еще ненадолго, хочу развеяться.

Уверен: Бобби сказал что-то в ответ, и, как ему, вероятно, показалось, нечто остроумное, я также уверен: они с Сезаром прогромыхали вниз по трапу и отправились на вечеринку, но ничего этого я уже не помню. В тот момент все силы моего мозга ушли на построение ужасных картин нашего с Аланой совместного будущего. Она стояла рядом и не мигая смотрела на меня; сила ее взгляда была такова, что, казалось, он может разрезать плоть не хуже ножа.

К сожалению, она решила не полагаться в сложном деле приготовления нежного бифштекса только на свои глаза. Медленно, словно дразня меня, она повернулась к столу, где поблескивал в ожидании начала веселья ряд ножей. Человек в черном стоял рядом со столом. Все это время дуло его ружья ни на дюйм от меня не отклонялось. Алана посмотрела на ножи и задумчиво погладила подбородок.

— Столько интересных вариантов, — проговорила она. — Так жаль, что времени слишком мало, чтобы сделать все как следует. Хотелось бы действительно узнать тебя. — Она с сожалением покачала головой. — Знаешь, у меня совсем не было времени на того красавца полицейского, которого ты послал. Я успела только немного попробовать, прежде чем его пришлось прикончить. Спешка убивает удовольствие, тебе не кажется?

Итак, Дика убила она. И я не мог не слышать в ее словах эхо собственных размышлений, посещавших меня во время ночных развлечений. Честно говоря, в такой момент это было как-то несправедливо.

— Но, — сказала Алана, — думаю, мы с тобой поладим в любом случае. Пожалуй, начнем с этого.

Она взяла большой и очень острый на вид нож, похожий на хлебный. Определенно с его помощью она сможет неплохо развлечься. С ним в руках она повернулась ко мне, подняв нож, сделала шаг в мою сторону и замерла.

Ее глаза шарили по мне, и, очевидно, она проигрывала в уме все то, что собиралась сделать. Может быть, у меня слишком живое воображение, или мой скромный опыт позволил мне разгадать ее намерения, но я мог предсказать каждое ее движение, каждый надрез, который она собиралась сделать. Пот пропитал мою рубашку и струйками потек по лицу, я услышал, как лихорадочно бьется в ребра мое сердце, будто хочет вырваться на свободу и убежать.

Нас разделяло расстояние в десять футов, но разумы наши переплелись в па-де-де из классического балета крови. Алана растягивала момент предвкушения удовольствия, и я почувствовал, что мои потовые железы истощили запас влаги, а распухший язык прилип к нёбу. В конце концов она шагнула вперед.

— Вот так, — тихим гортанным голосом произнесла она.

Вероятно, что-то есть в этой идее приверженцев нью-эйдж, будто нарушенное равновесие имеет свойство восстанавливаться. Я сейчас не о том, что мне предстояло после стольких лет катания наконец-то повозить саночки. Нет, речь не об этом. Я имею в виду, что этим вечером я успел увидеть, как время замедляется и останавливается, а вот теперь, едва Алана с занесенным ножом повернулась ко мне, оно, время, для восстановления справедливости включило высшую передачу, и все, что случилось, произошло одновременно, словно в каком-то дерганом быстром танце.

Сначала раздался оглушительный грохот, и огромный вышибала с длинными волосами взорвался. Его торс буквально исчез в кошмарном веере алых брызг, а все остальное с выражением немого возмущения на лице перелетело через борт. Он исчез с такой скоростью, словно рука всемогущего монтажера вырезала его из этой сцены.

Затем, почти одновременно с полетом вышибалы, Алана развернулась, широко открыв рот, и с занесенным ножом кинулась на человека в черных одеждах, который передернул затвор ружья и следующим выстрелом лишил ее руки вместе с ножом. Он передернул затвор еще раз так быстро, что это выглядело почти невероятным, и застрелил последнего из охранников. Тот даже не успел ничего предпринять. Алана осела к ногам Саманты, охранник ударился о фальшборт и перелетел через него, и все стихло на палубе грозного корабля «Возмездие».

А затем театральная зловещая фигура в черных одеждах еще раз передернула затвор и направила дымящийся ствол прямо на меня. На секунду мир снова застыл. Я посмотрел на темную маску, заглянул в еще более темный провал дула и задумался: неужели я настолько достал Кого-то Наверху? Что я такого сделал, чтобы меня пригласили к столу, так богато сервированному различными видами смерти? Нет, правда, сколько смертей, одна ужаснее другой, может угрожать относительно невинному человеку в течение вечера? Неужели в мире нет справедливости? Не той, на которой специализируюсь я, разумеется.